Моя мачеха – иномирянка - Ольга Ивановна Коротаева
Но Кендан считает иначе. И это главное. Вскоре гости разъедутся, и…
– Вы поговорили с Верненом? – не удержалась я.
Мне так хотелось, чтобы соэр был прав. Чтобы все мои догадки рассыпались пеплом, а виновником всех бед оказался тот, кто пытался уничтожить меня ещё там, в моём мире.
– Я должен открыть бал, – последовал сухой ответ, и Кендан отстранился. Я растерянно посмотрела на мужа, и он дёрнул уголком рта. – Ты не против, если я приглашу на первый танец Амелоту?
Я понимающе заулыбалась.
– Буду счастлива полюбоваться, как она танцует!
Соэр полоснул меня темнотой взгляда, от которой сердце замерло в груди, и повернулся к Молари, которая удерживала коляску. Женщина вцепилась в неё так, будто без опоры могла и упасть. Кусая губы, бывшая любовница не поднимала головы, и я не понимала, что этому причиной.
Кендан же не удостоил её вниманием. Он смотрел только на дочь, которой протянул руку.
– Подарите мне танец, юная сейра?
– С удовольствием, – важно ответила девочка и, взявшись за руку отца, осторожно поднялась.
Раздался всеобщий «ах!», и под спокойные звуки музыки Кендан повёл дочь в танце.
Затаив дыхание, я наблюдала, как легко и изящно двигается девочка. Она лишь чуть-чуть опаздывала, всё ещё не до конца восстановившись. И когда я замечала такие проявления, то напрягалась всем телом, будто желая сделать это за Амелоту, помочь малышке справиться с одним из самых ответственных и важных испытаний в её жизни.
Она – потомок Древнейших, и на руку подросшей Амелоты будет немало претендентов. Я хотела бы, чтобы к тому времени девочка твёрдо держалась на ногах. И не только в прямом смысле, но и имела собственное мнение, умела его отстаивать.
И полюбила достойнейшего юной красоты…
Ощутив, как по щеке ползёт слеза, я быстро раскрыла веер и обмахнулась им, стирая непрошеную влагу. Я здесь, чтобы радоваться нашей общей победе, долгожданному успеху, а не горевать, что не увижу, как Амелота пойдёт под венец.
В груди будто что-то оборвалось, и я пристально глянула на Кендана.
Точно такое же чувство у меня возникло, когда я в последний раз видела Виктора. Тогда я отмахнулась, но сейчас не смогла. Слишком много сейчас зависело от других людей. Я ощущала себя беспомощным листиком, который сорвало с дерева, и теперь его полёт зависит только от разбушевавшейся стихии.
Поэтому, когда музыка стихла и соэр Драко подошёл ко мне, я смотрела на него во все глаза. Будто желала запомнить каждую чёрточку его лица, характерные жесты, тембр голоса… Улыбку! Жаль, сейчас уголки губ мужчины были опущены.
– У меня плохое предчувствие, – поделилась я, когда мы сделали первое па.
Кендан молча меня разглядывал меня, словно тоже впитывал мой образ. Я занервничала ещё сильнее.
– Может, расскажешь, почему у тебя такой расстроенный вид?
– Вернен открыл мне тайну, – выдохнул он, и по лицу соэра словно тень пробежала.
Сердце моё пропустило удар, лицо опалило жаром. Пленник рассказал, что я настоящая ведьма? Вот и всё. Больше Кендан никогда не скажет: «Кто угодно, только не ты». Понятно, почему теперь он со мной так холоден. Но рано или поздно он всё равно бы узнал. И пусть у меня в груди ныло так, что хотелось завыть, я попыталась улыбнуться.
– А сам он признался, что колдун?
– Он не колдун, – тихо ответил мужчина и поморщился. – Лишь некоторое время прислуживал одной ведьме и кое-чему научился. Но своей силы у него нет.
Я нахмурилась.
– Вот как? Что же за тайну тогда он открыл?
– Вернен – брат той жрицы, что предсказала тебя.
В этот момент мысли мои спутались, мир перевернулся с ног на голову. Все догадки показались другой стороной, совершенно неожиданной. Я прошептала:
– Так он… Хотел отомстить? Но если он не обладает магией, то каким образом пытался уничтожить меня в моём мире? И зачем?!
– Дело в том… – Кендан замолчал и мягко улыбнулся мне, а у меня сердце пропустило удар. Как же я хотела увидеть его таким! – Ты же не знаешь. В нашем мире люди поклоняются богине, которую изображают древней змеёй. Считается, что Древнейшие – это дети богини и священного пламени, из которого родился сам мир. Это были…
– Драконы, – ахнула я, холодея от снова нахлынувшего дурного предчувствия.
– Да, – кивнул Кендан. – Магический огонь продолжал пылать в их венах, разрастаясь до чудовищных размеров. Многие дети богини погибли, сгорев заживо в магии, что породила их. Великая змея горевала о потомстве, но спасти его не могла. Пламя создания требовало выхода, а у неё рождались лишь самцы. И тогда она подарила сынам желание.
Он многозначительно замолчал и опустил взгляд на мои губы. У меня мурашки побежали по телу от понимания. Вот зачем Кендану нужна женщина! Чтобы спасти себя от огня, который пробуждается в нём. Чтобы не сгореть заживо! Затылок сжало льдом ужаса, стоило мне представить, как страдает соэр.
Я помотала головой, пытаясь избавиться от жутких видений. А мужчина продолжал:
– Когда между Древнейшим и человеческой женщиной возникала особая связь, то оба становились счастливыми и заводили семью. Пара считалась истинной. Но некоторые женщины после ночи с драконом менялись. Пламя, которым делились с ними мужчины, продолжало жить в их телах, но приносило миру лишь страдание. Так появились ведьмы.
– И при чём здесь Вернен?
– Его сестра служила при Королевском храме поклонения богине верховной жрицей, – тихо сообщил мужчина. – Я считал, что она убила себя из-за того, что я использовал её тело. Но Вернен открыл мне тайну.
Сердце моё пропустило удар, а затем заколотилось с удвоенной силой.
– Она призналась брату, что после нашей совместной ночи пламя продолжило жить в ней, – горько вздохнул Кендан. – Поэтому ей пришлось уйти из жизни, жрица не желала становиться ведьмой и нести зло. Она была верна своей богине до самой смерти.
– Вернен посчитал, что это ты убил её, и захотел мести, – догадалась я. – Ты сказал, что он служил ведьме. Уверена, ею была та, что прокляла твою жену и дочь. Этот человек желал, чтобы ты сгорел в огне, который убил его сестру! Но почему он пощадил Молари? Ведь она тоже помогала тебе.
– Сам он ничего не мог сделать, – улыбнулся Кендан. – Женщина, о которой ты упомянула, сначала помогала по доброй воле, но однажды поняла, что ею манипулируют. Больше Древнейших ведьмы ненавидят принуждение.
– Но что двигало ведьмой? – Я вспомнила красавицу, изображённую на портрете. – Почему она помогала Вернену?
– Ведьмы стремятся к власти, – пояснил соэр. – Это единственное, что им нужно в жизни.
