100 грамм предательства - Мария Слуницкая
— Ты сильна духом и плотью, Душа! — прошелестела ведунья едва слышно. — Помни об этом…
Сильна духом и плотью? Серьёзно? Моё израненное тело запротестовало, отказываясь даже языком шевелить, а душа съёжилась и забилась в самый дальний уголок. Я размазывала скупые слёзы по лицу, ненавидя себя за них.
— Ложь. — Наконец-то удалось произнести мне.
— Всё у тебя в голове, Душа… — возразила старуха. — И сила — тоже.
— Чушь! — ещё одно слово, от которого появился горький привкус во рту.
— Боль. — Рагна кривыми пальцами коснулась своей груди в том месте, где у человека обычно находится сердце. Есть ли оно у старухи? — Проходит, Душа…
Неправда. Случается такая боль, которая остаётся с тобой навечно и её не иссечь, не ампутировать, не выдавить.
— Да ни черта она не проходит! — старухе не понять. — Убирайся! Пошла вон…
— Со временем ты поймёшь… Когда вернёшься домой… — ведунья слабо улыбнулась, а затем растаяла в воздухе.
Я разлепила веки и вгляделась в тот самый угол, где мгновение назад парила старуха. Сон ещё окончательно не прошёл, и в абсолютной темноте мне до сих пор мерещилось серебристое сияние, застывшее в воздухе полупрозрачным лёгким шлейфом.
Вернуться домой? У меня нет больше дома! И ходить сквозь стены я тоже пока не научилась.
Старая карга!
Мои пальцы легли на клеймо и со всей дури надавили. Но эта боль ничто по сравнению с той, что пожирала душу.
29 глава. Возвращение в Музей
— Давай-ка, ещё раз… — требует Фолк, а Бубба закатывает глаза.
— Навоз мне в нос, да сколько можно?!
— Сколько нужно!
Вздохнув, Бублик начинает шаг за шагом озвучивать свои задачи. Несмотря на усталость и общее состояние нервозности, я радуюсь такому серьёзному подходу Фолка к делу. С каждой новой репетицией становится легче.
Если всё пойдёт по плану, мы обязательно справимся. Ключевое здесь по плану и если. Об эти слова и спотыкается моя уверенность. С другой стороны, чем ближе приближается наша вылазка, тем сильнее моё возбуждение. Я хочу совершить что-то полезнее мытья посуды и чистки курятника. Хочу, чтобы мной гордился Магнус…
— Эй, Карамелька, ты там уснула? Или витаешь в облаках, мечтая о новом поцелуе? — Фолк как всегда до невозможности тактичен. — Извини, но с поцелуями придётся повременить до нашего возвращения, так что давай…
— Пошёл ты…
Краска снова заливает лицо и шею. Опять я, небось, смахиваю на ощипанную куропатку. Тем не менее, послушно повторяю наш план. Катакомбы. Люк. Взрыв. Парковка. Электроключ. Лифт. Коридор смерти. Слепок Шарлы. Хранилище N.
***
Вечернее небо окрасилось у горизонта в багровый, будто кровью полили… Стараюсь гнать дурные предчувствия прочь, бодро вышагивая по Липовой аллее с Бубликом и Фолком.
В сопровождение мы получили Крэма, который впускал нас на остров в прошлый раз. Сегодня нам предстоит проделать обратный путь, будто включили перемотку назад. С той лишь разницей, что с нами нет Тины, чему я несказанно радуюсь. С этой девчонкой нужно держать ухо востро: мало того, что будешь озираться по сторонам, так ещё придётся волноваться, вдруг она что-то выкинет.
Нет, всё-таки хорошо, что её оставили на острове. Единственное, что не даёт покоя — Дин. Я видела, как Тина на него смотрит. Если бы он был съедобным, то она давно бы его слопала. Но я гоню подобные мысли, ведь сам Дин никогда не проявлял к ней интереса.
Крэм, подпрыгивая, несётся впереди. Ну хоть кому-то весело.
— На вот… — меня отвлекает Бубба, доставая что-то из-за пазухи.
— Что, опять?! — в его руках… мешок.
Снова.
— Помёт те в рот, а ты что думала?! — Похоже, Бубба наслаждается моментом.
Понимаю, что спорить бесполезно, так что молча принимаю уготованный мне дар.
Мешок натягиваю у самой двери: Крэм всё равно её не откроет, пока я не надену эту тряпку. Наконец-то слышу протяжный скрип.
Стоит спуститься вниз по ступеням, как тело пронизывает холод и даже сквозь ненавистную ткань понимаю, что вокруг стало темнее.
Делаю пару шагов вперёд, и тут кто-то бесцеремонно стягивает с меня мешок, поднимая такой клуб пыли, что я закашливаюсь. Эту тряпку так и не удосужились постирать. Рядом стоит Фолк с этим отвратительным мешком в руках.
— Эй, это не по Уставу! — возмущается Бубба.
— Ёпта, что не так-то?
— Когда Магнус узнает…
— Слышь, в этот раз я командую, так что отвали! Если мы не будем доверять друг другу…
Дальше я их перепалку не слушаю — не терпится оглядеться. Кручу головой, чтобы понять, где оказалась. Потолок и стены выполнены из какого-то странного материала. Подхожу ближе и касаюсь пальцами стены.
Стекло!
Мутное и грязное. Бесконечно холодное…
— Ох… Ничего себе…Что это за место?..
— Это океанариум. Прямо в море. Он был построен ещё до войны и соединял остров с материком. После его бесславно забыли. — Лениво рассказывает Фолк. — Что для нас очень хорошо.
— Н-да… Что ни говори, а жить с размахом люди всегда умели. — Бублик и сам притормаживает, силясь разглядеть хоть что-то сквозь покрытое илом стекло.
Дверь позади захлопывается. Крэм запирает её и тоже спускается к нам.
— Магнус просил, чтобы я вас поскорее вывел и запер за вами. Так и сказал: Крэм, ты уж постарайся побыстрее…
— Не переживай! Мы тебя не подведём… Ребят, погнали. Некогда прохлаждаться.
Фолк устремляется вперёд. Под его ногами раздаётся скрип. Когда-то пол тоже был прозрачным, совсем как в кабинках Арки, а теперь покрыт толстым слоем грязи, которая и скрипит под подошвами наших ботинок. Я иду вслед за Фолком, а позади меня о чём-то спорят Бублик и Крэм.
— А если стекло проломится? — спрашиваю я.
— Мы пользуемся этим тоннелем десять лет и ничего… Ни одной трещинки.
Ответ Фолка меня совершенно не успокаивает. Разве можно разглядеть трещины на таком замызганном полу? Но я молчу. Понимаю, что спорить бесполезно, а возмущаться и ныть — значит проявить слабость. Впереди нас ждёт настоящее испытание — чего только стоит коридор Смерти, по сравнению с которым этот тоннель — детская шалость.
Вот и ступеньки. Мы с Фолком останавливаемся у основания лестницы в ожидании Крэма с ключами. Я едва не срываюсь, чтобы не поторопить мальчика.
— Ну вот. — скрип двери. — Удачи вам! И это… Кара, ты помнишь, о чём я тебя просил?
Как же не помнить. Мало того, что нам нужно достать дневник Эйрика Халле, так ещё придётся рыскать в поисках какой-нибудь книжки для Крэма.
— Эй, ты ведь знаешь, что мы не развлекаться едем? — это Фолк решил внести ясность.
