Охота на пуговичного призрака (СИ) - Шмидт Елена

— Лео, ты что, как маленький, всё в рот тащишь?

— Тебе не кажется, что мы словно попали в другой мир и никого вокруг, кроме нас, нет? — не ответил он на мой вопрос. — Я вот сейчас стоял и смотрел. Ночь разительно меняет всё, а из-за того, что мы в небе, кажется, кругом разлита чернильная пустота.

— Да вы, капитан, романтик, — я усмехнулась. — Грезите о несуществующем?

— Тебе никогда не хотелось стать птицей? — он повернулся ко мне.

— Хотелось, — здесь я согласилась с ним, — особенно когда надо подглядеть за кем-то.

— Я не про это, — он покачал головой, — я про сам полёт. Когда ты просто свободен и паришь в небе, ощущая упругий воздух.

— Боюсь, что для меня это продлится всего несколько секунд, — я прикусила губу, чтоб не рассмеяться, — потому я не пробую.

— Дейзи! Тебе говорили, что ты заноза? — не выдержал он.

— Говорили. Кстати, ты сам мне об этом и сообщал несколько раз. Но согласись, как я могу мечтать о небе, если я бескрылая двуногая? Правда, я иногда тоже парю во сне. Но это бывает редко, и утром я, как правило, забываю про всё. Это ты из-за того, что чувствуешь ветер, рвёшься к нему в небо. А я нет, извини, — пожала плечами. — Но знаешь, если ты так хочешь, то, возможно, когда-нибудь и полетишь. Ты же держал нас с Жужей, когда рушилась скала. А если будешь один, то сможешь подняться выше.

— Однажды у меня получилось, — тихо прошептал он. — Тогда поток ветра поднял меня над землёй, и я целых десять минут парил вместе с ним. Знаешь… я ведь раньше никому об этом не рассказывал, просто хранил как сокровенную тайну.

— А сейчас почему решил поделиться?

— Не знаю, — Лео качнул головой и усмехнулся, — наверное, захотелось. У меня больше так не получалось, а потом я и вовсе выгорел.

— Ты поэтому ушёл из дома, да? Не из-за того что тебе всё надоело?

— Рассказывать, что сбежал, потому что меня хотели женить, тоже бесполезно? — он вновь усмехнулся. — Прости, забыл, что ты сыщик.

— Вот-вот, — подтвердила я. — Так что давай начистоту.

— А что здесь рассказывать, всё до безобразия банально. В нашей семье только я был магически одарённым ребёнком. Гордость родителей и всех окружающих. На меня возлагали большие надежды, со мной носились, и это меня жутко злило. Знаешь, мало приятного, когда тебя всем демонстрируют, словно ты некий дорогой экспонат в музее.

— От тебя что, отвернулись, когда ты выгорел? — мне не хотелось в такое верить.

— Нет… — он снова принялся жевать соломинку, которую до этого просто крутил в пальцах. — Но, чтобы родителям не было неловко отвечать на вопросы, я ушёл, и всё.

— Ты потому не хочешь идти на бал? — уточнила я.

— Мы с тобой идём туда по работе, — напомнил мне он, — а это совсем другое.

— А твои родственники? — напомнила я. — Они же там будут?

— А что они тебе могут сделать? — он повернулся и посмотрел на меня. В ночи его глаза казались совсем чёрными. — Ты можешь при встрече поздороваться, и мы уйдём.

— И что, они даже не будут интересоваться, кто я?

— Нет… они давно смирились, что я не посвящаю их в свою жизнь, — он вздохнул. — А ещё, наверное, тоже поняли, что так для всех будет лучше. Мать только просит навещать её чаще.

— И как, получается?

— Сейчас практически нет свободного времени, ты же сама видишь, — ему надоело сидеть, он легко встал и, подняв вверх руку, стал проверять направление ветра, что гнал наш шар к месту назначения.

— А я бы навещала, — вздохнув, тихо пробормотала я, — даже если бы этого проклятого времени совсем не было, всё равно находила бы несколько минут.

— Я не расслышал, ты что-то сказала?

— Да ничего, — махнула я рукой, — рассуждаю о житейском.

