История Мадлен - Полина Ром
И вот тут, мне в голову пришла дерзкая идея – зная о любви Императрицы к «мундирным платьям», которых по идее еще не было в её гардеробе, я решилась воплотить её в жизнь. Екатерину всегда связывали особые отношения с армейскими представителями, она их искренне любила и была благодарна за поддержку, оказанную ей при восхождении на российский престол. Поэтому, чтобы выразить свою солидарность к солдатам и офицерам, на военных смотрах, военных мероприятиях и праздниках, государыня надевала мундирное платье соответствующего полка императорской армии. Перед моими глазами пролетели яркой стайкой синие платья с красными обшлагами, украшенные золотыми галунами, кантом и пайетками. А еще, Екатерина предпочитала белый цвет и платья этого цвета, портные изготавливали для большинства торжественных случаев.
«Кто не рискует, тот не пьет шампанского» – гласила поговорка, а я хотела и шампанского, и той жизни, которая так сладко маячила за горизонтом.
Мне до ужаса хотелось окунуться в Россию, как в источник с прозрачной водой. В эти снежные зимы, с кусачим морозцем, в золотистую осень с грибным, горьковатым духом, в весну, будоражащую ароматом сирени и, конечно же, лето, обдающее июльским жаром и запахом августовских яблок. Нигде не было таких ароматов, какими изобиловала Россия и не будет никогда. Они всегда тянут домой из долгого путешествия, проникая во сны, легкой дымкой белого налива…
Я посмотрела в окно на уже привычные пейзажи Парижа и остро поняла, что это чужое. Душа зазвенела тонкой струной, и я тихо продекламировала:
Я к розам хочу, в тот единственный сад,
Где лучшая в мире стоит из оград,
Где статуи помнят меня молодой,
А я их под невскою помню водой.
В душистой тиши между царственных лип
Мне мачт корабельных мерещится скрип.
И лебедь, как прежде, плывет сквозь века,
Любуясь красой своего двойника.
И замертво спят сотни тысяч шагов
Врагов и друзей, друзей и врагов.
А шествию теней не видно конца
От вазы гранитной до двери дворца.
Там шепчутся белые ночи мои
О чьей-то высокой и тайной любви.
И все перламутром и яшмой горит,
Но света источник таинственно скрыт…
– Может, выпьете кофе? – мои ностальгические настроения, оборвал голос Софи. – Я только что купила, целую коробку миндального печенья. Мадмуазель, вам нужно отдыхать, ведь так можно испортить глаза! Немедленно!
Софи помогала мне во всем и если бы не её расторопность и слаженность всех действий, я бы находилась в полнейшей растерянности и с трудом бы нашла время для разработки эскизов. Моя верная помощница раз за разом доказывала, что без нее я, как без рук.
Я совершенно не собиралась перечить и улыбнувшись, уже последовала было за ней, зная, что в уютной гостиной, меня уже ждет свежесваренный кофе, но тут, случилась неожиданность, да такая, что у меня просто заломило зубы – ко мне с визитом, явилась мадам де Малин.
Я с недоумением взглянула на Софи и закатила глаза, а она пожала плечами и указала мне на туфли, чтобы я грешным делом не спустилась босиком. В последнее время у меня появилась привычка, работать без обуви, что было намного комфортнее и приятнее.
Чего ей надо? Мне казалось, что я сделала все возможное, чтобы отбить у них страстное желание породниться со мной. Возможно она по другому вопросу?
Но нет, вопрос был тот же и напористость та же, что начинало меня дико раздражать. В своих мыслях, я уже покоряла Россию, вдыхала запах старой Москвы и Санкт-Петербурга, а эти настойчивые поползновения в мое личное пространство, отбрасывали черное пятно на радужные мечты.
– Добрый день дорогая! – мадам де Малин, выглядела довольной и излучала радушие. – На дворе ужасная погода! Мне кажется, будет дождь!
– Добрый день мадам, – поздоровалась я и указала ей на софу. – Прошу вас, присаживайтесь. Могу я предложить вам кофе?
– Да, я с удовольствием! – она как-то неестественно улыбнулась, и у меня засосало под ложечкой от предчувствия каких-то неприятностей.
– Что привело вас ко мне? – задала я мучивший меня вопрос и женщина расцвела пуще прежнего, отчего на её напудренных щеках, проступил румянец.
– Я пришла вам сообщить, милая моя Мадлен, что в нашем деле, устранены все преграды, – на её лице появилось заговорщицкое выражение, и она медленно опустила ресницы, будто, говоря: « Не переживай детка, мы это сделали».
Теперь и мне стало жарко. О чем это она толкует?
– В нашем деле? – переспросила я, глядя на нее ничего непонимающим взглядом. – Я не понимаю…
В комнату вошла Софи и мне стало немного легче с её присутствием. Пока компаньонка наливала кофе, мадам де Малин, почти возмущенно, заговорила:
– Милая, ну как же так! Мне казалось, вы отвечаете моему племяннику взаимностью!
– Ах, вы об этом… – наконец «поняла» я и, сделав серьезное лицо, кивнула. – Я все объяснила мсье Жан-Полю и он, мне казалось, согласился на мою просьбу.
– Конечно! – тут же воскликнула его тетка и похлопала меня по руке. – Он очень положительный и благородный молодой человек! Поэтому, рассказал мне все, и мы нашли выход из положения! Нельзя же ждать пока ваши родственники решат наведаться к вам! Тем более, когда в душе моего племянника, горит такой пожар.
Я тупо смотрела на мадам де Малин и думала о том, что сейчас бы с удовольствием вытолкала её за двери. Но она, похоже, приняла мое выражение лица за радостную надежду и шутливо пригрозила мне пальчиком:
– И это пожар, разожгли вы, негодница!
– И что же за новость вы принесли мне? – почти шепотом поинтересовалась я.
– Я послала посыльного с письмом к вашим родственникам, в котором разъяснила ситуацию и ваш зять, милостиво дал разрешение на этот брак! – объявила она и радостно уставилась на меня, видимо ожидая, что я упаду в обморок от приступа безумного счастья.
Итак, эти ушлые родственнички, решили пойти с кондачка. Я примерно догадывалась, что произошло – сестрица и зять, понимая свое положение, быстренько подсуетились, в надежде иметь возможность вернуться в общество. Ведь как ни крути, а мадам де Малин имела вес в высших кругах. Еще бы они отказали ей!
Улыбаясь, как мне казалось, идиотской улыбкой, я молчала, не зная, что сказать на эту новость, а тетка чертового баронета, распалялась все больше.
– Сегодня вечером к вам с визитом придет Жан-Поль и предъявит
