От себя не убежишь (СИ) - Елена Лесовских

Мы жили все это время вдвоем, то есть втроем, если считать Малыша. Я немного остыла, все обдумала. И, если говорить честно, дико скучала по оборотню. Но мириться с таким поведением отказывалась. Я понимала, что нам нужно поговорить с Донским, но боялась. Чего? Наверно разочарования. Разочарования в мужчине, когда станет понятно, что он не готов меняться ради меня и идти на уступки. Поэтому я ему и не звонила. А ещё я поняла, что меня сдерживало в наших с Донским отношениях. Меня останавливало чувство, что все решили за нас. Что это не мой выбор, а сработал резонанс. Раз. И вот тебе мужчина. Люби. У меня взыграло чувство протеста и никак не хотело отпускать.

Я привела себя в порядок и спустилась на кухню. Дом у Марии Николаевны был большой двухэтажный. Его стоил отец Максима, который погиб. Там какая-то мутная история была, но, как я поняла, Донской все разрулил и наказал виновных. Мария Николаевна была на кухне. Женщина стояла возле плиты и что-то помешивала. Услышав меня, она повернулась ко мне и расплылась в улыбке:

— А, Дашенька, встала? Проходи. Я сейчас тебя покормлю.

Такая сцена была каждое утро. После моего лечения, женщина чувствовала себя превосходно. Она была благодарна мне и старалась угодить, но все было в меру. Мария Николаевна была на редкость умной женщиной. Она не навязывалась, не лезла в душу, не старалась обелить своего сына. Она давала мне право решать самой, как жить дальше. И за это я была ей очень признательна.

Я села за стол и передо мной появилась тарелка с оладьями и сметаной. Я поблагодарила хозяйку и приступила к еде. Женщина же села напротив меня и со свойственной ей прямотой сказала:

— Даш, тут это… Максим приехал.

От этих слов я чуть не уронила из рук оладушек. Я положила его на место, вытерла руки и посмотрела на женщину.

— Он знает, что я здесь? — спросила.

Мария Николаевна кивнула, а я продолжила:

— Он же из-за этого и приехал? Да?

Опять кивок.

— И что теперь?

Женщина нервно сложила руки на столе и сказала, смотря мне в глаза:

— Он приходил. Я его не пустила. Сказала, что тебя он увидит, только когда ты разрешишь.

— Спасибо. — выдохнула.

— Было бы за что. — невесело усмехнулась она.

Мария Николаевна немного помолчала, а потом осторожно спросила:

— А ты что собираешься делать, дочка? Ты, конечно, прости меня, что лезу не в свое дело, но… я вижу, ты меняешься, когда говоришь о моем сына.

Меняюсь? Возможно. Только развивать эту тему я была не готова.

— Не знаю. — ответила, но потом все же решила сказать, что меня беспокоит. — Знаете, меня очень смущает, что я должна подстраиваться под какой-то резонанс. По сути мы не владеем своей судьбой, а выбираем кого-то по указке.

Мария Николаевна задумалась на время, а потом улыбнулась уголками губ, посмотрела в окно и сказала:

— У меня есть мысли на этот счёт. Ну как мысли? Больше вековые наблюдения. Если ты позволишь, я расскажу.

— Было бы интересно послушать. — согласилась я.

Женщина встала, налила себе чаю и вернулась за стол. Затем отпила немного и заговорила:

— Ты знаешь, я считаю, что резонанс задуман природой не для нас, а для мужчин. Вот у них как раз почти и нет этого выбора. Про это ещё говорила моя мать. И я, прожив уже достаточно долгую жизнь, вынуждена с ней согласиться. — она сделала ещё глоток и продолжила. — В чем состоит женское предназначение? — спросила она и сама же ответила. — Женщина — прежде всего мать! То есть, все ее инстинкты направлены на обеспечение безопасности потомства. Женщины издавна выбирали себе мужчину среди лучших не просто так. Им так говорили инстинкты. Вся суть женщины направлена на то, чтобы найти того самого самого, с кем у нее будет здоровое и сильное потомство, потому что это гарантия того, что дети выживут. Но чем сильнее женщина, тем больше у нее запросы на мужчину. Ты понимаешь, о чем я говорю?

Я понимала. Мария Николаевна хотела сказать, что женщина делает выбор. Ее слова вызвали ассоциацию с другим разговором, который я запомнила. Мне вдруг вспомнилась теория Никитина-старшего, что женщина выбирает, а ее сила подстраивается, и происходит резонанс. Но… у меня с Донским такого не было…

— Вы хотите сказать, что я сама выбрала вашего сына, поэтому у нас произошел резонанс? — спросила женщину.

— Ну если говорить примитивно, то да. — кивнула она.

— Но… — я не знала, знает ли Мария Николаевна историю нашего с Донским знакомства и ранения ее младшего сына, поэтому решила не вдаваться в подробности. — У меня не было такого, чтобы Максим мне сразу понравился. Я его даже и не рассмотрела то полностью, но резонанс произошел.

Мария Николаевна покачала головой и сказала:

— Нашу женскую природу не обманешь. Нам хватает доли секунды, чтобы понять нравится мужчина или нет, подходит или нет. Это чувствуется на невербальном уровне. Подумай об этом.

Она встала и покинула кухню, а я задумалась. Мог ли мне понравиться Донской сразу, как только я его увидела? Я вспомнила тот момент. Вот Андрей отходит в сторону, и на пороге появляется Донской с братом на руках. Мои впечатления? Большой. Сильный. От него прямо фонило силой и властью. А ещё вспомнилось, как бабушка всегда говорила, что моя сила не приемлет слабости. Сила тянется к силе. Я не помнила, чтобы хоть раз испытывала отторжения или дискомфорт рядом с Донским. Да я терпела его выходки, хотя другим не позволяла подобное и жёстко пересекала. Это получается… Получается я сама его выбрала?

Думать так, определенно было легче. Все же у меня было внутреннее сопротивление, когда я считала, что кто-то или что-то решил за меня с кем мне быть. Но если я сама его выбрала, то это совсем другое дело. Только это все равно не умаляло того, что оборотень сделал…

Завтракать не было уже настроения. Решила подняться к себе…

Весь день я ждала. Ждала, что Донской наплюет на все запреты и зайдет в дом. Это было в его характере. Он пёр, как танк, когда дело касалось его интересов. Но я прождала до поздна, а оборотень так и не