Обреченная на трон - Серена Никки
Рольф пожал плечами и опустил глаза к фосфоресцирующему шару в руках.
— Чародей сказал. Ничего не понимаю.
— Давай, объясню, только ты это, — чуть отошел в сторону Лявр, — больше не тычь в меня этим, ок?
Волк вспомнил это странное короткое словечко, которым его Даша иногда пользовалась, и грусть снова окутала сердце. Он решительно поднял глаза и требовательно посмотрел на странника.
— Уверен, — указал тот длинным пальцем на шар, — этот чародей сказал, что для тебя старается, когда доставал ее с высокой полки.
Оборотень согласно кивнул, ведь действительно так и было.
— Так вот, если вкратце, — Лявр бросил взгляд на эльфов и добавил. — Меня, кстати, там ждут эти парни, поэтому не буду вдаваться в долгие пояснения.
Капитан стиснул шар, причиняющий ему душевные страдания, и зарычал. Странник тут же снова примирительно вытянул руки.
— Ладно-ладно, понял. Много лет назад один родовитый оборотень заключил с королем соглашение. Его род верой и правдой служит правителю и его потомкам, не претендует на власть трона и никогда не предает веру правящей династии. А взамен никогда не преклоняет колени перед теми, кто изначально был его ниже по сословию. И так было много поколений. Пока не пришел к власти правитель, которому захотелось, чтобы гордый лорд перед всем двором склонил голову. Это бы много значило для непопулярного тогда правителя, но гордый лорд, он на то и гордый.
Лявр внимательно сейчас изучал лицо Рольфа, а потом выдохнул и добавил.
— Ничего короче не вышло, только позор. В результате правитель путем предательства извел весь род гордого лорда. А когда тот умирал, сказал: «Ты проиграл. Твои потомки ноги мне целовать будут и служить, словно верные псы. Из рук моих еду брать и в рот заглядывать».
У Рольфа уже испариной лоб покрылся. Страх все глубже проникал внутрь. Ему казалось, что у него даже кости уже остывают, и все сложнее было удерживать сферу. Лявр видел все это и говорил с широкой улыбкой и гордостью.
— Ты достойный сын своего отца, Рольф. И уже достаточно судьбе тебя испытывать. В этой сфере заключена память твоего рода, волчонок. Твой враг надежно заковал ее сюда. Все рассчитано на то, что страх не позволит даже приблизиться к ней. А ты ее сколько уже держишь в руках? Только не все так просто, капитан. Прежде чем высвободить память рода, надо произнести заклинание. Оно выгравировано по контуру сферы. А как это сделать, если ты боишься взглянуть на шар?
Рольф сглотнул и решительно поднес сферу к глазам и присмотрелся.
— Я смогу! Даша, — шептали его бледные губы, — помоги мне справиться.
— Ой, — снова прижался Сибис к Стасу, — все! Точно, что-то там происходит.
— Чего это они так долго переговариваются? — Закончилось терпение Стаса, — пошли, разберемся.
Мужчина решительно двинулся вперед и тут же в испуге отшатнулся. Тот, кого Сибис назвал капитаном Рольфом, взмахнул сферой и со всего размаху обрушил ее себе под ноги. Странник отскочил на несколько шагов назад. Сибис закричал высоким от испуга голосом. Все увидели, как вокруг оборотня образовался густой серебристый туман, внутри которого самого мужчину видно не было. Лявр вытянул руки вперед, и туман преобразился в огромного серебристого волка. Он был полупрозрачным. Сибис от восторга охнул.
— Северный лорд. Единственный, кто не покорился Трону Власти.
— Красивый, — выдохнул Стас, — я помню такого на картине Дашки. Точно такие же, целая стая. Она мне ее подарила.
— Стаю?
— Нет, — словно очнулся Стас, — дурень. Картину.
Лярв с улыбкой гладил волку морду, грудь и что-то ему одобрительное говорил, а тот наклонился и подставился под ласки. После волк резко растворился, и остался один Рольф. Оборотень как подкошенный рухнул без чувств на пол.
— Эй! — Повернулся странник к своим товарищам. — Помогите!
Стас и Сибис тут же подбежали и подхватили капитана подмышки и за ноги.
— Куда? — спросил Стас.
— Я покажу, — ответил Лявр, — только осторожно. Огонь зажигать запрещено, будем идти в темноте.
— Что это было?
Сибис хоть и запыхался, неся Рольфа, но любопытство пересилило усталость.
— Мне гораздо интереснее, — хохотнул и с прищуром глянул на Стаса Лявр, — кто так визжал, как девчонка? Или мне показалось? Ты не слышал, а, садовник?
— Не слышал, — пробурчал под нос обиженно Сибис.
Больше вопросов он не задавал. Намек был им хорошо усвоен. Если тебе не положено знать, нечего и вопросов задавать.
Глава 26. Предательство…
«Тетя Ниночка, моя родненькая». Мальчик не мог отвести взгляд. Бледная, казалось, почти мертвая Нина лежала на ритуальном камне не в силах сопротивляться происходящему.
Король Верлиаль не проявил к ней милости и хотел только одного, получить редкую магию темных фей Нафир. Он надеялся, что проклятие ночи падет, не понимая, что своими действиями он сделает так, что мир и вовсе навсегда погрузится во тьму.
— Ваше Величество. Она должна сгореть в огне и отдать Вам силу, но она не отдает и почему-то не горит. Что-то с этой Нафирой не так. Может это из-за того что она в браке со Стасом? — негодовал Альериан, наблюдая за происходящим.
— Нет. Это не имеет значения. Стафарс тут не причем. Какая-то защита не дает забрать магию. Ну же, Нафира, отдай мне свою силу. Ты последняя в своем роде. Отдай магию. Амиранто хасира сантес, — последние слова были произнесены на древнеэльфийском, и пламя усилилось. Бездыханное тело Нины скрылось в языках пламени, вспыхнувшем вокруг нее еще сильнее и ярче.
«Бабочка моя, держись, я с тобой» и Янык закрыл глаза.
«Ты от рода моего, от крови мой, магия тьмы защищай, не дай сгореть. Милые, защитите ее, — кому же были обращены последние слова, было не понятно, но мальчик улыбнулся сквозь слезы, а пламя стало лиловым, потом голубым и серым, а чуть позже белым и постепенно стало рассеиваться, а Нина продолжала лежать, словно ничего не случилось. Она просто находилась на том же месте и на том же ритуальном камне, а потом неожиданно закашляла и разлепила ресницы, приходя в себя.
— Фу, как надымили, — девушка осмотрелась. — Вот я много книжек читала, а не знала что эльфы у нас курят. В какую-то неправильную нас сказку занесло со Стасиком.
— Ваше Величество, что теперь будем делать? Почему не получилось? — Альериан откровенно растерялся и стал еще бледнее, чем был раньше.
— Я не знаю, не понимаю, — Верлиаль подошел к девушке. Браслеты еще сдерживали ее магию, и она не могла навредить повелителю.
— М-да, гостеприимства
