В любви и на войне все средства хороши! Книга 2 (СИ) - Ведуница Ирина

— Не понимаю тогда: раз они все правильно сделали, то за что же их арестовывать было? Разняли бы драку и отправили всех по домам. Ну, или, на худой конец, штраф бы взяли за беспорядки. Но за что в тюрьму-то сразу? Может, все же отпустите на первый раз?

Мужчина хитро улыбнулся и похлопал себя по карману, в котором глухо звякнули монеты. Стражник проводил его движение взглядом и, с сожалением вздохнув, покачал головой. Служба — есть служба. Хотя и мужика можно понять, который о своей родне заботится. Но не положено ведь! Сам капитан это дело на особый контроль взял, так что тут послабления точно не будет. Придется отказать.

— То, что девочку нашли и у молодых мерзавцев отбили — это они молодцы, хорошее дело сделали. Но в камере посидеть все же придется. Таково распоряжение: всех возмутителей спокойствия на празднике закрывать до утра, чтобы беспорядков не было.

— Что же, этих дворянчиков не закрыли? — усмехнулся его собеседник и понимающе подмигнул. — Ведь я прав? Отпустили, небось, за деньги. Откупились они и неизвестно еще, кого они там опять обидеть вздумают.

— Да какие там деньги… — досадливо поморщился словоохотливый стражник. — Была б моя воля, я бы эту сволоту неделю из подземелий не выпускал. Может, хоть немного мозгов бы прибавилось и понимания. Но эти молокососы из семьи приближенной к трону. То ли троюродный королевский племянник с дружками, то ли еще кто. Седьмая вода на киселе, а гонору, как у принца крови. Поэтому и не имеем права задерживать. Драку разняли и будет. А вашим теперь отдувайся, хоть они и по совести поступили. Ну, да посидят немного, с утречка на рассвете выпустим. Так даже безопаснее для них будет. А ну как та пьяная когла им отомстить захочет и подкараулит где-нибудь рядом? Самое паршивое, что мы тогда даже вмешаться толком не сможем. Не положено.

— Ну, раз выпустите и они не набедокурили ничего, то я спокоен. А племяш-то — молодец! Хорошим мужиком вырос. Толковым.

— Побольше бы таких! Глядишь, у нас бы и работы убавилось. Ты иди, батя, отдохни. Ночь была веселой, смотрю, еле на ногах уже стоишь. Вернется твой племяш, ничего ему не сделается. Утром жди.

— Утром, так утром, — согласно кивнул мужчина и, махнув на прощание рукой, неспешной походкой отправился восвояси.

Однако ушел он недалеко. Отойдя от здания участка он, обошел его по большой дуге, миновал четыре дома и остановился. Постояв в неподвижности некоторое время, огляделся, словно находясь в растерянности, а потом свернул на небольшую улочку, змеящуюся между стен двух складских построек и тут же, быстро нырнув за нагромождение высоких бочек, затаился.

Чутье и в этот раз не подвело Грэга. Не прошло и минуты, как из-за угла показалась поспешно идущая в том же направлении фигура, закутанная в темный плащ, с низко опущенным на лицо капюшоном. Увидев, что улица впереди пуста, преследователь остановился, тщательно осмотрелся в поисках каких-нибудь подсказок о том, куда мог деться впередиидущий. Но не найдя ничего интересного, видимо решил, что его сильно опередили и чуть ли не бегом рванул вперед в попытке догнать свою жертву.

Вот только упустить его в планы отавийца не входило. Кто бы это ни был: случайный грабитель или тиенский шпион, так просто он теперь не отделается. Все расскажет, как миленький! Вот только, сначала кое в чем ему, Грэгу, немного подсобит.

Эрин.

Едва забрезжил рассвет, как нас разбудили и фактически выставили из участка, отправив на все четыре стороны. Даже штрафа, вроде как положенного в таких случаях, не взяли. Зачем тогда держали вообще? Странно все это.

С другой стороны, после всего уже случившегося за последние сутки, странно было бы удивляться такой малости. Волшебный, почти невозможный праздничный вечер, проведенный в компании потрясающего мужчины, драка, тюремное заключение — вот что действительно выбивало из колеи. А в заключение еще этот неожиданный, нелепый и несколько пугающий обряд соединения судеб.

