Невеста Ледяного Дракона (СИ) - Миг Алина

Я опасна. Я должна уйти, но я так устала.

— Хочу подышать. Хочу побыть одна… — Вкладывая в руку Иана мамино ожерелья, иду я в сторону дверей на балкон. До судьбы королевы мне теперь нет дела.

— Сколько бы тебе ни осталось, я обещаю, что что-нибудь придумаю. — Слышу в спину. Но Иан не знает, что до Новогодья осталось всего несколько часов, а я не хочу, чтобы он со страхом ожидал этого часа.

— Спасибо, братец.

***

Прохладный ветер позволяет мне собраться с мыслями и насладиться последним днём. С балкона я наблюдала за тем, как запрягают карету для королевской семьи Айсверии. Я не ожидала, что Эрик пожелает уехать так вот сразу.

Сверху видела, как принц что-то упорно доказывает королеве Ивонне, кажется, он пожелал поехать верхом. Но из-за погоды, его отговаривают от этой затеи. Она совсем испортилась. И это-то в новогоднюю ночь… Хотя, может и хорошо, что они не стали ждать утра.

Королева Ивонна, забираясь в карету, кидает наверх прощальный взгляд, словно знает, что я смотрю.

Хочу отвернуться, чтобы не видеть, как их карета отъезжает, когда замечаю Эвелину, что-то передающую Сэдрику.

— Ты уверена, что желаешь его отъезда? — Адам, как всегда подошел ко мне незаметно.

— Так будет лучше. — Повторяю я вновь эту глупую фразу.

— Для кого, Эннария? Для тебя? — Адам горько улыбается, заставляя обернуться к нему. — Или для него? Или для вас обоих?

Почему-то вновь вспоминаются слова матери Эрика, что попросить остаться или не уезжать, зависит только от нас.

— Чего ты на самом деле хочешь? — Он проницательно смотрит мне в глаза, не позволяя отвести взгляд.

…Чтобы он был в безопасности от меня.

— Чтобы… он уехал?

— Эннария, что если он хотел, чтобы ты попросила его остаться? Ждал, когда ты окликнешь его? Как только я увидел вас там под колоннами, то сразу понял, насколько вы друг другу неравнодушны. Он ревновал и все же не остановил тебя, потому что посчитал, что для него важнее, чего хотела ты.

Адам неожиданно достал тот самый кинжал, оставленный мною при борьбе с матерью. Он насильно вложил мне его в руку.

— Я уверен, что твоё проклятье связано с ним. Возможно даже, что она поставила условие убить его… — Он поднимает мою руку с этим кинжалом, чтобы я на него посмотрела. — Наверняка, сдерживать и бороться с собой было нелегко. И всё же ты этого не сделала? Почему?

— Я… Я люблю его… — В уголках глазах появились слёзы, сдерживать истерику становилось всё сложнее, как и чувства, которые неожиданно решили вырваться на волю, поборов леденящее равнодушие. — Но я ведь могу навредить ему… если он останется.

— Ты сильная. Если не сделала это прежде, то сможешь с этим бороться и дальше. Ты уверена, что после не будешь сожалеть о своём решении? Думаю, кто может помочь тебе справится с проклятьем, так это только он. — Адам слишком напирает, но кажется, это то, что мне было нужно сейчас. — Так чего хочешь ты, Эннария?

— Я хочу… — Если мне предначертано умереть, то я хочу последние часы провести с ним. Быть искренней и рассказать всё, что чувствую и что меня волнует. — Чтобы он остался?

— Правда? — Он словно насмехается надо мной.

— Я не хочу, чтобы он уезжал! Я хочу, чтобы он остался! — Я буквально кричала ему в лицо, а Адам улыбнулся.

— Так чего ты ждёшь?

Я бросаю взгляд вниз, но кареты уже не было видно. Уехал?

Я кидаюсь к двери, сталкиваясь там с Ианом.

— Энни, ты куда?

Я лишь машу рукой, торопясь, и проскакиваю мимо него.

…Я должна остановить Эрика!

Бегу по лестнице, что кажется, мне слишком длинной. Но даже ей приходит конец.

Ноги проваливаются под снег, когда я бегу в сторону стойл за Яблочком.

…Я должна догнать и сказать ему о своих чувствах.

— “Ррр, я повезу тебя. — Я оборачиваюсь, видя огромного волка перед собой. Но не этому я рада, а тому, что смогла в этот раз услышать его голос. Мне лишь нужно было быть честной с собой, чтобы немного побороть тьму. Крепко обнимаю его, слушая насмешливое: — Догоним его, раз уж того желает твоё сердце”.

