Лощина (ЛП) - Халле Карина
Нежность в голосе, когда он сказал, что скучает по мне.
Легкая дрожь, когда он сказал, что любит меня.
Это крутится у меня в голове, растворяясь, как бумага в огне. Потом дымка появилась в его глазах, а пальцы сжались на моем горле. И появилась усмешка на губах, когда он сказал, что уничтожит меня.
Я чувствую себя обманутой, настолько обманутой, что, кажется, мое сердце разобьется вдребезги, если я еще раз об этом подумаю, но не могу, не сейчас. Я могу думать только о выживании.
Бегу по дороге, пока не вижу ферму Мэри. Вдалеке слышу стук копыт и шелест кукурузы, и знаю, что он близко.
Монстр у меня на хвосте.
Я карабкаюсь по тропинке к входной двери фермерского дома и начинаю колотить в нее кулаками.
— Мэри! — кричу я. — Мэри! Открой! Пожалуйста, это я, Кэт!
Я дергаю дверь, но она не открывается. Они никогда раньше не запирались.
Когда убийца не разгуливал на свободе. Который сейчас охотится за мной.
Яростно дергаю за ручку, но та не поддается, поэтому я снова начинаю колотить в дверь, ударяя по ней тыльной стороной ладони, паника охватывает меня, как дикий зверь.
Ответьте. Пожалуйста, ответьте.
— Помогите мне! — я в отчаянии всхлипываю.
В доме по-прежнему тихо и темно, и даже если они не спешат просыпаться, у меня нет времени ждать и наблюдать.
Есть только один человек, который может мне помочь.
Всегда был только он.
Я бегу вокруг дома к конюшне и с облегчением вижу в стойле чалую кобылу Матиаса. Выманиваю ее из стойла, а затем, используя подножку, забираюсь на лошадь.
— Отвези меня на север, — отчаянно шепчу я ей. — Отвези меня к Крейну.
Кобыла в ответ прижимает уши и галопом несется прочь с фермы на дорогу, поднимая за нами клубы пыли и земли.
Я оглядываюсь через плечо на темную дорогу. Не вижу Брома позади, но, клянусь, все еще слышу, как его лошадь скачет по нашему следу. Нужно добраться до школы раньше него.
«Но будешь ли ты в безопасности?» — говорит голос у меня в голове. «Или ты направляешься в логово льва?»
Еще одна причина, по которой мне нужно добраться до Крейна.
Кобыла улавливает мои мысли и мчится так быстро, как только может.
Впереди, за изгибом засохших подсолнухов, виден крытый мост.
Именно тогда я слышу стук копыт более отчетливо.
Поворачиваюсь на сиденье, оглядываясь через плечо, и вижу, как вдалеке, словно призрак, поднимается пыль. Я не вижу ни Брома, ни его страшного коня, но знаю, что они сейчас там, быстро мчатся за мной.
Я не успею вовремя.
Когда мы подъезжаем к мосту, я оборачиваюсь, и все идет наперекосяк.
Раздается другой звук, еще один грохот копыт, который становится все громче и громче, и внезапно с моста пулей вылетает лошадь. Моя кобыла от неожиданности встает на дыбы, и я тянусь вперед, чтобы схватить ее за гриву, но та срывается с места, а я падаю, приземляясь в канаву на обочине дороги.
Когда я переворачиваюсь, у меня перехватывает дыхание, и я слышу голос Крейна.
— Эй! — командует он своей лошади, и Порох останавливается рядом со мной. — Кэт!
Через несколько секунд его сильные руки оказываются рядом, поднимая меня на ноги, а затем обнимая.
Мое сердце разрывается от облегчения, и я прижимаюсь к нему, всего на мгновение, просто чтобы почувствовать себя в безопасности.
— Бром, — пытаюсь я сказать Крейну, не в силах вздохнуть. — Он приближается. Он всадник.
— Знаю, — говорит Крейн мрачным голосом. — Он тоже приходил ко мне.
Крейн отстраняется и смотрит на меня со страдальческим выражением лица.
— Он ранил тебя? — спрашивает он, убирая волосы с моего лица. Затем его взгляд падает на мой лоб, где Бром ударил меня головой о стену, на шею, где он сдавил мне горло, и челюсть Крейна сжимается, становятся видны жилы на шее. — Это он сделал? — спрашивает он таким спокойным голосом, что даже пугает меня.
— Это не он, — с трудом выговариваю я.
Ноздри Крейна раздуваются, в глазах горит ярость.
