Изгнанница для безликих_многомужество (СИ) - Наташа Фаолини
Засмотревшись, я не заметила, как стала считывать его сон — Титу снилась я. Мы вдвоем гуляли по какому-то парку, взявшись за руки, совсем как парочка, потом целовались, а следом перешли и к более пикантному действу. Я смущенно подглядывала за тем, как мы с Титом в его фантазии занимались первым нашим сексом. На удивление, даже во сне безликий умудрялся быть учтивым. А еще, кажется, у него никогда не было женщины, потому что сон был слишком корявым. Правдоподобности не из чего было браться, раз уж жизненного опыта в этом вопросе никакого. В его грезах я предстала чересчур артистичной. С ахами и охами сравнимыми с паршивой актерской игрой. А сам мужчина оказался очуметь каким выносливым и выдержанным, и не успевал он спрашивать, нравится ли мне, как я сама во все горло кричала об этом, а после всего пообещала, что отрекусь от всех мужей и он останется единственным.
Не выдержав, я фыркнула, тут же зажимая рот рукой, чтобы не разбудить фантазера. Но он все равно проснулся и резко открыл глаза.
— Кли, — хрипло начал он, проморгавшись, — чего не спишь?
— Не спиться.
— Тебе, наверное, холодно? Я разожгу огонь, — спохватился мужчина, попытавшись встать, но я его остановила.
— Не надо, ты теплый, буду греться.
Взгляд мужчины тут же порядком потеплел, он лег на спину и откинул одеяло, призывая к действиям. Радостно улыбнувшись, я забралась на него почти полностью, и стала греть ступни об тепленькие ноги мужа, он стиснул зубы и стоически вытерпел испытание.
— Мне показалось, ты улыбалась, когда проснулся… что тебя развеселило? — настороженно спросил муж и сам опасливо подумал: «Неужели спал с открытым ртом?».
— Нет, ты не переживай, — лукаво улыбнулась я, и отогрев ноги, одним плавным движением поднялась, оказавшись верхом сидящей на мужчине, и судя по тому, что стало упираться мне в бедро, проделка Титу, не отошедшему от интимного сна, понравилась.
Безликий нервно вздохнул, став рассматривать мое полуголое тело горячим взглядом. Плед, в который я заматывалась, перекрутился, сбился где-то в районе талии и теперь едва ли прикрывал грудь.
Мужчина порывисто сглотнул, его кадык дернулся, но руки на моих бедрах сжались сильнее, как бы говоря о том, чтобы не останавливалась. Я на пару мгновений затормозила, смущенная собственной смелостью и все-таки нагнулась к Титу, чтобы поцеловать.
Он ответил с таким неравнодушием, настолько вкусными и яркими были его эмоции в тот момент, что мою выдержку сорвало в один миг. В эмоциональном плане это было в разы лучше, чем с Аджахом, я могла чувствовать его, ощущать, насколько восторжен тем, что я делаю. Мужу тоже сорвало крышу от одного поцелуя, и это было лучшей наградой для жадной к вниманию женщины внутри меня.
Тит во мне души не чаял. Он сильно влюблен, и от того раним — больше всего боли нам причиняют самые близкие люди. Но мне хотелось видеть его искреннюю улыбку, а не напускную. И для этого нужно было переступать через свое консервативное мировоззрение.
Отстранившись от его губ, стала снимать с мужчины оставшуюся часть одежды. Тит лежал, как оловянный солдатик, боясь спугнуть момент, и почти не подавал признаков жизни, только заинтересованно сверкал своими огромными глазищами, пока я стягивала с него штаны.
— Помоги мне избавиться от одежды тоже, — намекнула, подталкивая к действиям.
Безликий спохватился, кивнул и стал не особо хорошо контролируемыми руками стягивать с меня ткань, и без того плохо прикрывающую тело.
Сбившееся дыхание, трясущиеся руки и эрекция в штанах говорили о том, что он на грани, но понятия не имеет, что делать. Во сне у него лучше получалось занимать роль альфа-самца.
— Смелее, Тит, я не буду кусаться, — прошептала ему на ухо, — может только чуть-чуть.
Мужчина повеселел, хмыкнул как-то жалобно и, словно робот, поднял руки с талии, опуская их… на плечи, смотря на полушария груди как на нечто божественное и неприкосновенное.
Тит стеснялся и ужасно нервничал, ему хотелось быть более раскрепощенным, но, как назло, не получалось. Он боролся с собой, но разгрузиться мешало мое голое тело перед глазами.
Это было чертовски мило и досадно одновременно. Одно стало ясно — контролировать процесс, по крайней мере, пока Тит такой пришибленный, придется мне.
Стянув его руки с плеч, поместила одеревеневшие ладони на грудь, наблюдала, как выражение лица мужа меняется на перепугано-вожделенное.
Понимая, что вывести мужчину из транса подобным финтом не получилось, а ситуация только усугубилась его смешно округлившимися глазами, толкнула безликого обратно на матрас, отползла немного назад и накрыла рукой его пульсирующий орган.
Получилось! Тит громко вздохнул и прикрыл на мгновение глаза, а когда открыл — в них еще ярче загорелся огонь страсти, потянувшись, уже самостоятельно сжал руками мои ягодицы и потемневшими от страсти глазами наблюдал за моей двигающейся рукой. Тит был настолько возбужден и настолько делился этими эмоциями, что я невольно заразилась и уже не могла разобрать, где его желание, а где мое. Разницы больше не существовало.
Приподнявшись, я медленно опустилась на его возбужденную плоть, чувствуя, как до упора наполняюсь. Было тесно, натянуто и очень азартно, хотелось показать, что умею лучше, чем было во сне. Начав двигаться, я впилась взглядом в лицо Тита, наблюдая за реакцией. Он зажмурился и дышал через раз.
— Отпусти себя, не сдерживайся, — прошептала, склонившись.
Мужчине понадобилось несколько минут, чтобы внять моей просьбе, приподнявшись, тоже стал толчками вбиваться в мое тело, и с каждым разом делал это все увереннее, прижавшись лбом к моему лбу и сверкая очами в полутьме. Он дышал часто, рвано и иногда, в особо острые моменты, издавал звуки, похожие на глухой рык.
Тит быстро учился, и скоро я уже потеряла ориентацию в пространстве, оказавшись опрокинутой спиной на простыни, оказавшись сверху, и поменяв наклон входа, мужчина стал еще более уверенным, даже улыбнулся мне, как показалось, плутовато.
Как я уже упомянула, Тит оказался хорошим учеником и хватило всего нескольких толчков, чтобы довести меня до того самого взрыва эмоций и дрожи удовольствия, пронесшейся по всему горячему телу. И сам он ушел следом, мелко задрожав и уткнувшись носом в мою ключицу.
Надо ли говорить о том, что после бурной ночи мы спали как убитые до самого глубокого утра, который уже скорее правильнее было зазывать днем? Видимо, я
