Маленькая хозяйка большой кухни - Ната Лакомка
- Моя тётя не мучается, - сказал он, набирая на бинт ещё немного мази, - но вы принимаете такое участие в её жизни.
- Мне кажется, вы не очень понимаете, что происходит с вашей тётей, - тут я заговорила медленно, тщательно подбирая слова. – Вы думаете, она живёт счастливо и беззаботно, а на самом деле она тяготится этой жизнью.
- С чего вы так решили? – рука герцога замерла, держа бинт. – Она вам сказала?
- Как она могла сказать это служанке, которую знает всего пару дней, если не сказала даже вам – своему родственнику? – я укоризненно взглянула на де Морвиля. – Но если вам интересно моё мнение, вашей тётушке нехорошо здесь. Она изнывает от безделья, от скуки… У неё характер не тихой затворницы. Почему она живёт в деревне, а не в столице? Ей бы очень понравилось при дворе. У неё деятельная натура, ей нужно быть в гуще событий, а не… - я чуть не сказала «а не стравливать служанок в битве за племянника».
- Согласен с вами, - герцог взял меня за локоть, чтобы удобнее было смазывать царапины. – Но, к сожалению, моей тёте запрещено появляться при дворе.
- Почему? – удивлённо спросила я и тут же догадалась: - О! Это из-за вашей матушки?
Герцог не ответил, и я смутилась.
- Простите, - сказала я покаянно. – Мне не надо говорить об этом.
- Не волнуйтесь, всё верно, - он посмотрел мне в лицо. – Именно из-за моей матери тётя не может появиться при дворе.
- Но вы же там бывали, - я почувствовала себя неуверенно под его взглядом. Как-то слишком пристально он меня рассматривал.
- Я был там по личному приказу короля, - ответил де Морвиль и вдруг взял меня за подбородок. – Теперь живу в деревне и ничуть от этого не страдаю. Уверен, что и моя тётя тоже чувствует себя неплохо.
- А-а… - протянула я, не зная, что сказать и что сделать.
То ли оттолкнуть его руку, то ли попросить вежливо убрать.
Не перегнула ли я палку, предлагая помочь с ванной и массажем? А если герцог посчитает это намёком на нечто более интимное?.. Мне совсем не нужны простыни его тёти…
- У вас и щека расцарапана, - произнёс герцог со вздохом и приложил бинт с мазью к моей левой щеке. – Что произошло между вами и Гертрудой? Что вы не поделили?
«Вас», - чуть не ляпнула я, но вовремя прикусила язык.
И так я чувствовала себя глупо. Напридумывала себе про какую-то интимность и особое участие, а герцог всего лишь разглядывал мою побитую физиономию. С другой стороны, что-то он не помчался делать Труди примочки на подбитый глаз…
- Благодарю, милорд, лучше я сама, - я отстранилась и взяла бинт у герцога. – У нас с горничной произошло мелкое недоразумение на почве… э-э… - я на секунду замялась, - на почве распределения наших обязанностей. Постараюсь, чтобы разногласий больше не было, и обещаю, что подобное больше не повторится…
- Конечно, не повторится, - он не стал отбирать у меня бинт и отошёл к столу, закрывая сундучок и убирая его обратно в стол.
Что-то в его спокойных словах мне совершенно не понравилось.
- Надеюсь, - начала я осторожно, - это не значит, что вы решили наказать меня или Гертруду…
- Никто не будет наказан, - сказал герцог, задвигая ящик стола. – Ничего подобного больше не повторится, потому что Гертруда будет уволена сегодня же. Больше она вас не побеспокоит.
Несколько секунд я молчала. Вернее, в несколько секунд все мои смелость и бравада улетучились.
Как изволите понимать эти слова? Уволит горничную своей тёти, родственницу экономки из-за меня? Из-за официальной помощницы кухарки?..
- Госпожу Пай-Эстен тоже уволите? – спросила я голосом монашки.
- Нет, - герцог удивлённо оглянулся. – Зачем её увольнять?
- Вы собираетесь уволить её племянницу, - ответила я, продолжая прижимать бинт с мазью к щеке. – За обоюдную драку, между прочим. Горничную уволите, кухарка останется, что подумает экономка и как себя поведёт?
- И как? – он пожал плечами. – И какая разница, что она подумает?
- Подумает, что хозяева несправедливы, - подсказала я этому недогадливому. – И вряд ли станет служить вам верой и правдой.
- По-моему, вы решили проявить ненужное милосердие, - заметил он.
- По-моему, - ответила я ему в тон, - вы решили проявить совершеннейшую глупость. К тому же, Труди – горничная вашей тётушки. Разумнее было бы хотя бы поинтересоваться мнением леди д`Абето на этот счёт.
- Тётя согласится с любым моим решением, - спокойно сказал герцог.
Мужчины, порой, бывают так наивны, что просто удивляешься, как они дожили до своих лет.
Мне стоило больших трудов промолчать об истинной причине стычки с горничной, и о роли во всём этом леди д`Абето. Любому другому я тут же выложила бы правду, но… только не этому человеку. Пожалуй, я впервые в жизни смутилась, и впервые в жизни леди Кармайкл могла бы быть мною довольна – я повела себя не как пятидесятилетняя особа, а как романтическая девица. Я опустила глаза и вздохнула. Не хватало ещё немного томности и румянца, но их я не смогла изобразить, да и не старалась.
- К тому же, - продолжал де Морвиль, - мнение Шарлотты интересует меня в этом вопросе ещё меньше, чем мнение тёти. Шарлотта служит в этом доме уже много лет, и понимает, что в Эпплби главное – спокойствие. А не родственные связи. Или вы опасаетесь, что в отместку она захочет меня отравить?
- Если вы такой бесстрашный, - я поднялась со стула и сделала книксен, - то это не значит, что ваша тётя так же ничего не боится. И если у вас есть хоть капля сочувствия ко мне, вы поймёте, что обиженная экономка может отравить если не кухарку, то жизнь кухарке. И тогда от спокойствия в Эпплби ничего не останется.
- Вы предлагаете… - начал он.
- Предлагаю сделать вид, что ничего не произошло, - перебила я его. – В конце концов, ничего страшного не случилось.
- Не считая того, что вы пострадали.
-
