Вызовите ведьму! (СИ) - Анастасия Амери
— Майкл… — выдавила я.
— Майк, — поправил он. — Думаю, ты уже можешь звать меня Майком.
— Майк, — послушно повторила я, и он просунул мне между ног палец. Я закусила губу, чтобы позорно не закричать.
Сперва начав нежные и неторопливые толчки, Майкл… точнее Майк, вскоре уже не сдерживался, добавив второй палец, растягивая стенки шире.
— Нужно тебя подготовить, — шептал он мне возле шеи, то посасывая кожу, то начиная одаривать короткими поцелуями. Толчки становились все глубже, а наши дыхания все более поверхностными. Майк начал надавливать на мой клитор, и я все же вскрикнула, сминая ткань его рубашки, ноги задрожали, посылая волну удовольствия по всему телу. — Вот так, вот так, еще немного, — в следующий раз он так глубоко проник в меня пальцами, что я испугалась, мало ли Майк нарастил когти. Но больно не было, напротив, от того, как он коснулся внутри нужной точки, меня накрыло столь мощной лавиной эмоций и ощущений, что я содрогнулась и вцепилась в шею Майкла обеими руками, будто он был буйком посреди штормового моря, и не смогла ослабить хватку, пока перед глазами не начало проясняться.
Ткань тонкого платья прилипла к коже из-за выступившей испарины, но легкий ветерок, продолжавший трепать травы на поляне, не холодил. Майк защищал меня от всего мира своим крупным и горячим телом. Смотря мне прямо в глаза и даже не моргая, он вытащил из меня пальцы и поднял к своим губам, слизывая влагу.
— Как патока, — усмехнулся Майк.
Я судорожно вздохнула и, наверное, покраснела еще сильнее, но, не дав мне смущенно отвернуться, Майк поймал мои губы в очередном глубоком и страстном поцелуе, его вкус смешался с моим собственным, отчего я окончательно растерялась и потеряла голову, не испытывая прежде ничего подобно. И лишь когда почувствовала нечто твердое у самого моего входа, поняла, что Майк расстегнул брюки и терся об меня своим крупным членом. Уже влажным от моего возбуждения.
Дыхание вдруг перехватило, меня накрыло паникой, а из глаз брызнули слезы. Я позорно уткнулась лицом в шею Майка и разрыдалась. Сперва он замер, но вскоре стал обнимать и гладить по плечам и волосам, что-то нежно приговаривая, однако первое время я просто не могла успокоиться.
— Джойс, слышишь меня? Что с тобой? Я сделал тебе больно?
— Нет, — я мотнула головой и лишь сильнее обняла его за плечи.
— Тогда что? — он говорил мягко, хоть ему и приходилось сдерживать сильное желание, свидетельство которого теперь упиралось мне в бедро.
— Я боюсь, — всхлипнула я. — Боюсь.
— Тебя кто-то…
Майк не закончил, но по напряженному голосу я поняла, что он имел в виду.
— Нет, — я даже мотнула головой и шмыгнула носом в подтверждение своих слов. — Я боюсь, что потом тебе станет плевать на меня, — совсем как Лексу. — И… это будет очень больно, Майк. Очень, — из глаз снова полились слезы, но на этот раз беззвучно.
Он все же смог чуть отодвинуть меня от себя и начал вытирать пальцами мокрые дорожки на щеках, а потом коснулся их губами. Мне оставалось лишь надеяться, что во сне я не выглядела так ужасно, как могла бы в схожих обстоятельствах в реальности.
О, Древо, у меня ведь самая настоящая истерика!
Майкл перекатился на бок, застегнул штаны, а потом потянул меня за собой, крепко прижав к своей груди и зарывшись пальцами в мои волосы.
— Давай просто полежим тут, на этом чудесном берегу.
— Что? — оторопела я. — Но как же ты?…
— Переживу, — рассмеялся он, погладив меня по пояснице, а потом нашел второй рукой мою ладонь и переплел свои пальцы с моими.
Я прижалась щекой к его груди и прикрыла глаза, а вскоре, совершенно вымотанная и убаюканная отчетливым и сильным биением сердца Майка, погрузилась в самый настоящий глубокий сон.
* * *
В этот раз мистер Кастер вообще не хотел нас впускать, но когда я попросила дворецкого передать Уиллу, что сама очень хотела поговорить с ним и это касалось судьбы его сына, тот все же впустил нас, но на этот раз слуга повел не к кабинету, а в другое крыло дома. Как оказалось, в спальню Уилла. И сперва я стушевалась, замерев на пороге, все же незамужним девушкам неприлично второй день кряду бродить по спальням свободных мужчин… Хотя о чем это я, и замужним тоже неприлично!
Положение спас очень задумчивый с самого утра Майкл. Поскольку я так и уснула в том кресле, оказавшемся много удобнее его так называемой кровати, то по утру пришлось объяснять подозрительному детективу, зачем я вообще пробралась в его кабинет и что там вытворяла. Мне показалось, что моя справедливая оценка его апартаментов Майкла не убедила, но расспрашивать дальше он не стал. Майк — то есть Майкл, не дай, Ехидна, проговориться — вообще обходился сегодня со мной очень… бережно что ли. Наиболее подходящее слово. Будто я фарфоровая и вот-вот упаду на брусчатку с третьего этажа. Даже почти молча проглотил новость о своем новообретенном даре. Вот и сейчас он первым зашел в спальню Уилла, хотя я видела, что ему вообще претила мысль пускать меня туда, а спустя несколько мгновений вернулся и протянул мне руку. Поколебавшись, я вложила в нее свои пальцы, и детектив повел меня за собой внутрь просторной гостиной. Видимо, за дверью скрывалась не только спальня.
— Ему нездоровится, — шепнул мне Майкл, — но он одет, я проверил.
Эта деталь вызвала у меня улыбку. Будто Уиллу могло прийти в голову встретить нас в неглиже.
— Садись, я сказал, что мы подождем его здесь, — добавил детектив и подвел меня к широкому креслу с мягкой обивкой сапфирового цвета. Гостиная вообще утопала в синих тонах, от холодных бирюзовых на окнах и шторах, до насыщенных, более глубоких оттенков в обоях и мебели. И, как и во всем доме, здесь бы тоже не помешал ремонт, хотя бы косметический.
— Я и сама могла бы дойти, — выгнула я бровь, но все же села, принявшись расправлять юбку от платья. Мы даже не зашли домой, потому мне пришлось довольствоваться вчерашним. Ладно хоть оно высохло и выглядело не так печально, как я сперва подумала. Да и припасенный Майком… черт, Майклом утюг оказался
