Соловей и кукушка - Анастасия Разумовская
Когда сыщики отдалились на значительное расстояние, и лес вновь погрузился в тишину, Волк встал и, уверенно стоя ногами на ветке, протянул мне руки:
— Прыгай.
Я взглянула вниз и зажмурилась. Никогда раньше не боялась высоты, но тут мне вдруг показалось, что я снова падаю на самолёте. Что земля, и ветки, и всё это закружилось перед глазами. Я замотала головой и крепче прижалась к стволу. Волк выругался.
— Птица без полёта — это курица, — грубо заметил он.
— Я. Не. Могу! — прошипела я.
И вдруг ощутила на теле грубые руки.
— Ну и отлично, — прошептал Волк, буквально вжимаясь в меня. — Секс на дереве, что может быть прекраснее?
— Ч-что⁈
Он сделал характерное движение, притискивая меня к стволу, я развернулась, попыталась ударить его, но парень рывком прижал меня к себе, а затем… спрыгнул.
Высота была порядочной. Метров, наверное, шесть или семь. И всё же Волк умудрился приземлиться, перекатиться и встать. Отпустил мою талию, но зажал рот ладонью.
— Тс-с. Соловью чур не рассказывать. Поняла?
Я кивнула. Меня ещё потряхивало. Когда он отвёл руку, прошипела:
— Ты хотел… ты… меня…
— За кого ты меня принимаешь, птаха? У своего товарища девку увести? Мы не таковские, — фыркнул бандит. — Но и руки тебе ломать было бы неправильно. Красивые слишком. Идём, пока те ребятки далеко не ушли.
— А зачем они нам? — спросила я, когда мы двинулись в ту самую сторону, куда ушли сыщики.
— А за ними всё чисто, — фыркнул Волк весело и тряхнул чубом. — Они ж, идиоты, как думают? Мы такие-эдакие, молодцы и крутецы. Мы всё прошли и всё увидели. Главное, держать дистанцию и шуруй за ними преспокойно. Это и с собаками так работает. Никогда тварь не оглянется.
Ещё примерно через час я вздохнула:
— Коня бы…
И невольно подумала о Дафне.
— Не, — Волк мотнул кудрявой головой, — на коне нас в три счёта засекут. Они ж кого ищут? Девку-белоручку. Такие пёхом не ходят. Такие либо на поездах, либо на автомобилях, либо верхом добираются. Пешком оно неприметнее. Если ты устала, давай понесу.
— Может отдохнём?
— Нельзя, брат, уже нельзя. Сутки почти тебя ищут. Сутки пройдут, и до них дойдёт, что так просто тебя не найти. Тогда другие люди подключатся, сечёшь? Сейчас они ищут глупую девку, блуждающую по лесу, а через сутки либо полутрупак искать начнут, либо догадаются, что ты не одна. Нам некогда отдыхать.
— А в городе ты не торопился! — проворчала я с досадой.
— А в городе это другой вопрос, птаха. Информация была нужна. И лучше время потратить на её добычу, чем потерять всё из-за её нехватки. Усекла? Учись, красивая, пока со мной.
Через некоторое время я всё же начала спотыкаться. Ноги гудели. Тогда Волк молча вновь закинул меня на левое плечо. Хлопнул по попе:
— Отдыхай, девка.
Я настолько измучилась, что даже возмущения не было. И, что удивительно, задремала в такой неудобной позе.
А потом мы стали спускаться. Я почувствовала это сквозь дремоту. Но проснулась лишь, когда в лицо вдруг ударил холодный ветер. Я открыла глаза и закричала от ужаса, и тотчас жёсткая ладонь закрыла мой рот.
— С ума сошла? — прошипел Волк мне на ухо.
Мы стояли на краю бездны. Уже наступила ночь, и лунный свет заливал окрестности. Но даже в этом неверном освещении было видно, что под уступом распростёрлась тьма, в которой клубится туман. Тонкий мостик, из тех, кого называют «чёртовыми» соединял два уступа через ущелье.
— Я туда не пойду, — прошептала я, содрогаясь.
— Я тебя перенесу.
— Нет, — я сползла с его рук и попятилась, — нет!
— Ты в тюрьму хочешь, детка?
Ролдао или пропасть? Пожалуй, новый король не так уж и страшен…
— Верни меня обратно! Я… я передумала…
— Обратно это куда? — весело спросил Волк. — В руки полиции? В тюрьму? В бордель, или сразу в мамкину утробу? Пошли, а то я тебя прямо туда скину. Мне-то в руки полиции попасться точно неохота.
— Нет, пожалуйста, — я снова почувствовала спазм в горле, перекрывающий доступ кислорода в лёгкие. — Не надо… Я боюсь…
Парень положил мне руки на плечи, проникновенно заглянул в лицо.
— Да ладно? Слушай, детка, я добрый, очень добрый волк. Но и у меня есть терпение. Так, смотри мне в глаза. Только мне в глаза. Не боись. Сначала страшно, а где-то на середине ты уже идёшь от бедра, посвистывая.