Признаться, старик, мнящий себя жрецом, был настолько убедителен, что у меня невольно закрались подозрения, а правда ли все то, что он говорит и делает, не имеет никакой силы? Я даже тайком проверила свою руку, однако никаких изменений, к своему немалому облегчению, не заметила.

Хотя, возможно это и от того, что брачных браслетов у нас с Роном не было. Так что ритуал в любом случае проводился неправильно, а значит, силы не имел. Это я повторяла про себя в качестве успокоения все то время, пока участвовала в этом фарсе.

Когда настал момент обмена браслетами и старик вновь стал буянить, требуя обязательного обмена, Рон выкрутился, перевесив на мою шею свой амулет. А себе забрал мой. Надо будет потом обменяться обратно: терять дорогой мне как память накопитель я не собиралась. Даже в обмен на явно древний амулет непонятного назначения.

Завершив «обряд», старик успокоился, совершенно потеряв к нам интерес. Словно и не замечал больше. Усевшись на лежак, долго бормотал себе что-то под нос, а потом лег и заснул. Мы решили последовать его примеру и постараться хоть немного отдохнуть за оставшееся до утра время. Умостившись вместе на одной лежанке, накрылись одеялом и задремали.

Свалиться на пол я не боялась: крепкие мужские руки надежно удерживали меня от падения, согревали и оберегали. Они же поддерживали меня на обратной дороге до гостиницы, когда, толком еще не проснувшись, я покачивалась на ходу от усталости. Тех крох сна, что нам перепали, совсем не хватило для полноценного отдыха. А ведь раньше мне было достаточно и нескольких часов на сон, чтобы в случае экстренной необходимости выйти на дежурство.

Видимо, во мне просто накопилась усталость. Вкупе с непривычными условиями, постоянными волнениями и неотступно довлеющей ответственностью за успешное выполнение возложенной на нас задачи — это приводило к тому, что мой организм уже не справлялся.

Я уже просто мечтала о том моменте, когда все испытания останутся позади и я смогу просто выспаться. Никуда не спеша, ничего не опасаясь, ни о чем не волнуясь. Вновь останусь в привычном мне одиночестве… с тоской вспоминая о том, что в любом случае не могло случиться.

Но пройдут годы, и я с улыбкой буду рассказывать детям, как однажды чуть не вышла замуж за настоящего виконта. Это будет забавно, станет нашей семейной шуткой. Ведь я обязательно встречу на своем пути человека, который придется мне по сердцу и обрету свою семью. Настоящую. Любящую.

А все эти глупые, безнадежные сомнения и терзания забудутся, развеявшись как утренний туман. Уйдут в закоулки памяти, пропадут там, покрытые пылью забвения и запертые на семь замков от слабого сердца, которое и само не знает, чего же оно хочет.

Вновь оказавшись в своей комнате, я наскоро умылась над тазом с водой, разделась, натянула ночную рубашку и просто рухнула на кровать, почти на ощупь забираясь под одеяло. Спать хотелось неимоверно. А вот думать дальше о произошедшем — абсолютно точно нет!

Глава 18

Я брела по узкому коридору, меж каменных стен, поднимающихся отвесно вверх. Где-то там, несоизмеримо высоко, виднелась голубоватая полоска неба, изредка пересекаема белыми разводами облаков. А вокруг меня был лишь старый, замшелый камень, правда вопреки ожиданиям не влажный, а сухой и теплый. Шершавый на ощупь, он излучал какую-то невероятную мощь и древность, явно не собираясь осыпаться в ближайшую тысячу лет.

Огромные блоки, подогнанные столь точно и тесно, что между ними не просунуть даже лезвие ножа, заставляли чувствовать себя мелкой, незначительной букашкой по сравнению с этим исполинским сооружением.

С каждым шагом идти становилось все труднее: ноги, словно наливались свинцом, а на душе зрело чувство неясной, гнетущей тревоги. Воздух стал более влажным и густым, словно перед грозой и я неосознанно прислушивалась, не грянет и гром?

Даже голубое прежде небо заволокли серые, быстро гонимые ветром тучи. А потом они словно разом упали на землю. Не ожидаемым прохладным дождем, совсем нет. Туманом. Плотным, липким, обволакивающим. Словно живым.