Апельсиновый вереск. Дорога возврата - Вайолет Девлин
Когда Элфи договорил, то обнаружил, что склонился над девчонкой так низко, что мог разглядеть едва заметные веснушки на ее лице. Она прижимала руки к груди, глядя на него со смесью страха и недоверия. Возможно, он переборщил и высказался слишком жестко, но Элфи устал. Все вокруг начали воспринимать его как клубничную фею, творящую чудеса. Он не был феей и уж точно не былхорошим, как утверждала эта наглая девчонка.
Альв хотел вернуть себе лес и Верхние Сиды. Хотел, чтобы его народ перестал прятаться под землей, уподобившись гадким троллям.
Небрежным движением Элфи смахнул с ее плеча несколько снежинок.
— Предположим, — сказал он осторожно, чтобы не напугать ее еще больше, — я знаю, как избавить тебя от дара.
Маленькая всадница удивленно моргнула.
— Я же говорил, что придумаю что-нибудь, — продолжил он, удовлетворенный ее реакцией. — Но мне понадобиться помощь. Думаю, после бала у нас будет больше времени поговорить об этом. А пока твои способности могут здорово помочь Авалоне во дворце. Подумай об этом. Дар фейри не всегда есть проклятье.
Отвернувшись от Фейт, альв направился к крыльцу.
Этери
Глаза Иэна пылали такой яростью, что Этери не на шутку встревожилась. Даже Клементина, вместо того, чтобы обрадоваться появлению отца, в ужасе спряталась за ее спину.
— Клеми! — сказал мужчина, прожигая ненавистным взглядом Этери. — Ко мне, сейчас же!
Девочка была вынуждена выйти. Понурив голову, она встала рядом с всадником.
— Кто дал тебе право общаться с моей дочерью?! — продолжил он.
Этери проигнорировала его вопрос. Пытаясь скрыть раздражение за маской равнодушия, девушка покинула маленькую каморку и направилась к выходу из кухни.
Иэн в сопровождении дочери догнал ее на лестнице, когда она поднималась на второй этаж. Он перегородил ей путь.
— Уйди. С дороги, — сквозь плотно стиснутые зубы выдохнула Этери.
— Не уйду, пока ты не объяснишь, зачем ты, вопреки моим приказам, забрала Клеми из ее комнаты?
Мужчина стоял на несколько ступеней выше, скрестив руки на рубашке с яркой алой вышивкой. Вся его поза и взгляд выражали предельную степень гнева. Куда же подевался тот равнодушный мужчина, который принес ей в подвалы похлебку, чтобы она не умерла с голоду? Оказывается, когда дело касалось тех, кого Иэн Кадоган любил, ни о каком равнодушии и речи быть не могло.
Этери посмотрела на Тину. Иэн заметил ее взгляд и нахмурился еще больше, а Этери рассмеялась.
— Пап, — девочка подергала мужчину за рукав, и тот нехотя к ней обернулся, — Тери меня не забирала. Я сама ушла. Мы просто играли.
— Мне очень жаль тебя, — одновременно с ней сказала Этери.
Это была чистая правда. Девушка могла понять, какого это не знать, кто твой ребенок. Она была на месте малышки Тины. Порой Этери ловила на себе отстраненные взгляды матери, которая словно не могла поверить, что Этери ее дочь. Не такого существования она желала для Клементины.
Однако Иэн до сих пор ничего не знал.
“Пусть все остается, как прежде”,— подумала она.
“Ты уверена?”,— вмешался в ее мысли Калеб.
“Да. В конце концов, он прав. Тина его дочь”.
Больше всадник не стал ее останавливать. Этери добралась до своей комнаты, опустилась в кресло рядом с камином и долго смотрела на игривые языки пламени. Жар огня ласкал ее руки, лежащие на коленях. Она все никак не могла забыть бледное лицо Брэма Гасперса, кляла Элфи за беспечность и переживала за Эллиота.
Зачем Элфи раскрылся перед Брэмом? Догадаться, что он является третьим драгоценным камнем императора, не стоило труда. Кольцо с лазуритом сильно выделялось на фоне прочих перстней. Но чего альв хочет добиться своими действиями? Он поставил под угрозу не только их операцию, но и подверг опасности Эллиота и Лилит. А что, если Брэм Гасперс не сдержит слово? Что если этим вечером улицу Ядовитых Клыков окружат сотни всадников? Как им спасаться?
Этери сжала руки в кулаки. Признавать свое бессилие было сложно. Когда Элфи вернется, решила она, то лишиться головы.
Опасения и чувство тревоги накрыли девушку с головой. И, как оказалось позже, не напрасно.
Ближе к вечеру, когда солнце скрылось за горизонтом, а небо потемнело, предвещая наступление тьмы и холода, во дворе послышался приглушенный стук копыт. Этери, задремав в кресле, дернулась, медленно распахнула глаза, а потом вскочила на ноги и стремительно подлетела к окну. Ей открылся прекрасный вид на внутренний двор ресторации Звездный путь. Этери с ужасом наблюдала, как экипаж в сопровождении десятка всадников культа Пресвятой Морриган останавливается около кованых ворот.
“Они окружили здание”, — холодея, подумала она.
На дверях крытой повозки был изображен герб Империи Сион. Ярая лошадь в боевом одеянии. Этери стало дурно.
Один из всадников, облаченный в зеркальные доспехи, открыл дверь. На землю ступил высокий мужчина. На его плечи была наброшена кровавая мантия, а под ней угадывались очертания парадного черного жилета и брюк. Светлые волосы разметал ветер, глаза, цвет которых не угадывался в темноте, обвели внимательным взглядом двор, не упуская ни единой детали. При первом рассмотрении Этери показалось, что в руке он держал длинную трость. Но когда мужчина направился к дверям ресторации, Этери поняла — это была не трость.
В руке человек сжимал копье Великой Создательницы.
Мужчина скрылся в здании, а девушка так и стояла около окна, не в силах пошевелиться. Он нашел их. Нашел ее и Авалону. Мысли в голове путались. Пришлось ударить кулаком стену, чтобы боль помогла ей прийти в себя.
“Эллиот!”.
Нужно было предупредить его. Пока не поздно, нужно что-то сделать. Этери вылетела из комнаты и бросилась к кабинету хозяина ресторации. Но она не успела. Кабинет располагался рядом с лестницей, по которой поднимался хьенд Фонзи Баррад в сопровождении своих всадников.
Этери оглянулась. Назад бежать было поздно, а до кабинета она добраться не успеет. Сердце заколотилось в груди, как безумное. И в ту же секунду рядом распахнулась дверь, и чья-то сильная рука втянула ее в освещенную теплым каминным светом общую гостиную.
Дверь закрылась. Девушка привалилась к ней