Попасть в сказку и не выйти замуж? Книга 4 - Инга Ветреная
Марфа посмотрела на меня непонимающим взглядом.
— Кунегундочка, Войцехочка! — позвала нежным голосом молодая зараза. — Девочки, помогите этой упертой ясно осознать ожидающее ее будущее.
Глава 52
Яга при этом споро рисовала на посольском паркете обережный круг, припрятанной на всякий случай импортной неосвященной помадой, которую она умыкнула у местных стилистов, что днем готовили нас к приему. Такая предусмотрительность старшего поколения вызывала восхищение. Лучия и Ирина очень внимательно следили за действиями пенсионерки, лишь непосвященная в тайну местных красавиц Марфа смотрела на нас, как на малахольных.
Матрешки скинули с лиц яркие, украшенные драгоценными каменьями платочки. Гостиную вновь огласил девичий крик. Мы с бабульками зажмурились и шестью ладошками, закрыв во имя жизни царенка его косенькие глазки, крепко обнявшись, вступили в центр круга. С секундной заминкой в него впрыгнули Ирина с Лючией и, дрожа, как осиновые листы, поскуливая, прижались к нам, как родные. Кощей, Горыныч, Соловей, молодой посол и Тадеуш — отец посольского семейства, отреагировали более спокойно, наверное, привыкли. Лишь грохот падающих тел нас немного удивил, но открывать глаза мы не спешили. Собственное зрение дороже.
— Девочки, достаточно! — холодно скомандовал Бессмертный, после чего пронзительный крик смолк.
Мы открыли глаза и увидели валявшихся в обмороке посольских отца с сыном и Соловья. Горыныча, явно пошатывало, только Кощей сохранял олимпийское спокойствие, лишь его лицо приобрело землистую бледность. Марфу тоже перестали держать ноги, и она бухнулась на пол, отмахиваясь от матрешек стульчиком.
— Если прибегнуть к одному известному в нашем государстве средству, то у нас будут рождаться одни сыновья, — борясь до последнего за свое семейное счастье, подал обреченный голос Пшемислав, довольно быстро очухавшись от обморока.
— Тогда такой «красотой», Марфа, будут награждены твои внучки! — не уступала наши позиции Янина.
Марфа задумалась, давая нам надежду на ее разумность, но встретившись взглядом со своим послом, тут же ее отобрала:
— Я люблю тебя настолько сильно, что мы и это сможем пережить!
Яга и Янина уже откровенно шипели на безголовую девку.
— Понимаешь, Марфуточка, — мягко улыбнулась я упрямице, отчего они с молодым послом тут же напряглись, ожидая очередной от меня подлянки. — В царстве Кощея Бессмертного дела у приезжих красавиц обстоят не так просто, как тебе кажется!
Девица задрала нос, бравируя перед нами своей истинной любовью, и всем наперекор поползла к своему обморочному суженому, который только-только справился с мучившей его тошнотой и жадно пил воду из кувшинчика из-под цветов. Избалованная девица обняла его и показала нам язык, как вершину воспитания боярских дочек в тридесятом царстве-государстве. Ну что ж, тогда не будем щадить нежных чувств драгоценнейшей девицы и ускорим процесс:
— Скажи, Марфа, кем ты являешься в тридесятом царстве?
Девица, не ожидая такого вопроса, удивилась и ответила не сразу:
— Я — боярышня знатного боярского рода, дочь уважаемых в нашем царстве родителей боярина Бродека Водзимировича и его жены боярыни Беляны.
— Все верно, — легко согласилась я с девицей. — А как к тебе, боярышня, в царстве государя вашего Ждана Годиновича относились?
Тут боярышня начала что-то подозревать и немного нервничать:
— С уважением, согласно моему боярскому положению. В гости меня позвать за честь считали, и дружбы искали, а кто рода попроще, то всегда и во всем уступали.
— Все верно! — вновь легко согласилась я. — Значит, для тебя с ролью жены Пшемислава справиться не составит труда.
— Конечно! — горделиво обвела нас взглядом белокурая красавица. — На мое обучение тятенька не скупился, учителей нанимал и наших, и даже заграничных, и книжки умные у нас в тереме имелись, и, как хозяйство вести, маменька с нянькой Деей меня научили, и в гости к знатным боярам нашей столицы хаживала, и в царский терем не раз была приглашена. Моему будущему мужу за меня краснеть не придется! — откровенно хвасталась несведущая девица.
Пшемислав, догадываясь куда я клоню, откровенно прятал глаза от своей зазнобы.
— Все верно! — уже явно раздражая сидевшую под боком у молодого посла девицу, вновь безропотно согласилась я. — Только одного тебе никто здесь не удосужился рассказать: выйдя замуж за своего ненаглядного или любого другого местного мужчину, ты, являясь чужестранкой, автоматически меняешь статус боярышни на статус простолюдинки, — глаза Марфы испуганно округлились. — Девушки, не рожденные в Кощеевом царстве, не имеют права учиться, работать, — тут носик избалованной девицы презрительно сморщился, но я продолжала сыпать аргументами: — Посещать кафе и рестораны, государственные праздники, официальные приемы, большие магазины, полные торговых лавок с чудеснейшими товарами. На все это имеют право исключительно женщины, рожденные в Кощеевом царстве.
Марфа была в ужасе и уже осуществляла эвакуацию из уютных объятий любимого. Я же следовала мудрой поговорке: «Куй железо, пока горячо».
— Как видишь, чтобы попасть на праздник тысячелетия правления Кощея Бессмертного, мама твоего ненаглядного — очень даже красивая женщина, — от моего комплимента Лючия зарделась. — Была вынуждена надеть чадру, чтобы скрыть свое лицо и слиться с толпой местных «красавиц».
— Что же тогда тут делают жены-чужестранки? — содрогаясь от услышанного, спросила боярышня.
— Дома сидят, детей рожают и не отсвечивают, — предельно четко раскрывая глаза на будущее Марфуши, раздраженно рявкнула мать посольского семейства.
— Ну что, сейчас вас женить или ты, по обычаю, сватов дома поджидать будешь? — вновь стала наседать баба Яга.
Девица, что всю жизнь желала стать царевной на зависть всем своим подружкам и родственницам, не смогла согласиться со столь плачевной участью. Не в меру деятельная и тщеславная натура Марфы не выдержала правды жизни, и боярышня сдалась.
— Согласно обычаю, дома подожду! — тихо пропищала девица.
— Кощеюшка, возвращай этих заблудших куриц домой! — просительно обратилась к злыдню баба Яга.
Тот не спешил выполнять просьбу старушки, что-то молча обдумывая.
— Или ты их захотел у себя в заложниках оставить, чтобы было, кем Машеньку запугивать? — ехидно подметила Янина, на что мы с коллегами лишь горько усмехнулись.
Наш эмоциональный демарш не остался незамеченным. И только было Бессмертный решил реабилитироваться в наших глазах и хлопнуть в ладоши, как тут на авансцену вышла царская ключница Ирина со своим выступлением.
— А как же мой сыночек Святояр? Он меня нашел! Его тоже вместе со мной в тридесятое царство отправляйте! — обеспокоенно пыталась приказывать Ирина.
— Нет, пусть еще под арестом посидит для надежности, — неожиданно для ключницы ответил сам Бессмертный.
Бабенка вся сжалась, но отступать не была намерена:
— Да за что же ему в твоей тюрьме сидеть? Ну, дал пару оплеух твоему секретаришке, подумаешь! От твоего слуги не убудет!
От такой наглости Кощей аж весь взвился:
— От твоего сына — царского воеводы, оскорбившего
