Ларисса Йон - Обреченные любить
— Так почему ты их мальчик для битья, а не Рейт?
— Я доброволец. Рейт не перенес бы этого, тронулся бы рассудком.
Тайла покачала головой.
— Я все еще не понимаю, почему ты не можешь рассказать ему о наказании, чтобы он больше не совершал преступления…
— Слишком поздно. Мы хранили это в тайне с самого начала. Если он узнает, что был причиной моей боли… — Он выдохнул. — Рейт станет безумным, впадет в ярость или все вместе. Именно по этой причине он работает с нами. Мы с Шейдом думали, что так он будет занят и не наломает дров.
— Я правильно поняла, что план не сработал?
— Точно, — пробормотал он. — Ты еще не видела Рейта раньше. Отдохни, мне надо отлучиться.
Она кивнула и закрыла глаза, проваливаясь в сон. Он быстро надел джинсы, синюю рубашку и зашел в госпиталь через ближайший портал. По пути он встретил Солис, дежурную медсестру.
— Ты видела Джем или Рейта?
— Джем я не видела. — Солис показала пальцем на коридор. — Но Рейта я видела. Он ушел туда с Киской.
Черт побери. Киска — медсестра, излучающая секс словно ядерная частица радиацию. Рейт обречен.
Эйдолон пошел по коридору в сторону кафетерия, следуя запаху возбуждения, который заканчивался у дверей склада, откуда раздавалось хихиканье и звуки полового акта, что лишь подтвердило его догадки.
Он открыл дверь и нисколько не удивился, увидев перед собой такую картину: Киска нагнулась вперед, штаны ее были спущены до лодыжек, грудь обнажена, а Рейт, чья ширинка была расстегнута, нежно посасывал кровь из ее шеи, и их интимная близость была в самом разгаре. Впрочем, Эйдолон быстро отвел взгляд.
Рейт посмотрел на брата золотистыми глазами. С клыков его капала кровь, и Киска, выпрямившись, облизнула его рот своим раздвоенным языком.
— Надо поговорить.
Хвост Киски протянулся в сторону паха Эйдолона и начал через штаны ласкать его и без того затвердевший член. Эйдолон выругался и отступил на шаг, а Киска со сладострастной улыбкой развернула хвост и обвила его вокруг члена Рейта.
Тот откинул голову и застонал.
— Братишка, либо дай мне минуту, либо присоединяйся.
Эйдолону и раньше доводилось делить самку с одним или с обоими братьями сразу, но сейчас он мог думать только о Тайле. И это нехорошо.
Он захлопнул дверь и долго стоял в коридоре, тяжело дыша. Образы Тайлы, ее тела, извивающегося под ним, вспыхивали в его голове до тех пор, пока он едва не завыл от отчаяния, которое было не только физическим. Тот факт, что он не мог довести ее до оргазма, бросал вызов его природе инкуба.
Пробормотав что-то себе под нос, он велел дежурной сестре бросить сообщение на пейджер Джем, после чего заперся у себя в кабинете, поставил себе капельницу с кровью и расслабился. Джем прибыла через десять минут. Она выглядела так, словно две минуты назад встала с постели. Вокруг покрасневших глаз темнели круги.
— Где Тайла?
Эйдолону снова не понравился ее повелительный тон.
— Я уже говорил тебе, что она моя. Я не позволю тебе причинить ей зло.
— Не исключено, что ты уже опоздал. Я была у нее дома…
— Она у меня в квартире, с ней все в порядке.
— О, хвала небесам.
— Небеса тут ни при чем, — сказал он угрюмо. — А чего это ты так рада?
— Звонили ублюдки, — ответила Джем, закрывая за собой дверь.
— Ну и?..
— Они сказали, что ждут меня прямо сейчас.
— И что изменилось?
— Человек, который на них работал, пострадал при взрыве.
Эйдолон напрягся.
Эта афера с кражей органов могла базироваться где угодно в мире или под землей, и человек, который проводил операции, мог жить и работать где угодно, но Эйдолон не верил в совпадения.
— Взрыв в госпитале.
— Я подумала об этом же. Сколько человек было ранено?
— Трое погибли, семеро ранены, двое из них серьезно. — Он провел пятерней по волосам, не обращая внимания на иглу от капельницы. — Из этих семерых четверо в состоянии работать.
— Значит, один из троих, что остались в живых, но работать не в состоянии, и есть мясник.
В венах Эйдолона закипел гнев при мысли, что один из членов команды, каждому из которых он доверял, был впутан в нечто столь омерзительное. Предатель.
Кое-что всплыло в его памяти. Он вспомнил, как оперировал самца по имени Дерк несколько дней назад. Он был агрессивен и груб, в чем не было ничего удивительного, но позже, когда Эйдолон спросил его о хирургическом надрезе, он запаниковал. Тогда это показалось ему странным, но теперь все сходилось.
И еще ему говорила что-то Нэнси. Она тогда упоминала об эгисах, но было что-то еще. Она шептала ему. Голос ее трудно было разобрать, ведь она захлебывалась в собственной крови.
Три пострадавших среди персонала больницы: Ривер, Сикнет, Пейдж. Вот черт.
— Это Пейдж.
— Медсестра-человек?
Он кивнул.
— Нэнси сказала кое-что, перед тем как умерла. Я подумал, что она говорит об эгисах, но она могла говорить о Пейдж. И Пейдж присутствовала при опросе одного пациента. Должно быть, он узнал ее, потому что запаниковал.
— Это означает, что эгисы, возможно, здесь ни при чем. Они не стали бы взрывать человека, который выполнял для них операции. Правильно? — Тон Джем был холоден, как никогда, глаза потемнели, и впервые он заметил демонические черты, которые проступили поверх человеческого обличья. — Я хочу вернуть своих родителей. Мы должны поговорить с Пейдж.
— Она в коме. — Он пригвоздил Джем взглядом к стулу, но я сделаю так, чтобы к тому моменту, как она выйдет из комы, быть рядом с ней.
Тайла едва не взорвала госпиталь, но, похоже, она оказала ему услугу.
Глава 18
Тайла проснулась от восхитительного запаха чего-то остренького. Учитывая, что опасный демон не стал бы вламываться в квартиру с целью приготовить что-нибудь вкусненькое, она приняла душ в роскошной, облицованной белым мрамором ванной Эйдолона, а выйдя, увидела на кровати плюшевый халат.
Улыбнувшись его заботливости, она накинула халат и прошла на кухню, где он стоял у плиты, помешивая какой-то соус.
— Эй, — сказала она. — Для парня, который чуть не умер прошлой ночью, ты выглядишь неплохо.
— Это Шейд тебе сказал?
— На самом деле, он сказал, что тебя не так-то просто убить.
Он отбросил пасту на дуршлаг.
— Не совсем так. — Он подмигнул ей. — Но даже не надейся, что я расскажу, как лучше это сделать.
Ее задели его слова. А не должны были. Она поняла его, она бы и сама не рассказала тренированному убийце, как убить ее, но тем не менее ее это все равно задело.
Она сидела возле него на барном стуле, пока он раскладывал пасту и соус в две тарелки. Пахло это потрясающе, а выглядело еще лучше.
