Евгения Чепенко - Злодей не моего романа
— Да?
— Тут есть краска?
— В подвале.
— Пошли, — кивнула я. Сбежала. Нашла приличную банку ярко-синей и белой. Схватила первую. Поковырялась, кистей не обнаружила. Ну не рукой же рисовать, правда? Поднялась на кухню, выудила ложку, обмотала ее салфеткой и поскакала на улицу. Рик все это время не отставал ни на шаг. Про себя подумала, что закончу, покормить мужика надо. Когда он ел последний раз?
Забор был как холст. В том смысле, что сплошной, белый, прямо разворот для больной фантазии. Открыла банку, перемешала, прикусила губу и принялась выводить текст. Для начала на одной стороне, потом на другой. По логике, они на забор сверху становятся, увидят мои шедевры по любому, глазастые. Когда я закончила, надпись гласила: "К Эрику нельзя, убьет. Возвращайтесь…" и снизу дата.
— Ну как? — склонила голову на бок, обозревая свои художественные таланты.
Рик помолчал, после хмыкнул.
— Ужасно.
— Спасибо, ты мне тоже нравишься.
Дома отмыла руки, устроилась на кровати, снова позвала Беса. На этот раз ответа ждать пришлось чуть меньше. Верно, и правда справится.
— Да, маленькая?
— Тебе поесть бы.
Он снова зажмурился на несколько минут, открыл глаза, исчез, возник за моей спиной, я легко оперлась на теплую грудь. Бес поцеловал меня в висок, провел языком по мочке, лизнул шею и прокусил кожу. Я зажмурилась. Сейчас отчего-то было больнее, чем обычно. Напряглась, потом чертыхнулась про себя и расслабилась. Сообразила, что дело в Рике. Тогда в первый раз он пугал меня, но вред не причинял, напротив, я толком и не поняла ничего и после… В больницах пальцы больнее прокалывают. Сейчас же он плохо себя контролировал, и все же был нежным. Странный Бес. Противоречивый. Ласковый и грубый. Добрый и злой. Сильный и ранимый. И весь мой, такой, какой есть. Прибью каждого, кто подойдет или обидит. Может я и слабая, но если захочу мстить тоже умею.
— Выживи сначала в царстве хищников, — хмыкнул рассудок.
— А вот выживу, приноровлюсь. Человек, он быстро адаптируется, — заткнула я непрошенный комментарий.
Дожила. Сама с собой разговариваю. Решила больше не размышлять, а то так и до психушки недолго. На кой фиг им бессмертная пациентка? Закрыла глаза, откинула голову на твердое плечо и задремала. Проснулась, настенные часы отмеряли четвертый час дня, испуганно подскочила. Рик не пустил, удерживая в объятиях.
— Спи, маленькая.
Я легла обратно, запрокинула голову и взглянула на него через лоб.
— Тебе лучше?
Он улыбнулся, кивнул. Я прищурилась, вглядываясь в глаза. Они и вправду больше не горели чернотой.
— Спи, — уже тверже велел он. Я устроилась поудобнее, обняла его руки и погрузилась в сновидения.
29
Не знаю. Подействовала ли надпись или поток беженцев просто иссяк, но Рик больше не рычал. По-прежнему ходил по пятам со странным выражением на лице. Собеседник из него и в нормальном-то состоянии не ахти какой, а сейчас и вовсе без толку спрашивать, что по его мнению неважное, поэтому я приготовила себе ужин, поела и в коем-то веке уткнулась в телек. В моей холостяцкой квартирке такового не водилось. Нашла новостной канал и погрузилась в водоворот событий этого мира.
Ну что сказать? Где-то проходит встреча каких-то там официальных лиц каких-то там государств. Где-то стоит жара, которой "старожилы" не припомнят. Где-то разбился самолет. Где-то футбольные болельщики устроили погром. Я сердито фыркнула. И вот стоило исчезать из дома? С какого такого перепугу я вдруг решила, что тут все иначе. Не думаю, что Кэтрин Пыжикова загонялась описанием человеческих политических междоусобиц, а розовая дама, создав мир, просто позволила ему развиваться по образу и подобию моего родного. Это повезло еще, что Инферно заставила нечисть скрытничать, а то б, хрен их знает, они ж сильные. Мы вон коров разводим ради мяса и молока. Я покосилась на Рика, блаженно растянувшегося на полу возле дивана. Глаза закрыты. Не шевелится. Расслаблен. Кажется, человек человеком, но на деле то, оно не так, хоть и обожаю до помутнения. Нашла музыкальный канал, оставила, пусть играет.
Надо будет приобрести учебник по истории и географии. Почитать, поучить, все полезнее, чем эта ерунда новостная. Продолжила изучать своего Беса. Эх, Черт! Умела б рисовать… Какой же он… не знаю, потрясающий, необычный, сексуальный, грациозный что ли… Даже сейчас, когда просто лежит. Мелькнула шальная мысль. А зачем мне собственно рисовать? Есть же фотоаппараты. Есть телек, есть комп, фотик тоже должен найтись. У Рика вряд ли, но в магазинах точно. Я усмехнулась своему спокойствию. Тот факт, что трачу не свои деньги, совершенно не коробил. Странно, ибо раньше на этот счет я была довольно щепетильна. Никого из мужиков не подпускала близко к абсолютной материальной власти над собой.
— Маленькая, что?
Услышал. Снова улыбнулась.
— Опять не успокоишься?
— Нет, — глаз Рик по-прежнему не открывал.
Озвучила последнюю мысль о материальном вслух. Серо-черные глаза открылись и теперь внимательно изучали меня.
— Почему?
Будто ты не знаешь.
— Говори.
А командовать мы так и не перестанем, да?
— Узурпатор, — беззлобно со смехом в голосе брякнула я. Он недовольно сощурился. Серый цвет вновь начал медленно пропадать. Я тут же кинулась на попятную. Еще чего доброго опять рычать начнет. Вроде в себя приходить только начал, а тут шибко мудрая я со своей дразниловкой.
— Потому что тебе можно все. И как еще словами описать не знаю, — вот так, хороший мой, коротко, зато по существу.
Губы тронула легкая самодовольная улыбка, он снова прикрыл веки и расслабился. Ну чисто вожак прайда на тропическом солнышке. Проглотила накативший смех. Снова же потребует излагать мысли. А такое поди изложи.
Мне надоело сидеть на диване. Не долго думая, сползла и уселась на Рика верхом. Черная бровь на мгновение удивленно приподнялась, затем на лицо вернулось прежнее выражение. Я оперлась свободной рукой о его грудь и вернулась к детальному изучению внешности своего хищника. Чем дольше я этим занималась, тем отчетливее из глубины сознания поднималось желание. Хотелось испытать все то, что только он мог мне дать. Хотелось оказаться в его руках, ощущать его, подчиняться его движениям… Услышала подозрительный скрежет. Обернулась на звук. Длинные пальцы, сжимаясь, крошили под собой паркет. Вновь взглянула на лицо Рика. Он сжал челюсть. Скрипнули зубы. Я блаженная! Потому как, переварив все увиденное, захотела его раза в два сильнее. Чудовищный хруст усилился. Хана замечательному красивому полу. Бес выгнулся подо мной. Я, кажется, только что застонала. Зажмурился сильнее, так и не дав мне увидеть своих глаз, хотя и без того знала, что они теперь черные, дыхание его стало глубоким, частым.