— Н-не думаю…
Волк шагнул спиной вперёд по мосту и потянул меня за собой.
— Смотри мне в глаза, говорю. Руки на верёвки. Да. Вот так. Смотришь на меня и идёшь. Я тысячу раз по этому мосту ходил, он надёжен, как дыра в кармане пьяницы.
И я действительно шагнула на мост. Он немного качнулся. Я замерла.
— Вот так… Да. Ты смелая девка. И красивая. Сразу видно, что папаша у тебя из благородных. Я угадал? Давай в «да-нетку» сыграем?
— Во что? — прошептала я, не сводя взгляда с его блестящих глаз.
— Я предполагаю какой-то факт о тебе, а ты мне отвечаешь «да» или «нет». А потом можешь сказать факт обо мне. И я тоже отвечу «да» или «нет». Но чур не врать, ага? В глаза, я говорю, в глаза смотри!
— Но мне надо видеть, куда я наступаю!
— Не надо. Я смотрю. Я прав?
— Что?
— Твой отец из благородных?
— Да.
— Твой вопрос.
— Ты давно знаешь Соловья?
— Да. Тупой вопрос, птаха. Давно может быть и год, и два, и полчаса. Мой черёд. Вы с Соловьём уже трахались?
— Ч-что⁈ Да как ты… Я не буду отвечать на такие вопросы!
Он снова заухмылялся.
— Надо, птаха, надо. Я же говорю: любые вопросы. Только да или нет. Ты согласилась и, если откажешься, то это уже западло.
— Да, — прошипела я.
— Твой вопрос, — невозмутимо подмигнул Волк.
— Ты дворянин?
— Да. А вот тут в точку, верно? Вижу, ты просекла тему. У тебя сеструха есть?
— Уже нет, — мрачно ответила я, невольно вздрогнув.
— А нет, не просекла, — беспечно отозвался он. — Да или нет. Без «уже». Без «ещё». Без «позавчера была, а сегодня нет».
Я разозлилась. Мост шатался, и я с трудом переставляла ноги, отчаянно цепляясь за верёвочные поручни руками. Волк шёл передо мной, спиной вперёд, на расстоянии буквально одного шага, чуть касаясь верёвок одними пальцами левой руки.
— Твой вопрос, — напомнил он.
Я не знала, о чём спросить и брякнула первое, что пришло на ум:
— У тебя было много женщин?
Ухмылка стала шире, а чёрные глаза наполнились сарказмом.
— И тут мне стало интересно, почему тебя это волнует, птаха. Но, ладно уж, поберегу твои уши. Да.
— Причём тут уши? — сердито уточнила я, делая новый шаг к нему.
— Полыхают. Не дай Бог, увидят из королевского замка. Ты воровала когда-нибудь?
— Нет! — возмутилась я.
— А Барон не в счёт? — засмеялся Волк. — Ладно-ладно. Я тупанул. Давай, спрашивай, врунишка.
— А ты воровал?
— Дурацкий вопрос. Конечно, да. Ты работала в борделе?
— Что-о-о⁈
— Да или нет.
— Да как ты…! — зарычала я, делая два грозных шага на него. — Знаешь, что!
— Что? — он откровенно смеялся надо мной. Да нет, не смеялся — ржал, как конь.
Я бросилась к нему, с надеждой вцепиться ногтями в лицо, и Волк поспешно попятился.
— Да или нет, — напомнил, нагло улыбаясь.
— Нет! — рявкнула я, больше всего на свете мечтая сбросить его в пропасть. — Ты…
И задумалась, чтобы спросить такое, ответное.
— Ты получил университетское образование?
— Да. У тебя был только один партнёр в сексе? — он увидел моё недоумение и уточнил: — Ты ещё с кем-нибудь кроме Соловья трахалась?
— Нет. Давай без таких вопросов? Мне неприятно.
— Нет, — ухмыльнулся Волк и подмигнул, — ты даром потратила вопрос. Теперь моя очередь.
— Мошенник, — проворчала я.
— Да, — рассмеялся он, — но сейчас была моя очередь. Поэтому теперь у меня целых два вопроса подряд. Нижнее бельё, которое сейчас на тебе, белое?
Я покраснела.
— Нет.
— Ты целовалась с кем-то, кроме Соловья?
— Дебильные вопросы!
— Да или нет?
— Да, — пришлось признаваться мне.
— С одним?
— Нет, — прошипела я.
— Двумя?
— Нет… Стоп! — я замерла, стискивая кулаки. — Это нечестно! Это было больше двух вопросов! Моя очередь!
Волк расхохотался.
— Я ж тебе уже признался, что мошенник. Надо было следить самой.
— Ах ты! — я кинулась на него и внезапно оказалась в его крепких объятиях. — Пусти!
Он развернулся, сделал пару шагов и поставил меня на землю.
— Ну вот
