Плутовка против некроманта. (Не)желанная для ректора (СИ) - ЮЭл
Быть искренней!
Быть искренней!
— Я не хочу, чтобы тебе было больно.
Желтые глаза блеснули в свете заходящего солнца.
— Знаешь, что раздражает? — Ответа не требовалось, рыжий продолжил свою мысль. — Этот чертов король трупов оказался прав.
Интересное обзывательство для некроманта. Надо взять на заметку. Мне все чаще в голову приходило «упертый баран», но «король трупов» звучит посолиднее. Ректор как никак.
— Он сказал, что я никогда не смогу сделать тебя счастливой.
Во мне взыграло природное упрямство.
— С чего это он решил?! Красивый, умный, сильный, богатый. Уверена, любая девушка была бы счастлива услышать слова любви от такого, как ты.
Я рассчитывала на любую реакцию, но не на смех.
— Любая, но не ты.
Слова, как ножом по сердцу. Весь настрой, отстоять Рэма и доказать лживость слов ректора улетучились. Я не хотела, чтобы ему было больно.
— Он сказал, что я буду выбирать семью, статус, связи, правила приличия, и лишь потом тебя.
— Ты не такой. Ты…
— Я именно такой Мика, — перебил друг. — Когда ректор впервые заикнулся о твоем отчислении, я пошел договариваться. Денег хотел заплатить. Но он, увидев мой настрой, сказал, что я никогда не любил и не полюблю по-настоящему. На вопрос о том, как противостоять семье касательно твоего происхождения, я предпочел скрыть ото всех твою родословную. На вопрос об отсутствии у тебя банальных знаний по этикету. Я сообщил, что найму гувернантку, которая всему обучит. На вопрос об отказе высокой должности при дворе для счастливой супружеской жизни, я сообщил о необходимости женщины сидеть дома, пока муж строит карьеру.
Рэм не сводил с меня глаз, пока я осмысливала озвученное. Проблему в скрытии родословной, я не видела, потому что понимала — моя семья далека от идеала.
Основные правила приличия мне известны. Первое, что сделала, когда научилась читать, прочла огромный талмуд по этикету. Целых полгода потратила. Проблема заключалась не в знании, а не желании быть в высшем обществе. Тем более, цель была попасть в личную охрану, а там и этикет попроще, и люди поприятнее.
А вот сидеть дома, пока муж прозябает на работе, меня не прельщало. Ни за что не согласилась бы на подобное.
— Но самое неприятное было тогда, когда ректор спросил, как я собираюсь завоевывать твое сердце и как буду пробивать возведенную тобой стену из непринятия чувств.
— И как? — Почему-то было интересно получить ответ на этот вопрос. Уж больно интересно некромант закрутил.
— Я сказал, что мы так долго вместе, а значит, симпатия быстро перерастет в любовь, если мы чуть больше сблизимся.
Никогда не смотрела ни на Рэма, ни на Агата как на что-то большее, чем друзья. Я вообще ни на кого так не смотрела. И только ректор, который решил завоевывать меня: «настойчиво и нежно», вызывал в душе какие-то другие эмоции. Чаще всего раздражение.
— Рэм, я…
— Любишь ректора, я знаю.
— Нет! — поспешно опровергла его слова.
— Господин Соун сказал мне, что ты так боишься потерять близких, что не позволяешь себе любить. А точнее, ты не понимаешь, что любишь, потому что боишься. По той же причине, мы с Агатом, хоть и были тебе друзьями, всегда удерживались на расстоянии.
Сделав шаг назад, уперлась в стену, по которой и скатилась на пол, удобно усаживаюсь напротив друга.
Тогда мы еще не видели воспоминания прошлого, которые наложили на меня свой отпечаток, а Гекат Соун уже знал, что я как сломанная игрушка, умеющая повторять единственное движение. Ну почему некромант, такой умный?
— А еще, — в голосе Рэма произошли изменения, поэтому я подняла глаза и посмотрела на рыжего. Он улыбался. Грустной, но доброй улыбкой старого друга, — он сказал, что ты всегда будешь влезать в неприятности, и лишь тот, кто сможет защитить твое хорошенькое личико, достоин быть рядом. А кто может быть лучше, чем единственный маг в истории, который способен применять «абсолютную защиту» в течение шести с половиной минут, и при этом остаться на ногах.
— Что? — Вскочила на ноги я намного быстрее, чем опускалась на каменный пол. — Шесть с половиной минут?
— Да, Мика, я почувствовал магию, так как создаю иллюзии и вижу разрыв в материи. Ректор поставил защиту на тебя, и только на тебя, с первой секунды появления старика. Тебя полюбил сильнейший.
— Я пойду с вами.
— Не думаю, что это хорошая идея.
Барсик посмотрел на Агата продольными зрачками фамильяра, отчего друг поежился. Ему не нравилось, когда кот внимательно его изучал. Считал, что предстает перед ним голышом. Не знаю на счет голышом, но видел он определенно больше чем просто ауру.
— А ты не думай, пр-р-рими как данность.
— Пи-пи-пи пи-пи-пи-пи-пи.
— Дело говоришь, — ответил единственный, кто понимал мышонка.
— Что он сказал?
Стэлла была единственной, кто нравился фамильяру. Кот сказал, что у нее есть голова на плечах.
— Говорит, что Гекат всех убьет.
— Он не убивает без причины, — неожиданно для себя процитировала слова некроманта и его друзей.
В ответ на эту фразу кот закряхтел от смеха, Стэлла и Агат переглянулись, а Рэм, тяжело вздохнув, пнул стул.
— Наплевать на ректора, — пробубнил рыжий, — давайте вернемся к составлению плана.
— Зря ты так беспечен. Гекат в гневе — сотрет тебя с лица земли, не моргнув глазом. — Барсик подумал немного и обратился уже ко мне. — Если мне будет грозить опасность от некроманта, обещай остановить его так же, как остановила у себя дома.
— Он был у тебя дома?
Мы с Рэмом хоть и договорились поработать над возвращением дружеских отношений, он предупредил, что потребуется время разлюбить меня. Или мне потребуется время, чтобы в него влюбится. В любом случае до конца учебы три месяца. И все может измениться. Так считал Рэм, но я понимала, что не смогу никого полюбить. Проблема не в нем, а во мне. Гекат Соун прав, я слишком труслива. Тем более, любовь мне не нужна, я буду главой охраны Его Величества.
— Был? — Хотела перебить фамильяра и соврать, но не успела. — Он чуть все поселение не уничтожил.
Ну вот кто его за язык тянул. По мне, такие вещи необходимо держать в тайне. А вдруг кто решит использовать эту информацию против Геката… ректора.
