Упрямая. (Не)пара для волка - Кира Райт
– Вот так, да?! – вслед за тарелкой полетела кружка. – Весь такой благородный, правильный, а как последствия разгребать, так, что, в кусты? – следом заварочный чайник. – Не нужен тебе ребёнок, так и скажи!
– Это не может быть мой ребенок!
Теперь я одним движением смела со скатерти приготовленные для неудавшегося праздничного ужина блюда.
– А чей?!
Эмин отскочил в сторону:
– Ты мне скажи, Эли, – выдохнул он, пронзая меня просящим взглядом.
Он не злился и бессмысленно смотрел на наведённый мной беспорядок и меня саму. Был словно… раздавлен, но ждал, что я опровергну его мысли, что смогу убедить в обратном. И только я хотела накричать на него, чтобы достучаться, убедить, заставить поверить, как вспомнила…
Нет, нет, нет… Пожалуйста, только не это.
Мой ошарашенный взгляд встретился с умоляющим его, и Эмин заметил мои сомнения. Но видимо истолковал их как-то по-своему.
– За что? – прохрипел он, раздирая воротник многострадальной рубашки.
Я сделала шаг к нему, но он выставил руку вперёд:
– Не приближайся, Эли, не сейчас…
Подумала, что это ему неприятно, пока не заметила на его руках когти, а за красивыми губами клыки. Глаза полыхали, светились оранжевым. Вокруг нас будто торнадо назревал, казалось, ещё мгновение – и стул, и стулья взметнулся к потолку.
Значит, моя ложь была напрасной. Он что-то почувствовал тогда, но поверил моему невозмутимому виду, а не себе. Подумал, что ошибся. Решил, что дело в нём, а не во мне. Что я не могла обмануть… Значит, тот урод не врал…
А теперь мой Эмин считает, что я предала его… Первым порывом было – сказать правду. Он же говорил, что мы вместе, и со всем справимся. Но что он сделает, если узнает, что кто-то так поступил со мной? Пойдёт мстить? В таком состоянии? И что с ним сделают?
Я не переживу, если с ним что-то случится. И поэтому никогда не расскажу ему правду. Слишком люблю его, чтобы потерять. Но кажется, всё равно потеряю…
Эмин отступал к двери, не глядя на меня, было видно, как борется с собой. А мне так хотелось вцепиться в него, приковать к себе наручниками, цепями, чем угодно, но не отпустить. Только разве я могу? Как мне объяснить ему? Придумать новую ложь? А что потом?
По неведомой причине я уже люблю этого малыша… Знаю-знаю, на таком сроке это всего лишь набор клеток, эмбрион, а не ребенок в полном смысле этого слова, но… Вот это «но». За день моих мечтаний уже представила себе рыжеволосого мальчика с серыми раскосыми глазами, и успела полюбить его так, что теперь отказаться от него просто не смогу.
А заставлять Эмина… не имею права.
Но когда он всё же вышел из квартиры, и я осталась одна, вдруг услышала сквозь шум в ушах его шаги в подъезде. Где-то далеко пела какая-то ночная птица. У соседей сверху работал фен. Снизу – электрическая зубная щётка…
Масса этих звуков сводила с ума. Я закрыла уши руками и осела на пол в коридоре.
Внутри меня что-то рвалось на живую, это словами не описать. Словно вонзили нож и проворачивают раз за разом. Небо! Как больно… И я знала только одно средство от этой боли – Эмин…
Если сейчас его снова не увижу, то умру. Поэтому поползла по полу к двери. Но он захлопнул её, а встать, чтобы нажать на ручку, сил не было. Меня снова тошнило, голова разрывалась, мышцы скручивало.
Скулила и скреблась ногтями о закрытую дверь, била её, словно это она была виновата в том, что только что с нами произошло. Рычала как животное, и сама не узнавала себя. Сходила с ума от ужаса, от звуков, которые издавала, и не могла остановиться.
Он не поверил мне. И казалось, что больше никогда не вернётся…
Глава 46 Не волк. Эмин
Я спускался вниз, но каждый новый шаг давался всё сложнее, чем дальше уходил от неё.
Моё сердце, казалось, прямо сейчас разорвётся, так больно было от мысли, что Эли предала меня, что могла так поступить со мной. Ярость смешивалась с болью, даже не сразу получилось убрать полутрансформацию. Ужасно испугался, что могу навредить ей, поэтому принял решение уйти, остыть сначала. А потом уже попробовать поговорить, когда смогу держать себя в руках.
Инстинкты собственника заставляли беситься от картинок, в которых она могла быть с другим. Что могла так же принадлежать кому-то ещё, кроме меня. Я так привык к мысли, что Эли – только моя, что уже давно забыл, что она мне не пара, что она человек и у них всё может быть иначе. Это мы, встретив истинную, становились привязанными к ней, а люди…
Без такой связи они зачастую не бывают верны. Но мне не хотелось думать так про Эли… Всё ещё не мог поверить, что она это сделала.
Когда оказался на улице, не смог отойти дальше и опустился на скамейку у подъезда. В ушах гудела разгорячённая кровь зверя, желающая вцепиться неправильной самке в горло и.. взять её снова. Показать, кому она принадлежит. Заставить подчиняться. Запереть.
Эти инстинкты одолевали меня последний месяц. С тех пор, как показалось, что учуял от неё чужой запах. Но Эли так натурально обиделась на мои подозрения, что я отогнал их прочь. Лишь звериные порывы не мог сдерживать, «наказывая» её раз за разом, заставляя подчиняться, признавать меня. Но ей нравились такие наказания, она только просила ещё, заставляя меня вновь улыбаться её непосредственности и страстности, и отгонять прочь свои глупые, кажущиеся невероятными мысли.
И всё же Эли будто дразнила меня. Я не мог объяснить это словами, но где-то внутри, чутьём оборотня ощущал с ней какое-то соперничество что ли. Нечто похожее я испытывал к брату, ведь наши внутренние силы вечно пытались бороться друг с другом. Но как я мог желать бороться с Эли, не понимал. И тот вызов в ней, который видел, считал надуманным.
Никогда подобное противостояние не могло бы возникнуть с самкой или женщиной. Они изначально были слабее, вызывая в нас инстинкты заботиться, оберегать, но моя Эли была иной. Самостоятельной, сильной, упрямой… Моя Эли…
В груди что-то сжалось.
Мне давно хотелось поговорить с ней начистоту, рассказать обо всём, что происходит вокруг и внутри меня, но считал, что не имею права сваливать свои проблемы на неё. Думал, что должен сделать всё, чтобы она была счастлива
