Служба устранения магических конфузов - Зинаида Владимировна Гаврик
Прежде чем отвезти меня домой, крысаны заехали к себе, чтобы Пискун мог поделиться со мной конспектами. Меня поразило, насколько невзрачный у них дом. Старый-старый, да ещё и квартирок в нём, как оказалось, втиснуто невероятное количество. Зато все крошечные, размером с небольшую комнатушку. И все заселены крысанами.
– Ничего, обновим оборудование, а потом займёмся переездом, – хмыкнул папаша, оценив выражение моего лица, когда я увидела, где они живут.
Мамаша пыталась убедить меня остаться на ужин, но я отказалась. По правде говоря, оставаться в их квартире не хотелось. Она будто давила на грудь. Слишком уж крошечная. Нестерпимо потянуло на воздух.
Потом папаша отвёз меня в общагу, и мы распрощались.
Обдумывая события насыщенного дня, я вошла внутрь, поднялась по лестнице и шагнула в общий зал.
М-да, зря я расслабилась от отсутствия куратора. Оказалось, он ждал меня там.
Только в этот раз никаких театральных уловок не было. Встрёпанный Пырщ налетел на меня, как ураган.
– Думаешь, это тебе поможет?! – буквально прошипел он мне в лицо. – Светить печатью решила?! Да ещё и аристократам на это жаловаться? Ты играешь в опасную игру, девочка! Их возмущения ничего не изменят! Они могут шуметь, сколько хотят, но решение всё равно не за ними! Пока правительство хочет, чтобы ты носила печать, ты будешь её носить! И лучше бы тебе больше не создавать проблем… тебя и так с трудом терпят! Так что веди себя тихо, ты меня поняла?! Всё равно тебе недолго осталась! Экзамен ты не сдашь, даже если наизнанку вывернешься!
Его слюна попала мне на лицо. Надо же! Никогда не видела его таким злющим!
Он попытался схватить меня за ворот, но тут же отдёрнул руки, словно обо что-то укололся. По-моему, у него даже выступила пара капель крови на пальцах.
– Ай! Ты что там, булавки прячешь?! – взвыл он и, рыкнув, как зверь, метнулся к выходу.
Я озадаченно провела по воротнику рукой, а потом до меня дошло, что это, как видно, моё защитное поле так сработало. Надо думать, это был предупредительный укол. Интересно, а если бы он продолжил демонстрировать агрессию, что бы было? Я вспомнила, как оживший ботинок распустился цветком, и представила себе, что то же самое произошло бы с пальцами Пырща. Бр-р-р. Конечно, он гад, но как бы объяснила это всему магическому сообществу?
Надеюсь, больше он руки распускать не будет…
– Ты в порядке? – заглянул в общий зал Фарукан. – Я видел в окно, что подъехал фургон крысанов, но ты всё что-то не идёшь. А я специально не ужинаю, тебя жду.
– Идём, – встряхнулась я, не переставая размышлять, какая муха покусала Пырща. Нет, понятно, что некоторые впечатлённые печатью аристократы, как видно, решили высказать возмущение такими методами воздействия.
Но неужели только из-за этого Пырщ так бесится?
А позже, стоило только нам с Фаруканом устроиться ужинать, как внизу раздались звуки музыки и знакомый уже писклявый голос затянул:
– Твои упругие груди-и-и…
Теперь мне снятся ноча-а-ами…
И обнажённое тело-о-о
Маячит перед глазами…
Я выругалась так крепко, что Фарукан посмотрел на меня с уважением.
– Вот гад! Опять, что ли?! Да он издевается!
Выглянув в окно, я узрела внизу гадкого Вилкиса – младшего, который стоял рядом со знакомым уже музыкантом, держал в руках здоровенный букет роз и самозабвенно завывал серенаду, пренебрегая при этом такими мелочами, как попадание в ноты и чистота рифм.
Я уже открыла рот, чтобы обложить певца грязной руганью под смешки любопытных жителей общаги, высунувшихся из окон, но тут Вилкис дошёл до припева и заголосил во всю мощь своих лёгких:
– О, Фирелла-а-а-а-а! О, мой нежный цвето-о-ок!
У меня аж дыхание спёрло от неожиданности. Что?! Фирелла?!
Глянув в сторону её окна, я заметила, что она тоже высунулась и с явным одобрением слушает серенаду! Ей нравилось! Более того, она действительно выглядела польщённой, несмотря на то, что Вилкис – младший снова не поскупился на детали, поведав всем подробности их вчерашней ночи. Подробности, к слову, впечатляли. Вот ведь затейники!
– Успокоилась? – от души хлопнул меня по спине подошедший Фарукан так, что у меня чуть глаза не выпрыгнули в окно. М-да, с такими дружескими хлопками до экзамена я могу и не дожить, пожалуй…
– Ага, – откашлялась я. – Оказывается, когда поют не про меня, слушать очень даже увлекательно…
Закончив и сорвав гром оваций, Вилкис величаво поклонился, послал воздушный поцелуй возлюбленной, приветственно махнул рукой мне и с хозяйским видом не спеша направился к входу в общагу. Похоже, он тут окончательно освоился!
– Обалдеть, – подытожила я. – Неужели он и в самом деле запал на Фиреллу? Ох, не завидую я ему, если он вздумает ей изменить…
– Ты не понимаешь, – неожиданно возразил мне Фарукан. – Тебе подкаты этого аристократика кажутся раздражающими, но Фирелле, привыкшей к отторжению и страху со стороны окружающих из-за искажённой внешности, безумно приятно почувствовать себя привлекательной и желанной, пусть даже ненадолго. Поверь, она очень это ценит и не строит иллюзий.
Эта неожиданная мысль так меня поразила, что я аж застыла. В памяти опять всплыло выражение её лица, с которым она слушала серенаду. Теперь мне казалось, что там было не только одобрение, но и лёгкая грусть.
– М-да… – Я встряхнулась. – Кстати, мне бы надо кое о чём расспросить этого любвеобильного лордика.
Вилкиса с Фиреллой я обнаружила в общем зале, где они самозабвенно целовались, игнорируя зрителей. Букет роз был небрежно пристроен на ближайший стол.
– Кхм! – откашлялась я. Они отпрянули друг от друга и уставились на меня с разными выражениями лиц – Вилкис с виноватым, а Фирелла с томно-вопросительным. Она-то знала, что сцену ревности из-за Вилкиса я точно устраивать не буду.
– Прости, Марго! – завопил аристократ. – Я виноват! Я полюбил другую!
– Да тихо ты, – раздражённо отмахнулась я. – Всё нормально, я хочу с тобой по другому вопросу пообщаться.
Меня прервал хор разочарованных возгласов. Те жители общаги, которые в настоящий момент находились в общем зале, как оказалось, настроились на любовную драму и отчаянно хотели увидеть, как мы с Фиреллой будем делить этого тощего романтика. Впрочем, Фирелле оказалось достаточно кинуть на них взгляд, чтобы все затихли и сделали вид, что занимаются