Я взбираюсь на Эйни, крепко цепляясь за его шерсть.

Прижимаюсь теснее к пушистому фамильяру, когда он делает первый прыжок. В темноте ночи уже начали исчезать контуры деревьев, и ветер свистел в ушах.

Снег метелью валился с небес, затрудняя видимость. Я чувствовала, как снег тает на щеках, но старалась не обращать на это внимания. Холодный ветер пронизывал кожу, но я крепко сжимала шерсть, чувствуя тепло фамильяра.

Волк несся через заснеженные равнины с упорством. Под лапами Эйни хрустел снег, поднимаясь облаками в вихре, но волк, не замечая этого, мчался вперед.

Моё сердце совершило кульбит, когда карета показалась перед нашим взором. Она осторожно поднималась в гору, когда я, затаив дыхание, ждала, что мы нагоним её.

— Что-то не так… — Эйни не успевает договорить. — Твой брат…

Я совсем не успеваю среагировать, когда фамильяр исчезает, словно испаряясь в воздухе. Мои руки ловят лишь воздух, а я падаю в снег, переворачиваюсь. Холодный порыв ветра обдаёт меня, когда я останавливаюсь, лицом упираясь в снег.

Приподнимаюсь на локтях, мой взгляд беспокойно скользит вокруг, не видя ни Эйни, ни кареты, скрывшейся за пригорком.

Я смотрела вдаль, ещё не осознавая, что позади меня разверзлась тёмная туча над академией.

Но времени подумать, что происходит, не было. Душа рвалась вперед. Руку снова начало нестерпимо жечь. Сердце бешено застучало. Я знала лишь одно — я должна нагнать его.

Собрав силы, я поднялась на ноги, и подняв полы своего платья, двинулась вперед. Каждый шаг давался с трудом, я проваливалась в снег, который тащил меня вниз и словно пытался удержать.

Платья быстро намокло, утяжеляя шаги. Но я мчалась вперед, не осознавая, что так мне его не догнать.

Бежала до тех пор, пока не удержав равновесие, снова не упала в снег. И лишь тогда я поняла, что уже не в силах подняться.

Стужа проникала сквозь платье.

Горькая реальность пронзила сердце. Казалось, что моё время стремительно искало. Это был мой самый последний шанс, сказать ему о своих чувствах. Но я его упустила… Опоздала… Отпустила того, кого успела полюбить.

В голове всё звенели его слова: “Эннария, поезжай со мной”.

И в то же время сердце шептало о том, что разбилось ещё тогда, когда я узнала, что метка проявилась на запястье Эрика, в то время как моё — оставалось предательски чистым… Не было синего рисунка истинности, лишь чёрный узор проклятья. Верно ли я поступила, прогнав его?

Кажется, проклятой принцессе этого узнать не дано…

Лежа в снегу, я смотрела на свою руку, где одиноко была перевязана голубая лента. Последнее напоминание о нём. Слёзы холодными каплями сами собой скатились по моим щекам, смешиваясь со снегом.

Я расслабила напряженные пальцы, выдыхая морозный воздух из замёрзших лёгких и закрыла глаза, погружаясь в тишину…

27. Интерлюдия. Эрик

События до появления Эннарии в академии.

Я ненавидел её. Ту, что прокляла мою мать. Ту, что погубила слишком много жизней. Ту, из-за кого я застрял в этом королевстве.

Я ждал нашей встречи четыре года. Долгих и невыносимых для меня. Не сказал бы, что жизнь в академия была ужасна. Скорее — терпима.

Грела душу лишь встреча с истинной, которую я должен был встретить где-то здесь. Но время всё шло, и слова матери вновь казались мне иллюзией, обманом. Я знал, что не всем её словам стоит верить, но в эти хотелось верить. Я искал истинную в каждой девушке, что встречал, но всё было напрасно… Казалось, её просто не существовало.

“Матери снова стало хуже. Встречи со Святой не помогают. Мы не будем продлевать мирный договор. После празднования Новогодья возвращайся домой”. — Пришёл приказ брата. Йонес, явно, отчаялся и уже сдался.

Я был ему нужен там.

— Ваше Величество… — Когда к нему впервые так обратились, Йонесу всего было двадцать четыре года. Он, застыв, протягивал руки к тому, что осталось от отца.