Смертельные цветы (СИ) - Дайре Грей
— Тогда все было иначе. Другой мир. Другие правила. Другая жизнь. Совершенно иная. Вы вряд ли ее поймете... Слишком уж все изменилось. Я жила на севере. В мире льдов и жестоких мужчин. Мой отец был известным ярлом. Богатым. Почитаемым. Моей руки добивались доблестные воины. Они приносили отцу богатые дары. Меха. Оружие. Серебро. Даже золото и драгоценные камни. Каждый хотел породниться с ним и после его смерти стать владельцем богатых земель. Ведь женщина не может править одна. Только при муже, — она улыбнулась. Светло и грустно. — Отец любил меня. И позволил самой выбрать супруга. Того, кто не вызовет отвращения. Станет опорой и защитой. Я любила своего жениха. Моего Дьярви. Я проводила его в поход в южные земли. Он обещал привезти к нашей свадьбе подарки, достойные самой императрицы. Я обещала ждать его. И ждала.
Волшебница ненадолго умолкла. Ее глаза потемнели. Олеж неторопливо ел, ожидая продолжения. И оно не заставило себя долго ждать:
— Был еще один претендент на мою руку. Ему я отказала из-за его... дара. Да, тогда воины считали это даром. В пылу сражения Льёт превращался в одержимого. Он становился сильнее. Мог победить множество врагов. Но представлял угрозу и для союзников. Все знали, что у него необузданный нрав. И что с годами он становится хуже. Отец считал, что он не удержит земли. А мне не хотелось остаток жизни усмирять приступы ярости. Но Льёт не принимал отказов... — она снова тяжело вздохнула. — Однажды он подкараулил меня. И изнасиловал... Жестоко. Он думал, что после такого позора жених откажется от меня, а у отца не останется выбора. Но тот вновь отказал ему. И приказал убить. Льёт сбежал. А я осталась залечивать раны. И перед самым возвращением Дьярви поняла, что жду ребенка.
Маг замер. Кусок хлеба встал поперек горла, и он закашлялся. Глотнул прямо из кувшина и пристально взглянул на собеседницу. Если сначала он слушал ее рассказ без особого интереса, то теперь... Теперь он становился странно знакомым.
Стефания снова улыбнулась. Вымучено. С трудом. И продолжила говорить:
— В день, когда мой жених вернулся, я хотела покончить с собой. Прыгнуть в море со скал. Чтобы не жить с позором. Не растить ребенка, которого уже тогда возненавидела. Но Дьярви удержал меня. Уговорил. Сказал, что воспитает малыша как своего. Я поверила... Тогда на самом деле поверила, что все получится. Что мы сможем все забыть и жить обычной жизнью. Вот только не вышло... — Она покачала головой. — Беременность проходила ужасно. Ребенок вытягивал из меня все силы. Я похудела. Подурнела. Стала тенью себя прежней. И единственное, о чем могла думать — что стоило довести начатое до конца. Не дать ему родиться. К концу срока это стало единственной важной для меня мыслью. Мне казалось, если он появится, произойдет что-то страшное. Несколько раз я пыталась уйти. Мне хотелось прыгнуть в море. Только в нем виделось очищение. Избавление. Дьярви понимал. Запретил покидать дом. Пригласил повитух, которые следили за мной. А потом... Младенец родился ночью. Я... плохо помню, что происходило. Только боль. Бесконечную боль. А потом тьму. Я очнулась утром. Рядом в колыбели спал ребенок. Обычный. Как все дети. Я много видела младенцев, и он не отличался от них. Вот только... Я не могла взять его на руки. Каждый раз, когда склонялась над колыбелью, у меня темнело в глазах. Муж считал, что потом будет легче, но становилось только хуже. Молоко так и не пришло. Он нанял кормилицу. Но я не могла слышать плач ребенка. Видеть его. Чувствовать его запах. Он напоминал мне Льёта. И я ненавидела его так же, как и отца. В один из дней Дьярви уехал. Мы почти не говорили после родов, и когда он уехал, я не сразу поняла, что изменилось...
— Он забрал ребенка, — выдохнул Олеж, сжимая пустой бокал. Есть больше не хотелось.
Стефания кивнула и продолжила говорить:
— Тогда я обрадовалась. Мне впервые за долгое время дышалось свободно. Легко. Я смогла спать по ночам, не вздрагивая от звуков его плача. Начала есть, не испытывая тошноты от его запаха. Смогла заняться домом. Я не стала прежней, но хотя бы начала жить. За спиной шептались. Кто-то пытался шепотом выразить сочувствие — Дьярви сказал всем, что ребенок умер. А мне хотелось только никогда больше не слышать о нем. И мое желание исполнилось. Все считали, что я страдаю. В глубине души. Не может же мать не горевать о своем малыше... — волшебница налила себе отвар и сделала глоток. — Мой муж вернулся спустя еще три месяца. В чистый дом. К вкусному обеду. К жене, встретившей его с улыбкой. Я не задала ни одного вопроса о младенце. И он не стал ничего говорить. Мне хотелось забыть о прошлом. Жить новой жизнью, в которой больше нет кошмара... У нас даже получилось. Спустя год я родила снова. Мальчика. И с ним все оказалось иначе. Легкая беременность. Легкие роды. Любовь. Счастье... Оно длилось целых двадцать лет, пока однажды утром в наш дом не пришел юноша, который назвал меня матерью...
Боевик прикрыл глаза, уже зная, что будет дальше. Кто бы мог подумать, что мать Илея и Тейруна осталась жива.
— Я никогда не думала о судьбе Льёта до того дня. Оказалось, что Дьярви отыскал его. Вызвал на поединок за оскорбление чести его жены. И отрубил руку. Затем он оставил ему сына. А тот вырастил мальчика. И внушил ему, что во всем виновата я. Это я соблазняла его. Завлекала. Отказалась после пойти под венец, предпочтя другого. А затем отвергла ребенка...
Олеж провел свободной рукой по лицу. Пожалуй, некоторые историю он хотел бы никогда не узнать.
— Почему ты решила рассказать?
— Чтобы ты понял, почему я поступаю так, а не иначе. Моя история еще не окончена... — ее взгляд снова стал задумчивым. — После войны нас осталось четверо. Мои сыновья. Я и Чума. Тогда ее звали иначе... Но речь не о ней. Мы многое сделали, чтобы исправить произошедшее. За годы войны мир изменился. Магии стало больше. Жизнь длиннее. Появление детей сложнее. Мы старались выстроить систему. И у нас получилось... Шли годы, появлялись другие истинные. И однажды, находясь среди обычных магов, я встретила того, с кем могла завести
