Не бойся, тебе понравится! - Дарья Андреевна Кузнецова
— Не ори на мать, — проворчала Халлела, с облегчением прикрыв глаза и расслабленно привалившись к его плечу. Без необходимости стоять и держать голову жить стало легче. — Мы мирно поговорили о традициях и именах.
— А кофе ты зачем пила? — вздохнул шайтар, окинув взглядом стол. Но из голоса ушло напряжение.
— Это чашка твоей сестры, — неожиданно вмешалась Шаиста, которая внимательно разглядывала пару.
— Спелись? — усмехнулся мужчина. — Хорошо. Но тебе всё равно велено в постели лежать.
— Мне тоже пора, — заверила мать, когда сын слегка замешкался. — Вечером поговорим.
Провожать родню шайтар не остался, только понимающе кивнул и ушёл со своей ношей в спальню. Тем более, высказавшись, Халлела умолкла, ясно давая понять, что до сих пор держалась на одном только упрямстве.
Новая встреча двух самых важных в его жизни женщин прошла на удивление спокойно, и это давало надежду на их примирение. Вряд ли обе воспылают тёплыми чувствами, но ему хватало и того, что никто больше не пытается заставить выбирать.
* * *
Когда после братского отрезвляющего удара голова начала работать и когда Шахаб оценил готовность и состав группы, ему очень захотелось отвесить старшему пару ответных «комплиментов». Но сразу стало не до того, потом ярость нашла выход в короткой, но ожесточённой драке с эльфами, а потом он дёргался перед дверью операционной и думать о Шаде просто не мог.
А потом признал, что предъявлять претензии брату — глупо. Эхо решал проблему эффективным и доступным способом, минимизировав риски. А что способ этот — ловля на живца в лице Халлелы… Не очень-то они сами помнили об угрозе и берегли себя. Впору благодарить, что не поскупился на такое наблюдение, что его даже эльфийский спецназ не заметил.
Никто не ожидал, что Повилика так пострадает. Да, эльфов здесь ненавидели совершенно искренне, они относились к шайтарам с презрением и не считали их ровней, но избиение связанной женщины лежало за гранью даже для них. Впрочем, в случае с Холерой, которой не догадались заткнуть рот, у Шахаба имелись некоторые подозрения, которые ничего не оправдывали, но объясняли.
И вот, пожалуйста, опять верна себе. Не успела глаза продрать, стоит — шатается, и всё равно успела сцепиться с Шаистой.
Видеть Халлелу дрожащей от слабости, бледной, с тенями под глазами было больно. Странно держать в руках её вот такую — безвольную, тонкую, хрупкую. Шахаб собирался отнести женщину на постель и укрыть одеялом, но просто не смог выпустить из объятий. Сел на край кровати, баюкая на коленях. Почти не касаясь, провёл кончиком пальца вдоль кровоподтёка странного бурого цвета, вдоль большой ссадины, изуродовавшей контур чувственных губ, запёкшейся корочкой и вымазанной бирюзовым заживляющим зельем. Отчаянно хотелось стереть все эти пятна, все синяки и всю боль.
— Красотка? — криво усмехнулась Халлела, не открывая глаз.
— Почему я почувствовал, когда тебя ударили по голове и оглушили, а вот это — нет? — проигнорировал он сарказм.
— А оно тебе надо было?
— Это ты заблокировала связь? — нахмурился он.
— Я бы, к сожалению, не смогла, — со вздохом призналась эльфийка. — На меня нацепили какой-то артефакт помощнее стандартных браслетов, я не успела разобраться.
— Я до смерти боялся, что не успею, — после паузы признался Шахаб, прижался губами к растрёпанной макушке. — Что тебя увезут.
— Я тоже, — едва слышно выдохнула она. Расслабленные пальцы, смявшие ткань рубашки, конвульсивно дёрнулись и крепко сжались. — Не уходи.
— Главное, чтобы тебя опять не украли, — проворчал он и добавил задумчиво. — Придётся тебе всё-таки выйти за меня замуж, как только окрепнешь. Я собирался нормально ухаживать, но с этими эльфами лучше поспешить.
— Я им не для этого нужна, — проворчала Халлела, которой, при отсутствии принципиальных возражений, совсем не понравилась постановка вопроса.
— Выкрасть родственницу Великой Матери — это не то же самое, что обычную эльфийку.
— А не боишься? — пробормотала она.
— По-моему, боишься тут только ты, — отмахнулся Шахаб. Сидеть ему надоело, поэтому шайтар уложил женщину, заботливо укрыл, но сам тут же лёг рядом поверх одеяла. Подгрёб поближе, обнял.
— Боюсь, — неожиданно покладисто согласилась она, уткнувшись лбом в твёрдую грудь. — Но одного мужа я уже убила, тебя это не смущает?
— Плевать, — лениво отмахнулся он.
— И даже не интересно за что?
— Значит, заслужил.
Халлела замерла, потом завозилась, пытаясь отстраниться и заглянуть в его лицо. Смотрела при этом недоверчиво.
— Ты сказал это серьёзно. С ума сойти!
— А как должен был? — Шайтар вопросительно приподнял брови.
— Не знаю. Мне до сих пор никто и никогда настолько не доверял, чтобы совсем не сомневаться, — призналась она. — И что, ты не считаешь меня сумасшедшей?
— Считаю, — не стал отрицать очевидное Шахаб. — У тебя язык что бритва и неудержимое желание провоцировать окружающих. А еще проблемы с самосохранением, а не с агрессией.
— Ну а вдруг?
— Ллель, я видел много убийц. Я сам убивал. При чём тут ты? — он поморщился. — Ты убить можешь только в аффекте или самозащите. И то случайно.
Халлела долго рассматривала расслабленное лицо мужчины. Густые светлые ресницы казались короче, чем были на самом деле, и порой выглядели так, словно глаза подведены белым. Резкие скулы, широкие брови, тяжёлая челюсть… Грубое, рубленое лицо.
И слова такие же, прямые и резкие. Ни тени сомнения. Неужели такое бывает?..
Помолчав несколько минут, Халлела немного подвинулась, снова уткнулась в его грудь, прижалась макушкой к подбородку.
— Там девушка была. Человек. Не ребёнок, но молодая совсем.
— У твоего мужа?
— Да. Он и его дружок… Со мной бы они так не осмелились. Эльфы относятся к женщинам пренебрежительно, но прямое унижение и насилие недопустимы, а то, что они творили… За гранью. С кровью, пытками… Собственный клан бы за яйца подвесил за такое. А ту девчонку он купил, кажется. В общем, когда я поняла, что она не первая и не последняя, что это не случайность, что эти два извращенца даже виноватыми себя не считали — подумаешь, человек, и он предложил присоединиться или понаблюдать… Тогда меня сорвало. Я до того момента вообще не подозревала, что подобная мерзость может существовать в природе. В родовитых семьях дочерей взращивают как редкие цветы в оранжерее.
Она замолчала, наслаждаясь лаской — Шахаб мягко поглаживал затылок, перебирая пальцами короткие мягкие пружинки волос.
— И за это тебя отрезали от корней? — всё же спросил он. Мужчина ни за что не поднял бы эту тему сам и не настаивал бы на рассказе, но Повилика, кажется, давно пережила мерзкую историю своего недолгого брака и рассказывала почти спокойно. А