ПРИЗРАК

Он шёл по Королевскому парку, где-то здесь иногда любила прогуливаться Клэр. Он иногда вот так, без предупреждения, находил её, чтобы посмотреть, с кем она и что делает. Следить за ней было бесполезно, тем более сейчас, когда она завела себе эту мерзкую зверушку. Он снова вспомнил про её любимца, и его слегка передёрнуло. Конечно, надо отдать ей должное, этот симбионт был крайне полезным приобретением. Он незримо охранял её и, если надо, предупреждал об опасности, и это помимо того, что он мог уничтожать все следы её присутствия. Именно поэтому он теперь никого не отправлял за ней следить, она даже его магов вычисляла.

Клэр прогуливалась одна. В лёгком светло-розовом платье она казалась совсем юной, и у него опять болезненно сжалось сердце в груди, настолько она была похожа на его единственную любовь. Он горько усмехнулся. Когда-то кто-то сказал ему, что сердце, хоть раз испытавшее любовь, не способно убить. А он это делал спокойно. Иногда он задумывался, может, та любовь, наоборот, убила его сердце. Ведь если бы он так не любил, то, возможно, и не ненавидел бы с такой страстью.

Остановившись, Призрак стал наблюдать за Клэр. Издалека она удивительно напоминала ему Марго. Он иногда позволял себе вот так помечтать. Но это было редко. Реальность была намного суровей. Он вспомнил, как работал в кабинете, просматривая дело об убийстве начальника полиции, и к нему заглянула Клэр. Обняв его, она взглядом сразу выхватила из отчёта описание татуировки на голове потерпевшего и стала задавать вопросы. Он не хотел посвящать её в свои маленькие тайны. Три года назад они задержали барона Диамонда. Он по пьянке изнасиловал фрейлину королевы. Чтобы избежать наказания, тот взялся рассказывать про отца, который готовил его к скорой передаче некой реликвии, с помощью которой можно поднять древнее чудовище. Вот тогда Призрак и заинтересовался этой темой и стал собирать информацию. А потом и артефакты.

Клэр тогда удивила. Она сама принесла ему древний талмуд, где описывался этот ритуал. Оказывается, она сама давно интересовалась подобным. С тех пор она на равных помогала ему. Вдвоём они разыскали древний полуразрушенный храм в предгорьях Тиветинского хребта и произнесли древнее заклинание, которое должно было призвать Махао к проходу.

Он подготовил всё. Не хватало только двух жемчужин, и это его злило.

— Клэр! — окликнул он женщину, она повернулась и устремилась к нему лёгкой походкой. Проказливый ветерок играл прядкой её волос, и ей приходилось отводить их рукой от прекрасного кукольного лица.

— Здравствуй! — она подставила губы под его лёгкий поцелуй. — Что-то случилось?

— К сожалению, ничего, о чём можно было бы рассказать.

— Что, твой Беспалый до сих пор ничего не нашёл? — приподняла она изящную чёрную бровь. — А янус хоть вернулся?

— Нет, — хмыкнул Призрак. — Но время ещё есть.

— Знаешь, — Клэр прищурилась, — а давай я сама займусь ими.

— Кем? — он удивлённо посмотрел на неё.

— Ими всеми, — она кивнула в сторону воображаемых персонажей. — Я сама поговорю с кем надо и попробую решить вопрос. Тебя же не волнует, как? А мне интересно, — что-то в её глазах блеснуло и тут же пропало. — Кстати, я недавно получила интересную информацию. Ты в курсе, что у тебя в застенках томится прелюбопытный персонаж? — она выжидательно уставилась на него.

— Ты про беглого мага-отступника? — он усмехнулся. — Помню такого. У него ещё имя странное… Как же его звали? Горгалий, если не ошибаюсь. Это ты с ним ходила на встречу?

— Да! И знаешь, что он мне поведал? — она уставилась на него, ожидая, когда он кивнёт, и только потом продолжила: — Если при проведении ритуала не хватает артефактов, то их можно заменить человеческими жертвоприношениями. Как тебе такое?

— Я поражаюсь твоим талантам, — хмыкнул он. — Как ты умудряешься до всего этого докопаться?

— Я это к тому, что нам необязательно собирать все жемчужины. Махао не будет знать, все ли они у нас, он будет чувствовать само колье. А когда он поднимется, станет поздно, он попадёт к тебе в подчинение. А кучи твоих бестолковых помощников будет достаточно, чтобы сделать дракона сговорчивее.

— Нам не хватает двух жемчужин, а это много, — не согласился с ней мужчина, — может не получиться. Помнишь, я предупреждал тебя, что не стоит спешить с первым призывом? Иначе дракон покончит с нами со всеми. Вспомни первых.