Марина Кистяева - Я все снесу, милый (издательство)
Глаза Юлиана недовольно блеснули, и он разжал руку.
– Добрый день, Алекс, – поздоровался он.
Зоя поежилась. Вид врача, вышедшего их встречать, еще раз подтвердил статус Варшавского.
– И вам доброе утро, ширас, – улыбнулся врач Зое.
– Здравствуйте, – захотелось спрятаться за широкой спиной Юлиана, а еще лучше, сесть в гланж и улететь домой.
С тех пор как ее пробудили в «Рассвете», она на дух не переносила все, что связано с врачами. Даже вид белых халатов вызывал отторжение.
– Уже все готово. Что именно будете делать?
– Пока анализ крови. Ты как, Зоя?
Врач с удивлением посмотрел на мрасса, потом на нее. Но быстро пришел в себя и постарался скрыть изумление. Он больше десяти лет проработал в перинатальном центре и впервые слышал, чтобы мрасс обращался к своей ширас по имени.
– Только анализ крови, и все?
– Все, Алекс. Больше ведь ничего не требуется, чтобы определить: наступила ли беременность?
Алекс улыбнулся.
– Одна капля крови.
– Звучит, как в остросюжетном триллере. Одна капля крови, и вся биография человека известна, – неудачно пошутила Зоя.
– Генетическую карту с легкостью можем составить, – ответил врач.
При упоминании о генетической карте Зою накрыли раздражение и обида. А что было бы, окажись она обычной ширас? Как к ней относился бы Юлиан? Переспал, и все? Не было бы теплоты во взгляде? Поездки на Варгас? Легкого флирта? Страстных прикосновений? Лишь один секс?
Скорее всего.
И после этого дан с Алисией еще пытаются убедить ее, что она зря вспылила?!
Зоя ничего больше не сказала. Демонстративно принялась осматривать место, где располагался центр. Невольно провела параллель с «Рассветом». Вокруг также не наблюдалось других зданий. Интересно, в современном обществе исследовательские центры сознательно изолировали?
– Предпочла бы, чтобы в моей прошлой жизни не копались, – отрешенно заметила девушка и направилась к зданию, чуть прихрамывая. Все-таки она слегка подвернула ногу. Оставалось надеяться, что нога не опухнет.
Мужчины быстро присоединились к ней. И снова был подъем в стеклянном лифте. И длинные, кажущиеся бесконечными коридоры.
В какой-то момент у Зои закружилась голова, и девушка пошатнулась.
– Ты как себя чувствуешь? – Мрасс тотчас оказался рядом. – Что с тобой происходит?
– Ненавижу центры, – честно ответила она. – Можно будет уехать побыстрее?
– Через полчаса нас здесь не будет.
Зоя почувствовала, как в нее проникает теплота.
Его.
И отчего-то сразу захотелось плакать.
* * *Мрасс сдержал слово. Через полчаса они покинули здание.
Зоя все-таки расплакалась.
Не выдержала.
Они прошли в кабинет врача, а из него в мини-лабораторию. Доктор аккуратно взял капельку крови, и Зоя приготовилась услышать диагноз. Сжалась. Сердце замерло, начало биться через раз. Тук… Тук… Тук…
Алекс действовал профессионально. Без суеты и лишних движений. Из всех врачей, с которыми ей приходилось сталкиваться последнее время, он показался самым адекватным. Главное – не грозился ввести успокаивающие препараты и снова отправить в палату-камеру, где, кроме белых стен, ничего не было.
– Поздравляю, многоуважаемый мрасс. Зоя беременна. И вы, Зоя, также примите мои поздравления. Результат положительный.
Зоя покачнулась. Ее захлестнули такие сильные эмоции, что она едва с ними справилась. Радость – огромная, всепоглощающая – проникла в каждую клеточку тела и понеслась по крови, бурля и наращивая темп. Сердце, которое в ожидании слов доктора стучало едва-едва, сейчас отплясывало лезгинку. Казалось, мгновение – и оно выпрыгнет из груди.
Но это было ничто по сравнению с эмоциями Варшавского.
Там был ураган. Цунами. Лавина.
Он вскочил на ноги и побледнел. Потом, наоборот, к его лицу прилила кровь. Глаза распахнулись, в них вспыхнул сильный и яркий огонь, готовый осветить всю Вселенную.
– Беременна? – порывисто выдохнул Юлиан и замер.
Алекс тоже поднялся и с улыбкой посмотрел на будущего отца.
– Да, беременна, – спокойно подтвердил он. – Еще раз поздравляю вас. Через неделю можете приходить на более тщательное обследование.
Варшавский бросил на Алекса мимолетный взгляд.
Потом повернулся к Зое, тихой мышкой сидящей на кушетке. Она не двигалась. Замерла, положив руку на живот. В извечном жесте женщины, узнавшей, что внутри зародилась новая жизнь. Что отныне жизнь ее самой изменится кардинально. Что теперь она будет посвящена заботе о маленьком существе, у которого пока еще даже сердечко не сформировалось. Чья жизнь теперь станет дороже собственной.
Зоя медленно подняла голову, посмотрела на Юлиана и… задохнулась.
Стало трудно дышать, говорить, смотреть.
Осознание того, что он рад новости о ее беременности, накрыло с головой.
Он рад…
Мужчина порывисто шагнул к ней и остановился на расстоянии вытянутой руки.
Точно натолкнулся на стену.
– Зоя?
– Юлиан…
Говорить было невозможно.
Ситуацию спас врач. Кашлянул, привлекая к себе внимание.
– Наверное, мне стоит оставить вас наедине.
Варшавский кивнул.
– Да, наверное. Спасибо. Я свяжусь с вами.
Зоя в растерянности моргнула. Что там говорил врач?
Она повернула голову в его сторону, но он уже покидал лабораторию, осторожно прикрывая за собой дверь.
Они остались одни.
Мужчина – высокий, статный, красивый, в чьих руках сосредоточена огромная власть, перед чьим влиянием преклонялись миллионы жителей нескольких планет – стоял, не решаясь подойти к девушке, готовящейся подарить им ребенка.
Она же – молодая, очаровательная в своей истинно женской привлекательности – замерла, вцепившись пальцами в кушетку, и мысленно молила: «Подойди! Подойди! Обними… Пожалуйста, обними…»
Первой не выдержала она.
Всхлипнула. Одинокая слеза покатилась по щеке, оставляя влажный след.
– Не плачь.
Два слова, прорвавшие заслонку и вызвавшие противоположный эффект.
Слезы покатились градом.
И тотчас Зоя оказалась поднятой на руки и прижатой к груди.
Не стесняясь своих чувств, прижалась к рубашке, вдыхая аромат Варшавского. Его собственный, смешанный с элитным парфюмом. Тот, который она узнает из тысячи.
Господи… Есть ли большее счастье, чем находиться в его объятиях?
Наверное, нет.
Он молчал. Ничего не говорил.
Развернулся и вышел из кабинета доктора, бережно прижимая к себе свою ношу.
Так и шел по коридорам огромного перинатального центра, не обращая внимания на взгляды шокированных работников.