— Я убью его.
— Нет, ты же знаешь, что это не он, — говорю я, хватая его за пальто и пытаясь удержать рядом с собой. — Не делай ему больно.
Крейн игнорирует меня, на его лбу вздувается вена.
— Он здесь, — говорит он, глядя на дорогу и прищуриваясь.
Я прослеживаю за его взглядом и вижу, как Бром несется на лошади прямо на нас.
— Крейн, — умоляю я. — Нам нужно убираться отсюда.
— Нет, — говорит он, толкая меня обратно за спину. — Уходи. Возьми Пороха. Срежь путь через поля и иди в город. К констеблю. Я разберусь с Бромом.
— Я никуда без тебя не пойду.
— Он охотится за тобой, Кэт, — практически рычит он.
— И он убьет тебя, — говорю я ему. — Он такой же собственник, как и ты. Он не хочет делиться.
При этих словах он наклоняет голову, и я впервые вижу настоящую тьму в серых глазах Крейна. От этого у меня кровь стынет в жилах. Он открывает рот, чтобы спросить, наверное, была ли я недавно близка с Бромом. Но сжимает губы и делает глубокий, прерывистый вдох, оглядывая мою ночнушку.
Но у Крейна нет времени выяснять отношения насчет Брома, потому что тот уже почти рядом с нами.
Мы оба поворачиваемся лицом к скачущему черному коню.
«Стоп», — мысленно говорю я, отдавая команду Сорвиголове. «Остановись сейчас же, остановись!»
Но хотя конь и ржет, Бром толкает его вперед. И тот подчиняется хозяину.
Тем временем Крейн лезет в карман своего пальто.
Вытаскивает пистолет.
— Крейн! — вскрикиваю я, потрясенная, увидев в его руке оружие.
— Соль на него не действует, — говорит он, указывая пистолетом на приближающегося Брома.
— Но сейчас это Бром, а не всадник. Ты убьешь его, если выстрелишь!
— Да простит меня Господь, — торжественно произносит Крейн.
Затем нажимает на спусковой крючок.
Я вскрикиваю, когда пуля вылетает, задевая черное ухо Сорвиголовы, попадая в плечо Брома.
Бром вскрикивает и выпускает поводья, слетая со спины жеребца и кувыркаясь на дороге. Сорвиголова скачет вперед, а затем поворачивается к нам, вставая на дыбы.
— Стой! — командую я, протягивая руки к лошади, в то время как Крейн бежит к Брому. — Полегче!
Сорвиголова дико фыркает, но прислушивается, останавливаясь, тяжело дыша, поводья свисают вдоль его тела.
Теперь, когда я знаю, что он не будет пытаться убить нас, подбегаю к Брому, лежащему на земле.
— Бром! — я задыхаюсь, падая на колени рядом с ним, не обращая внимания на боль от камней.
Бром задыхается от боли, лежит на спине, кровь просачивается сквозь его белую рубашку.
— Ш-ш-ш, — говорит Крейн, обхватывая голову Брома руками с обезоруживающей нежностью.
Глаза Брома закрываются, и он кричит, выгибая спину в агонии.
— Я не хотел, — говорит ему Крейн. — Но ты не оставил мне выбора. Я не хотел, чтобы ты снова причинил ей боль.
При этих словах глаза Брома встречаются с моими, и я вижу, что это он, в данный момент от всадника не осталось и следа. Он выдерживает мой взгляд, растерянный и испуганный. Затем его пронзает новая волна боли, и он стонет, скрежеща зубами.
— Он умрет? — спрашиваю я, прижимая подол своей ночнушки к его ране, стараясь не надавливать сильно.
— Нет, — отвечает Крейн. Его взгляд встречается с моим. — Поменяйся со мной местами.
Я делаю, как он просит, держа голову Брома в своих руках, в то время как Крейн распахивает его рубашку, обнажая застрявшую в плече пулю, из которой течет кровь. Затем Крейн лезет во внутренний карман пиджака и достает линейку.
— Положи ему в рот. Заставь прикусить.
Он вкладывает линейку мне в руку, и я невольно бросаю на него странный взгляд. Вспоминаю, как этой же линейкой он бил меня по заднице. Видимо, он постоянно носит ее с собой.
— Что? — спрашивает Крейн, заметив мой взгляд.
Я просто качаю головой и смотрю на Брома.
— Открой, пожалуйста, — говорю я ему дрожащим голосом. Бром повинуется, и я просовываю линейку ему между зубов.
