Посмотри на меня (СИ) - Амврелий
Может, таким образом затевать разговор было излишне, но я не хотела повторения встречи с бабушкой по отцовской линии — теперь решила показать свою позицию сразу.
— Тоже мне, ангел, — смерила меня язвительным взглядом. — Значит, призраков видишь, — переключилась в режим милой беседы, даже мою позу отзеркалила. — Чьего рода будешь?
— Своего, — пресекла чужое любопытство, — а потомок вашего рода за моей спиной стоит.
Её взгляд сначала метнулся на девушку, но, узнав ее, переместился на Максима. Он не видел, какой болью наполнились глаза женщины, как уголки губ опустились вниз, а меж бровей сильнее обозначилась морщина.
— Похож, — отметила для себя. — Хорошо, что мальчик.
— Почему? — заинтересовалась я.
— Есть возможность не знать о будущем и мечтать, — она с трудом отвела от него взгляд. — У нас дар передается по женской линии, — пояснила на мой немой вопрос. — Бесполезный дар, который нас убивает.
— В каком смысле? — я обернулась на Скифа, бессознательно желая удостовериться, что он в порядке.
— О нем нельзя рассказывать — слишком лакомый кусочек для жадных людишек, — в глазах огоньками вспыхнула злость. — Его папаша быстро смекнул, как может использовать мою дочь, а как достиг своего потолка — забыл, кому обязан всем, спутался с этой стервой. И ладно бы только гульнул на стороне, так нет, ребенка заделал. А моя дура видела и прощала, ждала, что одумается, молчала. Вот и дождалась, сама беду на порог пригласила.
— Кого?
— Зачем тебе? — она не спешила делиться своими знаниями. — Кто виновен — тот умрет.
— Она умрет? — кивнула на больную женщину. — Так она не убивала.
— Тебе почем знать? — прищурилась она. — Хитришь, ой, хитришь.
— Ну что вы, как я могу. Знаю, что мужчина убил, но призраки не признаются кто. И нужно это не мне, а вашему внуку, который годами ответа ищет.
— Тот нелюдь уже не на том свете, где вы можете его достать, — снова не назвала убийцу.
— Вы поспособствовали? — она так говорила, что сложно предположить иное. — Кто он?
— Он действительно так хочет найти палача своей матери? — внимание снова вернулось к Скифу.
— Максим не сможет об этом забыть и не успокоится, пока правда не станет известна, — подтвердила я.
— Тогда отношения с этой девочкой будут под угрозой, — теперь мы вдвоём наблюдали, как эти двое о чём-то шепчутся. — Если их общего отца он ей и простит, то других родственников — нет.
— Это не должно быть поводом скрывать от него.
Прости, Света, ты мне нравишься, но сейчас ваша зарождающаяся симпатия может исчезнуть, если всё так, как я предполагаю.
— Дядя? — высказала один из возможных вариантов.
— Дед, — она озвучила точный ответ. — Отец этой истерички.
Глава 17
Правда и ее последствия
— Вы хотите сказать, что дедушка Светланы и отец Анны Викторовны убил вашу дочь? — все же строить предположения и слышать — разные вещи, наверное, никогда к этому не смогу привыкнуть.
— Ты же молодая вроде, со слухом все должно быть нормально, — своими словами она прикрывала боль потери, даже после смерти не желая быть слабой. — Именно эта скотина мою девочку сгубил, душегуб проклятый! Чтоб ему вечность в аду гореть! Надеюсь, мы там ещё свидимся, и я смогу на это полюбоваться, отбывая наказание за свои грехи.
— Вы так уверены, что есть такое место? — спросила, мысленно проигрывая в голове возможную реакцию Максима.
— Надеюсь на это, уходим же мы куда-то, а живём по-разному, значит, и места должны быть отличны друг от друга, — без особого чувства, поделилась рассуждениями.
— Мне все не даёт покоя один вопрос: как Евгения допустила свою гибель? С её-то даром?
— Наш дар — это не спасение, это проклятие, — горько признала она. — На события влияют множество различных факторов, каждый из них может перевернуть все с ног на голову. Знала ли Женечка, чем закончится приход желающего поскандалить мужчины? Он радел за свою дочь, хотел, чтобы отец Максима развелся и взял на себя ответственность за второго ребенка, не думая о том, что именно его дитятко влезло в чужую семью. А как же, с моей Женей он человеком стал, уважаемым, и с неплохим заработком, так почему бы и не избавиться от первой жены? Он шел туда не убивать, а собирался вставить Леонида в неприглядном свете, надавить. Но нрав у него был тот еще… Я находилась с ней рядом после своей смерти, сердце болело за нее при виде их «семьи». Признаться, я тогда подумала, что неплохо будет, если у него получится, — она до сих пор грызла себя за ту мысль, — наконец, дочь откроет глаза и уйдет от мужа. Но их ссора набирала обороты и… — голос сорвался.
— Я понимаю, вам очень больно и трудно говорить о таком, — к этому добавляется и то, что женщина была свидетелем, но не могла ничего поделать, помешать свершиться страшному. — Но вы сами сказали, он не планировал убивать. Допускаю, что в пылу ссоры более сильный мужчина мог нанести травму несовместимую с жизнью физически слабой женщине. Так почему же все было выставлено в таком свете, будто бы это было нечто ритуальное?
— Он-то ее убил, — подтвердила ещё раз свои слова, — а вот его дражайшая дочь придумала, как следы замести.
— Что⁈ — пораженно воскликнула, забыв, что мы не одни.
— Да, в экстренной ситуации она оказалась сильнее и умнее своего папаши, — с ненавистью посмотрев на больную, ответила бабушка Скифа.
— Вера? — а вот и он сам. — Что ты узнала? — настойчиво потребовал от меня информацию.
«Как же ты не вовремя решил вмешаться в наш разговор» — раздосадовано подумала про себя, оборачиваясь к мужчине.
— Думаю, что здесь не самое подходящее место для этого, — стрельнула глазами на женщин, присутствующих здесь.
Макс сразу весь подобрался, понимая, что это может значить, и согласно моргнул.
— Я тебя услышал, — подтвердил вслух. — Ты уже закончила?
— Нет, есть ещё один вопрос, ответ на который мне необходимо для полной ясности.
— Хорошо, не хотелось бы здесь задерживаться.
Он испытывал дискомфорт пребывая в одном помещении с той, кого его отец избрал взамен матери. Господи, что же будет, когда он услышит от меня шокирующую информацию, что поведала его бабуля? Я даже представить не могу. Ведь где-то глубоко в душе Скиф испытал облегчение, когда услышал, что не мачеха убила его мать, а тут… Даже не знаю, что хуже: убийство или надругательство над мертвым телом? Вот ведь ужас…
— Вы знаете, что я хочу услышать? — вернулась к прерванному разговору, без конкретики,
