Кира Касс - Наследница
— Хорошо, хорошо.
— Хорошо, хорошо? — просиял он, и я одобрительно кивнула.
— Ваше высочество, но это вносит определенные сложности в процесс Отбора, — поцокал языком Гаврил. — Как вам удается преодолеть языковой барьер?
— На данный момент с помощью двух вещей: терпения и Эрика.
По залу пробежал сдержанный смешок.
— Но как такое может быть? Ведь бывают моменты, когда присутствие переводчика не слишком желательно.
И тут впервые на моей памяти мне отчаянно захотелось запустить в Гаврила Фадея стулом.
— Естественно. Но в жизни случаются вещи и похуже языкового барьера.
— Не могли бы вы привести парочку примеров?
Я знаком велела Генри с Эриком вернуться на место. На прощание Генри послал мне очередную нежную улыбку, и я вдруг почувствовала прилив вдохновения.
— Ну, раз уж мы начали с Генри, я постараюсь объяснить на его примере. Да, нам приходится прилагать определенные усилия, чтобы поддерживать нормальное общение, но должна заметить, что у Генри неисчерпаемые запасы доброты. Кстати, в отличие от Джека и Бурка, которые говорили на безупречном английском, но вели себя по-хамски.
— Мы наслышаны о драке, что затеял Бурк. Разрешите мне выразить вам свою радость по поводу того, что вы не пострадали.
Да, я осталась целой и невредимой. А вот насчет того, что не пострадала, — еще вопрос. Однако эта тема не для всеобщего обсуждения.
— Они, скорее, исключение из общего правила. У нас много достойных кандидатов, которыми я искренне горжусь.
— Неужели? Тогда продолжайте. Не хочется прерывать ваш рассказ!
Улыбнувшись, я покосилась на сидевших на сцене парней:
— У сэра Хейла невероятный вкус. Он работает портным. И я не удивлюсь, если в один прекрасный день все жители Иллеа станут носить разработанные им модели одежды.
— Мне нравится ваше платье! — выкрикнул с места Хейл.
— Мой собственный дизайн! — радостно откликнулась я.
— Само совершенство.
— Вот видите, — повернулась я к Гаврилу. — Я ведь говорила, что у него отменный вкус. — Затем я снова обвела взглядом парней. — Ну и конечно, я уже говорила о музыкальных талантах сэра Бейдена, но не грех напомнить о них еще раз. Он очень одаренный. — (Бейден ответил мне коротким кивком, и даже если он по-прежнему злился на меня, то удачно это скрывал.) — Сэр Генри, как я недавно выяснила, просто фантастический кулинар. А хорошей кухней меня нелегко удивить, поскольку придворные повара одни из лучших в мире. Поэтому вы все смело можете мне завидовать. Таких вкусных вещей я еще в жизни не пробовала. — Студия заметно оживилась. Я увидела на мониторе папино лицо и поняла, что папа в восторге. — Сэр Фокс... Ну, он умеет находить достойный выход из любой ситуации. Некоторые из вас наверняка знают, какое это незаменимое качество. Отбор — испытание не для слабонервных, и тем не менее сэру Фоксу удалось проявлять себя с наилучшей стороны. Я рада, что он среди нас.
Мы с Фоксом заговорщицки переглянулись. Я заметила, что даже с шишкой на голове и подбитым глазом, кое-как замаскированным косметикой, он кажется вполне безвредным. Нет, все-таки хорошо, что я позволила ему остаться.
— Кто-нибудь еще? — поинтересовался Гаврил, и я вгляделась в лица парней. Как я могла забыть еще об одном?!
— Большинство людей искренне считают, будто я должна знать сэра Кайла как облупленного, потому что мы с ним выросли вместе. Но они заблуждаются. Благодаря Отбору мне удалось узнать то, о чем я и не подозревала. К своему удивлению, я обнаружила, что он весьма перспективный архитектор. И если нам понадобится построить второй дворец, я непременно обращусь к его услугам. — (По студии разнеслись томные вздохи. Надо же, как романтично, друзья детства — и вполне реальная любовь!) — Однако я смело могу подтвердить, что ему действительно не помешает заглянуть в отдел товаров личной гигиены, — под гомерический смех в студии добавила я.
— Что ж, судя по вашим словам, здесь собрались потрясающие молодые люди! — выкрикнул Гаврил, вызвав бурю аплодисментов.
— Это точно.
— Тогда, раз уж они произвели на вас неизгладимое впечатление, могу ли я полюбопытствовать: а не нашлось ли для кого-нибудь из них уголка в вашем сердце?
Я поймала себя на том, что задумчиво тереблю прядь волос.
— Ну, я не знаю.
— Да неужели? — (Нервно хихикнув, я опустила глаза. Нет, такое и в страшном сне не приснится.) — Это, случайно, не один из тех, о которых вы упоминали?
Я игриво шлепнула Гаврила по руке:
— Боже мой, Гаврил, какой вы несносный!
Гаврил добродушно рассмеялся, как и большинство зрителей, и я, обмахнувшись рукой, снова повернулась к нему:
— Честно говоря, мне неловко обсуждать свои сердечные дела на публике, но, надеюсь, в дальнейшем у меня будет для вас больше информации.
— Отличные новости, ваше высочество. С вашего позволения, я хочу присоединиться к жителям Иллеа и пожелать вам удачи в поисках спутника жизни.
— Большое вам спасибо, — кивнула я со скромным видом и покосилась на папу.
На папином лице были написаны удивление и надежда. Что несколько подсластило горькую пилюлю. Да, эксперимент давался мне нелегко, но это того стоило. Я видела, что даже самые скромные его успехи чудесным образом снимают тревоги с папиной души.
Однако на сегодняшний день с меня, пожалуй, достаточно.
Глава 27
— Плохо дело.
Я лежала, свернувшись калачиком, на кровати Арена, который тем временем рассказывал мне то, о чем категорически отказались говорить мама с папой.
— Просто скажи.
— Похоже, все начинается в беднейших провинциях. Тут уже не отдельные отряды мятежников, как во времена папиной и маминой молодости... Это больше напоминает восстание.
— Что ты имеешь в виду?
— Они сплачиваются для ликвидации монархии. Упразднение каст не принесло видимых результатов, и теперь жителям страны кажется, будто нас это не волнует.
— Не волнует?! — ошеломленно переспросила я. — Папа работает на износ, пытаясь решить проблему. А мне ради этого приходится встречаться невесть с кем!
— Знаю. Ума не приложу, кто придумал сценарий, но твое сегодняшнее выступление получилось на редкость зрелищным. — (Я приняла похвалу на свой счет и даже на всякий случай сделала умное лицо, хотя до сих пор так и не смогла понять, что из сегодняшнего шоу было запланировано, а что вышло чисто по наитию.) — И что теперь делать? Вечно развлекать публику подобными зрелищами?!
— Ха! — презрительно фыркнула я. — Можно подумать, будто тебе приходится хоть кого-то развлекать. Нет, это мой крест, но я больше не могу. У меня все это уже вот где стоит.
