Хозяйка собственного поместья - Наталья Шнейдер
— Барыне что угодно может втемяшиться, на то она и барыня. Захочет — и балдахин с потолка оборвет, как сегодня, три девки насилу обратно его повесили.
Так… Давая распоряжение «навести порядок», я прекрасно понимала, что трактовать его можно как угодно, и хотела посмотреть, продолжит ли она «итальянскую забастовку». Похоже, нашла коса на камень.
— В последний раз барин обед давал, мы с Жаном с ног сбились, а она хоть бы медяшку на кухню прислала. Ладно хоть барин…
— Барин хорошо платит, поэтому хватит сплетничать и давай за работу. И так суп пропал, нужно срочно заменять чем-то.
— Да что там думать, печерицы[1], вон, в теплом погребе всегда растут, сливки да коренья тоже есть, будет суп. А девку барыня загубит. Хоть она и криворукая, а все одно жалко. Все же знают, помочиться надо на свежий ожог, чтобы быстрее зажил.
Я мысленно застонала. Еще чего придумают?
— Еще чего придумаешь! — словно повторила мои мысли Аглая. — Говорят, нужно тертую сырую картошку на ожог приложить.
Мне остро захотелось постучаться лбом об стену. Громко. А еще лучше постучать по лбам обеих умниц. Вот только возбудителя столбняка или гангрены на ожоговую поверхность и не хватало.
— Картоха-то барская, дорогая, — сказала кухарка.
— Так то барин и советовал, у которого мой зять служит. А я считаю, что лучше всего деревянное масло. Если палец, то окунуть хорошо да подержать, а если как у Феньки сейчас, то помазать. Уйдет барыня — дам я девке масло.
— Только попробуй! — Я влетела в кухню, забыв о том, что настоящая леди ни при каких обстоятельствах не дала бы понять, что подслушивает. — Только посмей вмешаться в лечение, я тебя саму в этом масле утоплю!
Додуматься тоже! Деревянным Марья называла масло, которое лила в лампадку, служившую ей вместо ночника. Зеленоватое — наверное, оливковое, но я бы не решилась утверждать это, потому что оно было мутное, пахло прогорклым, а на вкус я бы и пробовать не рискнула. Даже гадать не стану, сколько инфекций может в нем расплодиться! Впрочем, будь оно хоть идеально процежено и простерилизовано, не на свежий же ожог!
Девушка, которая сметала с пола опилки, выронила совок. Кухарка подпрыгнула. Аглая поджала губы.
— Это как барыне будет угодно.
— Повторяю, без моего распоряжения ничем Феньке ожоги не мазать, не поливать, и саму ее никакими домашними лекарствами не поить.
— Как прикажете, барыня.
— Лучше скажи, сушеный шалфей, или ноготки, или ромашка в доме есть?
— Все есть, барыня.
— Еще два столетника в гостиной — сильно ли они дороги барину?
На мой вкус, у обоих цветков давно следовало бы обрезать переросшие листья, или лучше вообще пересадить «детки», а старый куст пустить в дело — у себя в усадьбе я так и поступила.
— Столетники дороги княгине.
Ясно. Значит, постараюсь аккуратно.
— Еще, барин если при бритье порежется, чем порезы прижигает?
— Это надо у его лакея спрашивать.
— Значит, пошли кого-нибудь спросить. Если квасцами, пусть сразу же узнает, велик ли запас и можно ли мне взять немного. А сама пока сготовь отвары из шалфея и календулы.
На случай, если она продолжит забастовку, я изложила инструкции максимально подробно. Сколько брать травы, сколько воды, что такое водяная баня и как ее сделать, сколько держать на ней — так, чтобы по этой инструкции могла получить результат даже исполнительная обезьянка. Я велела Аглае позвать меня сразу, как снимет лекарство с огня, — как раз нужно будет убирать с обожженной примочки и оценивать состояние.
А я в это время изучу содержимое сундучка, который прислал Виктор, и сделаю из алоэ основу для геля — смазывать ожоги в первые дни, пока нельзя пользоваться мазями.
_________
[1]Печерица — полевой шампиньон.
31
Судя по аптечке, Виктор был до безобразия здоров.
Большую часть полупустого сундучка занимал полотняный мешочек, внутри которого лежал комок из обрывков нитей. Корпия, ее здесь использовали вместо ваты. Я покрутила комок в руках, пытаясь понять, было ли полотно изначально неотбеленным или посерело, пока ткань раздирали на нитки. Не стану рисковать. Появится время — постираю и простерилизую, а пока некогда.
Под мешочком с корпией лежал металлический футляр, подписанный «Ляпис» с темно-серой палочкой внутри. Вот и ответ на вопрос, чем барин обрабатывает порезы, случающиеся при бритье. Нитрат серебра, который и в наше время используется как антисептик. Рядом стояла полная бутылочка лауданума, который здесь применялся как универсальное средство против всех болезней, от бессонницы до диареи. Еще в сундучке нашелся флакон с камфарным спиртом, на этикетке после названия средства почерком мужа было подписано «растирание от кашля». В углу примостилась бутылочка темного стекла с надписью «бальзам от ран». В ней оказалась жидкость похожая на темно-коричневый маслянистый сироп, пахнущий ванилью и корицей, и еще чем-то неуловимым, восточным.
И знакомым. Я принюхалась еще раз и вспомнила: так пахли готовые повязки, которые поликлинический хирург рекомендовал пожилым пациентам для лечения трофических язв. Перуанский бальзам, растительный экстракт, действительно ускоряющий заживление. Отлично.
Когда Дуня в очередной раз меняла примочку, я заметила, что на месте ожога появились пузыри. Прозрачные, а не кровянистые, значит, ожог относительно неглубокий, и все же придется их вскрыть, значит, обезболивающее нужно дать уже сейчас, чтобы оно успело подействовать. Конечно, в нормальных условиях я начинала бы с простых и более безопасных анестетиков, да деваться некуда. Феня, выпив лекарство, скривилась, но жаловаться на горечь не стала, а я не стала гадать, оттого ли, что девчонка была слишком запугана, или потому, что поверила барыне.
— Дуня, сбегай ко мне, возьми из сундука футляр со скальпелем, — велела я. И очень удивилась, услышав:
— Настасья Пална, я не знаю, что это такое.
Пока я переваривала внезапную беспамятность своей служанки, она попросила:
— Сделайте милость, покажите.
— Пойдем.
— Барыня, я так понимаю, главнее вас тут только сам барин, и ежели вы велите одно, а Аглая другое, то мне вас следует слушать, — зашептала она, когда за нами закрылась дверь «тамбура» между моими комнатами. — Да только и спорить с экономкой мне не подобает. Что мне делать?
— Сказать Аглае, что барыня велела по-другому. Если она повторит приказание, послушаться, а потом говорить мне. — Подумав, я добавила:
