Великая княжна Настасья (СИ) - Лин Айлин
Великий князь Ярополк
День ото дня становился мрачнее Ярополк. Владимир в Новгороде, собирает войско, прислушался к нему народ, с охотой шли и дружинники. Что обещал им коварный брат? За что готовы они сложить свои жизни под стенами Киева?
Вот уже доставлены пушки из Вежи. Руслав, тамошний воин, лихо собирал их с помощью киевских кузнецов. Ярополк самолично ходил на первый выстрел. Обрадовало его новое орудие, столб огня выметающий из своей пасти раскалённый шар, что сносит всё на своём пути. Но больше впечатлила картечь, разрывающая чучела на мелкие куски.
То-то несладко придётся наёмникам Владимира! Первыми в бой пойдут варяги, побережёт брат русских воинов, а за наёмникам и деньги плачены.
Но и, получив новую защиту для Киева, не пренебрегал Ярополк и старыми, проверенными средствами. Углубляли ров перед городом, да рыли второй, вкруг первого. Дно и промежутки между ними усеяли острыми кольями, прикапывали бороны, обёрнутые вверх зубьями. Между рвами выкопали ямы, что станут ловушками для иноземцев и русичей, посмевших подняться против великого князя. Прикроют ямы ветками, присыплют землёй, не разгадаешь, что ждёт тебя впереди.
Киев огородился и ещё одним валом, вставшим точно бравый воин аккурат перед первым рвом. Куда тебе, сын рабыни? Словно спрашивал он, не забыл ли, что сам Святослав благословил на княжение твоего старшего брата. Поворачивай подобру-поздорову, пока цел!
И всё же горькие думы омрачали чело великого князя. Сколько народу поляжет в братоубийственной войне? Сколько крови прольётся? Ведь готов он был оставить Владимира на княжении в Новгороде, но, вкусив хмель княжеской власти, не захотел тот ограничиваться одним городом. Ему всю Русь подавай. Не о народе пёкся брат, стяжательство и зависть одолели сердце. Сказывали лазутчики Ярополка, что не гнушается Владимир грабить и родные деревни, боится его народ, девок в полях и лесах прячут, завидя дружину. Не знают отказа ратники брата, всё силой берут. И всё же новгородцы прислушались. Обвинил Владимир брата, что слишком большую волю дал он христианам, забыл родных богов. Сам себя объявил защитником веры предков, радетелем за благо русичей, за покон (прим. автора – исконный обычай, порядок). И не втолкуешь, что подписанные мирные договоры – это цветущие поля, и богатые нивы страны. Это отцы, которые по вечерам возвращаются домой, не ставшие пищей для ворон на ратном поле. Это девушки, что встречают свою первую любовь, гадая на Купалу о суженом, не ведая, что такое полон и рабство. Это дети, смотрящие без страха в небесную синь, бегающие по родным перелескам, где враг не таится в каждом овраге и за всяким кустом.
Мрачно вздохнул Ярополк, кликнул воевод. Пусть думают, как избежать кровопролития, как не допустить междоусобной бойни. Свенельд и Блуд, воины многоопытные, о мире радеющие. Не избежать столкновения с Владимиром, а народ поберечь можно. Об этом и предстояло позаботиться ближним людям великого князя.
***
Ставка хана Тираха
В роскошной юрте, застеленной внутри цветистыми мягкими коврами, восседал Тирах, сын самого великого кагана. Непростое дело поручил ему отец. Странные дела творились у Илдея, потому и отправился Тирах самолично.
Вернувшаяся горстка воинов, которым удалось избежать смерти, рассказывали нечто невероятное!
Об огне, что метали русичи в печенегов, то не было оружием византийцев, от него разрывался сам воздух, не щадя никого. Ледяной панцирь, одевший стены и укрывший всю землю до города, тоже удивил степняков, не бывало ещё такого на их памяти.
Однако со спокойным сердцем шёл Тирах, что ему маленький городишко? Так, пыль под копытами коней. Илдей состарился и разжирел, не следовало его отправлять к черниговской земле. Тирах брезгливо скривился, вспоминая мёртвого хана. Когда подошли они к пепелищу, что осталось от прежней ставки, останки Илдея, не до конца обглоданные падальщиками, ещё болтались на глубоко воткнутых в землю кольях. На них ветер трепал обрывки некогда богатых одежд. Тирах велел оставить тело Илдея в неприкосновенности, пусть видят его воины, что бывает с трусами и глупцами. Сам-то он не позволит вздёрнуть себя, точно барана на вертел.
По расчётам Тираха, дружина Вежи не столь многочисленна, как его войско. Брал он города и куда меньшим числом. Что там за огонь волшебный, он ещё разберётся, пошлёт вперёд небольшой отряд, пусть нападут на город, заставят показать, что есть у них для защиты. Лазутчики донесли, что воздвигли русичи вал высокий перед городом, а за ним скрывается ров. Тирах усмехнулся: в город дорога осталась, по ней и пройдём. Крепкий таран был уже заготовлен, не выстоять воротам против него. «Нос» грозного орудия окован железом, сверху прикрывают его толстые шкуры, чтобы защитить воинов от стрел.
Слишком долго ждёт каган, когда откроется ему путь на черниговскую землю. Далее тянуть нельзя, и непокорный городишко должен пасть к ногам Тираха к концу этого месяца.
***
Настасья
Мост был готов, тщательно проверили его мастера, неоднократно поднимая и опуская. Теперь не так просто подойти к городу, ров, точно пасть хищного зверя, оскалился острыми кольями. Грозно развернули пушки свои жерла в сторону степняков, однорукими великанами застыли пороки. Деян приказал натаскать камней, чтобы метать их во врага, пороха не так много, нужно поберечь.
Заготовили и болтов для арбалетов, с лёгкостью пробьют они кожаные доспехи степняков, никому не уйти. Вежа замерла в ожидании набега, неслышно девичьих песен, опустело торжище. Каждый, как мог, старался защитить свой дом.
Я часто задумывалась, как наладить систему оповещения в городе, дружинный дом расположен далеко от ворот. Потерянное время – это непредусмотренная опасность. Колокол лить долго и муторно, железа, опять же, понадобится немало. И пришла мне в голову идея, выковать широкую толстую металлическую пластину, которую можно подвесить возле ворот и детинца. Звон от удара разнесётся далеко окрест, предупредит дружинников.
На закате следующего дня, когда солнце последними тёплыми объятьями прощалось с землёй, раздались со двора зычные голоса гридней:
- Печенеги!
Накинув свою кольчугу прямо на платье, поспешила вслед за Деяном. Нас уже ждал чернобокий жеребец, вмиг домчали мы до ворот. Я стремглав влетела на сторожевую башню.
Небольшой отряд мчался по степи, кони, словно птицы, расстилались над землёй. Рядом со мной появился Деян:
- Проверяет нас хан, пробует на зуб.
- Может, выстрелим один раз из пушки? Напугаем? Авось и уберутся восвояси.
- Нет, Настенька, прибережём их для самого хана. Сейчас хватит и лучников, нечего нам опасаться малого отряда.
Конница, рассыпавшись вдоль поля, наткнулась на первый вал, собираясь в ручеёк перед проходом к воротам. Но и там их ждал сюрприз. Дороги до города не было, дружинники не дремали, стреляя по степнякам из луков. Арбалеты тоже решили приберечь для серьёзных сражений.
Развернувшись, отряд поехал вдали от стен, огибая город широкой дугой.
- Они идут на посад! – воскликнула я.
- Не бойся, там ратники за них постоят.
Добираться до посада долго, Деян помчался туда один. Я же осталась возле главных ворот. Томительно тянулись минуты. Может, обошлось?
Не знаю, сколько времени утекло, но вдруг оживились гридни. И верно, со стороны посада ехал конный отряд, быстро удаляясь в степь. Число его было меньше изначального, заметно и невооружённым глазом.
Гридни улюлюкали вслед степнякам, радуясь первой победе. Я же поспешила в терем.
Когда подъехала к детинцу, Деян был уже там.
- Ну что?! - спрыгнув с коня, от нетерпения побежала к нему.
- Не волнуйся так, душа моя, - обнял меня ласково муж, - развернули мы печенегов. Посадские сами так их встретили, что и дружинников не надо было. Едва увидели они, как болты самострелов с лёгкостью пробивают их кольчужки сыромятные, так и припустили вскачь подальше от Вежи.
