Когда землю укроет снег - Татьяна Юрьевна Серганова
— Что ты хочешь, Пит? — устало спросил Ирбис за стенкой.
— Хочу, чтобы ты перестал валять дурака и принял мое предложение, — ответил ему Бурый. — Сколько лет ты еще будешь у волчьего лорда на побегушках?
— Я у него не на побегушках.
— А что ты делаешь? Свой долг ты отдал много лет назад, Ксандер. Пора уже начать жить собственной жизнью.
«Ксандер? Какой Ксандер? Это его имя? Настоящее имя?.. Они что, знакомы?»
— Меня моя жизнь вполне устраивает. Если ты сбежал из Долины, это не значит, что и я должен следовать твоему примеру.
— Они не дадут тебе подняться. Твое происхождение…
— У Ирбиса Снежного нет никакого происхождения, — быстро перебил его барс.
— У Снежного — нет, а у Ксандера М… — договорить Бурый не смог, раздались тяжелый стук и хрип. Словно медведя впечатали в стену.
— Не смей произносить это имя. Никогда, — процедил Ирбис.
Я еще никогда не слышала столько гнева в его словах.
— Прости, — просипел Бурый. — Я не должен был…
— Не должен. Питер, занимайся своей семьей и не лезь в мою жизнь. У тебя своих проблем хватает.
Тишина и шуршание одежды. Я невольно затаила дыхание, напрягая слух.
— Миа — сильная ведьма, плюс еще хейды. За нее будут драться все лорды.
— Я знаю, — голос Ирбиса был лишен каких-либо эмоций.
— И тебя в дележку уж точно не допустят.
— И что?
— А то, мой друг, что в случае чего двери моего дома всегда будут открыты для вас.
Ирбис промолчал, а после тихо произнес:
— Как Алан?
— Пятна исчезли, жар стал спадать. А как Миа?
— Спит. Она многим рисковала для того, чтобы спасти твоего сына.
— И я буду вечно ей благодарен. Как и тебе, старый друг.
В то же мгновение раздались шаги. Притворяться спящей не имело смысла, он меня сразу раскусит, поэтому я сделала вид, что только проснулась, — зевнула, потянулась, принялась растирать затекшие мышцы.
— Проснулась? — Ирбис тенью возник в проеме.
— Да, — произнесла в ответ хриплым ото сна голосом. — Сколько времени прошло? Как Алан?
— Скоро рассвет. Алану уже лучше. Нам пора возвращаться в лагерь и отправляться в путь, — он подошел ближе и сел у меня в ногах.
В догорающих углях очага я видела лишь половину его лица, другая оставалась в тени. В голове в который раз загудела мысль: кто же ты такой на самом деле, Снежный? Какие тайны еще скрываешь от меня и всего мира? И почему не позволяешь узнать тебя настоящего?
— Ему точно лучше? — осторожно села, прислонившись спиной к холодной стене. Голова еще немного кружилась, и очень хотелось пить.
— Да. Бурые хотят тебя отблагодарить.
— Главное, что он жив, это самая большая благодарность. Удалось выяснить, кто наслал на него горячку?
— Бурый занимается этим вопросом.
— Разве ты не будешь ему помогать?
Странные какие-то у них отношения, непонятные. Вроде друзья, а вроде совсем чужие люди.
— Нет, — покачал головой Ирбис. — Не буду. Это дела изгоев, мне в них вмешиваться нельзя.
— А мне?
— Тебе тоже. Ты спасла жизнь Алана, и на этом наше участие в этой истории будет окончено, — решительно и бескомпромиссно произнес мужчина и встал. — Ты хочешь взглянуть на него перед уходом?
— Да.
Мужчина кивнул, наклонился и быстро подхватил меня на руки. Возражать такому обращению я не стала, а молча обхватила за шею, наслаждаясь его прикосновениями. Хотела я того или нет, но память о той ночи никуда не делась, и временами на меня накатывали непонятная тоска и странное томление. Вот не знала я о том, каково это — наслаждаться мужскими прикосновениями и испытывать наслаждение, и жила себе спокойно. А вот теперь моя чувственность была разбужена и ждала продолжения.
Алан все еще спал. Но в этот раз его сон не внушал опасений. Дыхание хоть и было хриплым, но оставалось спокойным. Тело больше не сводила судорога, и жуткий жар ушел. Ирбис осторожно опустил меня на пол и слегка придержал за плечи, не давая упасть. Голова от смены положения слегка закружилась, но я стояла.
— С ним все в порядке? — шепотом спросила я у Коры, которая свернулась калачиком на краешке ложа сына и не сводила с мальчика глаз, периодически трогая влажные от пота волосики.
Услышав мой голос, женщина быстро поднялась и улыбнулась.
— Да, вашими стараниями. Не знаю, как вас и благодарить, Миа. Вы спасли моего ребенка.
— Вы ничего мне не должны. Я сама мать, Киану скоро пять. Не знаю, что бы со мной было, окажись мы в такой ситуации.
— Могу я с вами поговорить? — быстрый взгляд в сторону застывшего за моей спиной барса. — Наедине.
— Конечно. Ирбис, я скоро буду, — аккуратно высвободившись из его объятий, сделала шаг в сторону Коры и присела на краешек ложа.
Молодая женщина села рядом и, быстро схватив меня за руки, вложила в ладонь что-то тяжелое и теплое.
— Это мой подарок вам, — шепнула она, сложив руки на коленях.
Раскрыв ладонь, я увидела гладкий, правильной округлой формы камешек размером с грецкий орех. Он был красивого синего цвета с голубыми, белыми и темно-фиолетовыми прожилками. Вроде бы просто камешек, но уж слишком необычным был его цвет.
— Это же…
— Да, это он, — немного печально улыбнулась она, слегка приподняв уголки губ. — Он мне достался от матери, ей от ее матери, а та получила от своей.
— Я не могу это принять. Слишком ценный дар.
— Меня с семьей ничего не связывает уже много лет. С тех пор как я ушла вслед за Питером в нейтральные земли. Мне он больше не нужен, а вам пригодится, — она замолчала на мгновение. — Извините, если вмешиваюсь не в свое дело, но… Как много вы знаете о Долине?
— То, что рассказывал Снежный.
— Врать он вам не станет, но и много не расскажет. Не так ли?
— Так. Мне есть чего опасаться?
— Вы знаете, почему мы с Питером ушли оттуда и обосновались здесь? Я истинная перевертыш, мои предки пришли в Долину столетия назад. А Питер был одичавшим, что каким-то чудом смог добраться до Долины. Внучка одного из лордов и простой крестьянин… — тяжело вздохнув, закончила она.
М-да, классическая ситуация, и такая знакомая. Только вот я вместо побега с Томом выбрала иной путь. Почему? Может, потому, что не любила никогда по-настоящему? Не знаю.
— И вам пришлось бежать?
— Да. Ради него я
