Наталья Мамлеева - АММИАК. Под знаком близнецов (СИ)

заинтересованно, ведь моё имя не может быть родом из противоположного

заграничья! — Тогда ты привел ей нам ужин? Учти, кошек не люблю, их мясо

воняет.

— Она человек, — с нажимом сказал сомбэ, смотря прямо в глаза нагу.

— Какая жалость, — зло осклабился чертовски красивый наг, — ты же знаешь

наши правила, О Тэ Он. Если к нам приходят без подношения, то мы в праве

сделать подношение из приходящих к нам.

— Подожди, уважаемый Тиаши, — выставил руку вперед куратор,

повернувшись ко мне, — ты взяла то, что я у тебя просил? — я поколебалась, ведь страх выветрил у меня из головы все мысли, но потом я собралась и

достала из рюкзака контейнер с едой, который сомбэ аккуратно двумя руками

передал нагу, поклонившись. — Прими наш дар, о наперсник великого Шешу.

— Принимаю и приглашаю, — скривился Тиаши, взяв коробку и кинув её

одному из своих воинов, стоящих позади, а потом первый раз бросил взгляд

янтарных глаз на меня, вновь чуть скривившись, — воняет, как кошка.

— Что? — удивленно воскликнула я, но сомбэ сильно сжал мою руку, после

чего я покорно склонила свою голову, — простите.

— Прошу следовать за мной. У нас тут небольшой праздник.

— Праздник? — удивленно спросил сомбэ, когда мы медленно следовали за

нагом (медленно, чтобы на хвост не наступить, который меня конкретно

пугал), — эк мы вовремя зашли! А что за праздник-то? Птичку какую-то

красивую вижу! Что за птица? Туловище и ноги человека, а крылья

огромные, как у грифона, да клюв такой же. Так что за чудо-юдо?

— О Тэ Он, я не поверю, что такой знаток Пограничья, как ты, не узнает

мамочку Гаруды, — усмехнулся Тиаши, бросив взгляд на меня, отчего я

поежилась.

Его веки были подкрашены черным карандашом, из-за чего его взгляд

становился еще более пронзительным и жгучим. На конце зеленого хвоста

был золотой обруч, служивший не только украшением, но и не плохим

«кастетом». Два нага, шедшие словно тени позади Тиаши, были чуть мельче, незаметнее, но тоже весьма угрожающе и внушительно выглядели. Мы

спускались по узкой каменной лестнице вниз, а змеи сползали прям по

валунам и уступам.

— Что мы будем делать? — прошептала я, наклонившись к плечу сомбэ.

— Придумаем что-нибудь. Главное, что сейчас нас не имеют право убить, -

ответил мне куратор, а я стукнула себя по лбу.

Нашла какую бумажку выбирать на столе у профессора Даньелз!

— А покалечить?

— Это как себя вести будем.

— Успокоили! — воскликнула я, а потом прикрыла рот ладонью, мы в это

время ступили на ровную землю и наги уступили дорогу нам и своему

предводителю, который вновь бросил заинтересованный взгляд на меня.

— Тиаши, а что вы собрались делать-то с бедной женщиной? — как бы

невзначай поинтересовался сомбэ, а я еще раз стукнула себя рукой по лбу, так

абсурдно звучали его слова.

— Не переживайте, вам доведется это увидеть, — усмехнулся наг, тем

временем мы уже дошли до алтаря.

Здесь был огромный серебряный котел, под которым был костер, а над –

масляный купол, каплями усиливающий пламя внизу. Кажется, они куриный

супчик решили приготовить для своих богов. Я нервно хохотнула, приближая

тем самым вероятность моего участия в качестве ингредиента в данном

вареве.

— О, так вы решили готовкой заняться! Что ж сразу не сказали? Я бы

травок каких принес, — воскликнул сомбэ, а среди нагов послышались

смешки.

— Мы еще после твоих предыдущих травок моего сына от

галлюциногенных снов откачать не можем, — зло оскалился местный жрец, стоящий около чаши.

— Так говорил я вам, чтобы вы не в коем случае не курили! А вы заладили, мол, если так сказал, то наоборот надо сделать! Что за непослушание?!

— Достаточно паясничать, О Тэ Он! — прикрикнул Тиаши, а у меня

коленки подкосились, поэтому мне пришлось задержаться о плечо учителя.

Тиаши наводил на меня зловещий ужас, я безумно боялась его, словно

главный кошмар моих детских снов, а он еще вон как на меня зыркает, словно

заполучить хочет, да зубы еще точит.

— Тиаши, зачем тебе связываться с Гарудой? Знаешь же, что себе дороже, он же на тебя нашлет все свое царство, ладно заклюют, всё жилище загадят! –

весело улыбнулся сомбэ, а вот наг не спешил улыбаться, а перевел взгляд на

меня, сощурившись.

— Необычная у тебя ученица, чувствую, что необычная. Кто она, О Тэ Он?

— Да почем мне знать? Первый раз сегодня вижу её, на распределении

кураторов дали, вот и взял девочку с собой, а потом случайно к тебе забрел, -

пожал плечами сомбэ, а наг рассмеялся, звонко и ужасающе.

— Прекрати меня дурачить, старик!

— Ты на поворотах-то не заносись! — прикрикнул учитель, и таким я его

увидела первый раз, он был на пике равновесия.

— А ты прекрати увиливать! Решил с незнакомой ученицей прогуляться, да совершенно случайно перенесся в одно из самых опасных мест

Пограничья, да еще и подношение с собой прихватил, — сощурился Тиаши, сложив руки на груди и вдохнув полной грудью (обнаженной, кстати, и с

кубиками).

— Всякое бывает, я мог проголодаться. А коль я голоден, то в зверя

превращаюсь, — пожал плечами сомбэ, приходя в своё привычное состояние, а

я чувствовала себя некой вещью, и несколько минут спустя моё чувство

оправдалось.

— В зверя, говоришь, — поиграл желваками Тиаши, — что ж, будь по-твоему.

Я отпущу птичку ритуальную, только ты должен кое-что отдать, ты знаешь, наги никогда не делают ничего бескорыстно.

— По рукам!

— Даже не хочешь спросить у меня, что я у тебя заберу? — прищурился наг, чуть улыбнувшись.

— Что бы это ни было, оно не будет настолько же ценно мне, как мир

Пограничья, — строго ответил сомбэ, уверенный, что у него нет ничего

настолько же ценного, как то, что он назвал, а Тиаши довольно оскалился, пожимая руку сомбэ и заключая с ним телепатический договор, наподобие

того, который заключали Джейс и Лан при споре.

— Как же ты просчитался, старик, — довольно улыбнулся наг, а потом резко

потянул меня за руку, прижав к себе, сомбэ попытался ухватить меня за руку, удивленными и испуганными глазами глядя на меня, — я забираю её.

— Ты не можешь! Она не принадлежит мне! — панически крикнул

наставник, наверное, у него первый раз что-то было не под контролем.

— Точно! Я ему не принадлежу! — замотала головой я.

— Сотрите птице память о последних месяцах и отпустите её, — приказал