Машенька ищет Медведя (СИ) - Лидия Сильвер
Не сдерживая порыва, я бросаюсь на Алёну. Валю ее на пол и усаживаюсь сверху. Удар летит за ударом.
Дыхание сбивается, когда меня рывком поднимают с сопротивляющейся женщины и ставят на ноги.
— Маш! Маша! Достаточно, — расплывающиеся картина перед глазами формируется в лицо Миши, который щелкает пальцами перед моими глазами. Рукой отталкивает, готовящуюся наброситься на меня Алёну. Но ту сдерживает дочь.
Миша отпускает меня, хватает Алёну за предплечье и рывком разворачивает к себе.
— Леля, хватит! — его громовой голос кажется слышен в дальних уголках города. Женщина вздрагивает и весь ее пыл сходит на нет. Она словно увядает под его грозным взглядом. — Тебе лучше уехать, — говорит он чуть спокойней. — Ты пыталась, ничего не вышло. Лиза остаётся со мной.
Миша отпускает Алёну и та, бросив последний молящий взгляд на дочь, втягивает голову в плечи и, сгорбившись, медленно уходит.
Помогаю подняться Лизе, обнимаю ее, глажу по светлым волосам и понимаю, что весь мир замер в этом мгновении. Моя девочка, рыдающая в моих объятиях и самый лучший на свете мужчина, который обнимает нас обеих так крепко, словно боится потерять. Мои родные. Моя семья. Порву за них. Никому не позволю их обидеть.
С благодарностью смотрю на Мишу. Он, обнимая нас, целует в макушку меня, затем дочь.
— Девочки мои, — шепчет он.
Из коридора слышится мелодия моего мобильного. Выпустив Лизу и Мишу из объятий, медленно подхожу к своей сумке, лежащей на коридорной тумбочке. Тянусь рукой, как бомбу замедленного действия выуживаю из недр сумочки играющий телефон. Нехорошее предчувствие скребется на краю сознания. Что-то я забыла. Что-то упустила. Что-то случилось. И виной этому я.
Звонит Виталина.
События прошедшей ночи каруселью мелькают в сознании, мешая сосредоточиться на звонке.
— Маш… — слышится из трубки растерянный голос завуча. — Мне некому больше позвонить… — Она переходит на плач, а мое сердце, словно стальные тиски сжимают. — Прости меня.
— Что происходит?
— Я… Мне кажется я теряю ребенка… — по спине ползет липкий холод, перед глазами все плывет. — Вадим в тюрьме, родных у меня нет.
— Ты в скорую звонила? — не замечаю, как перехожу на “ты”, но сейчас не до соблюдения субординации. Ночной срыв не в счет.
— Там какая-то авария на Нагибина, все машины там. Сказали добираться своим ходом.
— Адрес. Быстро, — вырывает Миша телефон из моих рук.
— Ты поедешь? — тихо подкрадывается сзади Лиза. Она тоже перестает мне “выкать”.
— Да.
— Ну и дура! — вскрикивает Лиза. — Она же разрушила твою семью!
Дура, согласна. Только никому не пожелаю того ужаса что переживает сейчас невеста моего бывшего мужа.
— Поехали, — раздается громовой голос майора. — Лиза, ты остаешься? — Миша надевает свою куртку и протягивает мне мое пальто.
— Нет, я с вами. Это шоу я ни за что не пропущу, — веселеет девушка. надевая куртку.
— Не стоит глумиться над ней. Ей и так плохо, — осаживает ее Миша.
— Нечего было портить нашей Маше жизнь, — ворчит Лиза, выходя в подъезд.
Это “нашей Маше” приятно режет слух. У меня теперь есть семья, и я молю Бога, чтобы все разрешилось наилучшим и безболезненным образом.
48. Машенька
Подойдя к обшарпанной двери квартиры, в которой живет Виталина, я робко жму в дверной звонок. Дверь нам открывает то ли женщина, то ли мужчина — настолько опухшее лицо и расплывшаяся фигура у этого человека, что не понятно. И прокуренным сиплым голосом презрительно выплевывает:
— Че надо?
— Виталина здесь живет?
— А вы кто такие?
— Друзья, — объявляет Миша и потеснив фигуру, протискивается внутрь квартиры, потянув меня за собой.
Квартира большая, просторная, с тремя спальнями. Только все портит спертый запах алкоголя и вонь сигарет.
Из кухни раздаются звуки застолья.
Да, она была права — воспитывать ребенка в таких условиях невозможно.
Пройдя по коридору, попадаем в комнату Виталины. Она лежит на боку в позе эмбриона, прижав ноги к животу.
— Вит, — зову ее.
Она открывает заплаканные красные глаза и устремляет безнадежный взгляд на нас с Мишей.
— Маша, — шепчет сухими губами.
— Идти можешь?
— Не знаю, — срывается на плач. — Мне кажется, если я встану, то… Он… Он умрет!
— Ох ты ж ё! — восклицает Миша, подходит к кровати и обращается к девушке: — Перевернись на спину, ноги прижми друг к другу. Давай!
Обомлевшая Виталина, кряхтя, послушно выполняет приказ.
Глядя на то, как аккуратно Миша берет на руки Виталину и несет к выходу, я не испытываю ревности. Давлю в себе сожаление о глупости, совершенной десять лет назад. Вадим, когда я была в такой же беде, просто вызвал мне такси. Я сама собиралась, ждала машину и ехала в больницу с дикой болью в животе. Может, если бы обо мне так позаботились, как о Виталине, я бы смогла сохранить ребенка?
— Сумка… У стены… Серая… Там вещи для больницы… — стонет Виталина.
Опустив голову замечаю нужное, и взяв в руки, направляюсь следом за Мишей.
Нет, все правильно. Моего ребенка не удалось спасти, но может так даже и лучше, как бы жестоко это ни звучало. Неизвестно, как бы сложилась моя жизнь, если бы я родила. Может Вадим все равно ушел бы от меня, оставив нас с ребенком одних. Я бы не встретила Мишу, не стала бы мачехой для Лизы. Они моя семья, а не та, что разрушена жестоким адюльтером.
На улице Лиза, оставшаяся ждать нас, открывает дверь машины, и Миша осторожно кладет Виталину на заднее сиденье. Лиза устраивается рядом, помогая Виталине положить голову на свои колени.
— Там пеленка в сумке, — кряхтит Виталина.
— Какая пеленка? — не догадывается Миша.
— Я обивку вымажу.
— Да хрен с ней, с обивкой! — психует Миша. — Ложись и дыши глубоко. Все будет хорошо, Вит. Прорвемся, — растерянно говорит и указывает мне кивком головы на переднее сиденье.
— Куда везти? В приемный покой? — спрашивает Миша, сев за руль.
— В перинатальный центр, — отвечает Виталина. — Там мой врач.
— Хорошо, — кивает Миша и заводит мотор. Ведет машину спокойно и уверенно. От этой невозмутимости становится спокойно и мне.
Наблюдаю за переживаниями Виталины и вспоминаю себя. Когда у меня среди ночи началось кровотечение, я разбудила Вадима. Он вызвал мне такси, вручил пачку салфеток и отправил в больницу. Я еще выслушивала гневную тираду таксиста о том, что я запачкала сиденье и ему теперь придется за свой счет делать
