Властный папа Дракон! - Соня Темная
Всплеск магии стал слишком ощутим, золото озарило всю комнату, и я захлебнулась от захлестнувших безумно-прекрасных ощущений.
***
Под моей ладонью стучало сильное большое сердце. Ровный уверенный стук. Дармир крепко спал. А я уснуть не смогла. Совсем голые и крепко сплетенные между собой тела. Что это было?
— «Дракон чуть не умер, мать моя лесная!» — прозвучало в голове, до чертиков знакомый бас.
—« Меняж, что ты несёшь? Он не был ранен».
— «Магия. Его пожирали собственные тени. Не глупи, человечка! У драконов в период, когда над их семьей нависает угроза, случается всплеск магии. Он нужен, чтобы защитить клан. А сливать магию некуда. Вот она его и пожирала!» — лепетал, Меняж. — «Он не взял каллисти. Не взял себе новую каллисти. Хотя знал, чем это грозит. Он вошел в возраст полной силы. Ему необходима каллисти, Нина.»
— «Я не могу!»
— «Почему? Тебе же он нравится».
— «Если бы он мне нравился, смогла бы! Здесь все хуже. Я люблю его».
Меняж долго не отвечал, но я знала, он все ещё в моей голове.
— »Если не можешь, хрен с тобой, гордячка! Будь что будет! Уйдём за завесу!»
Его слова кольнули в самое сердце.
— »И не смей потом жалеть о своём решении. Вернёшься – тебя казнят. И никто тебе не поможет. Выкрасть ребёнка у дракона ...Беглая рабыня! Шансов по нулям. Найдут — казнят. Помни о последствиях».
Глава 38
Нина
Дракон выглядел безмятежней, чем море после шторма. Длинные ресницы бросали тень. Внимательно разглядывала лежащего рядом мужчину, поражаясь, насколько он красив. Как же сильно Адам на него похож. Сердце сжалось от странного чувства умиления, и тут же боль сдавила грудную клетку. Он мой. Но только сейчас… С наступлением утра мой мужчина снова превратится в чужого мужа. Несколько раз повторила себе неприглядную правду. Невозможно… Я просто не выдержу подобной жизни. Может быть, и существуют женщины, которых удовлетворит статус любовницы, но я точно не вхожу в их число. И дело не только в гордости, все намного страшнее, чем сильнее моя любовь, тем больнее осознание, что он коснётся другой. С каждой минутой боль возрастала, угрожая полностью раздавить грудную клетку.
Пальцы тряслись, когда, не удержавшись от соблазна, провела ими по четко выраженной скуле. Такие правильные мужские черты лица, и такие мягкие губы. Наклонилась ниже, вдыхая аромат сандала. Зажмурилась и коснулась его рта. Сквозь сон дракон ответил на мой поцелуй и улыбнулся.
— Господи…
Сильные руки прижали к себе, поглаживая.
— Моя красавица, спи, — прошептал дракон, еще крепче обнимая.
Ощущение спокойствия и защищенности пьянило и грело. Черт! Опять непонятная чехарда эмоций!
Не уверена, что когда-либо смогу подпустить к себе другого мужчину. Как бы генерал ни считал, с тех пор как он взял меня в первый раз, что-то невидимое, неосязаемое привязало к нему очень крепко, словно канатом.
С тех самых пор думала, что мое сердце превратилось в кусок льда. Но стоило ему вновь оказаться рядом, внутри взорвался вулкан.
— Спи, малышка. Я тебя утомил, — выдохнул рядом с ухом. — Отдохни, милая.
— Дармир… Пожалуйста, пообещай, что привезешь ко мне Адама. Я очень скучаю.
Слеза скатилась ему на грудь. Не открывая глаз, дракон нахмурился.
— Обещаю.
***
В столовой что-то происходило. Тяжелая атмосфера циклоном распространялась из эпицентра по всему дому. Прислуга затихла. Мила опустила голову и нехотя ковыряла вилкой кусок пирога. Камир почти не глядел на сестру, то и дело сжимая кулаки.
— Не смотри на меня так! — огрызнулась Мила, когда их взгляды случайно столкнулись. — Убейте теперь меня! Сами вы не отказываете себе в постельных утехах! Где справедливость?!
— Мила…, — прорычал дракон, — лучше закрой свой рот! Ты натворила за один вечер столько, вечность теперь разгребать.
— Не нужна мне ваша помощь! Переживу! Ты знаешь, что, братец, уж лучше я буду одна, чем замужем за дворцовым слизняком! — слёзы неустанно катились по ее щекам.
— Успокойтесь.
Мы все замерли. Голос генерала холодом пробирал до самых костей. Озябла и натянула на плечи шаль. Спиной ощущала его. Горячая ладонь легла на плечо. Его магия проникла внутрь, и моя кожа еле заметно блеснула.
— Что сказал Истан?
— Думаю, дамам лучше не присутствовать при нашем разговоре, Камир, — сдержанно бросил дракон.
— Почему? Речь обо мне, Дармир. Какого демона, мою судьбу вновь без меня будут решать?
— Мила, ты утратила доверие. Теперь каждый твой шаг, каждый вздох, будет контролироваться. А сейчас ступай в спальню. И не зли меня ещё сильнее!
— Нет! Я не позволю!
— Что это такое? Полный дом строптивых девиц. Возможно, мне стоит быть строже? — хмыкнул дракон. — Мягкость не приносит никаких результатов. Одно разочарование. Хочешь знать, Мила, твоя задница уже должна гореть после хорошей порки! Тебе повезло, что Истан до тебя не добрался.
— Я не ребёнок! Ясно? Я тоже дракон! И тоже Айстид!
— Скоро все изменится. Мы нашли жениха, который готов принять тебя после такого позора. Но он просит хорошее приданое. Будь послушной девочкой, сиди дома, и скоро мы исправим ситуацию.
— Кто он?
— Иди в свою комнату, юная леди, — твёрдо повторил генерал.
— Нет! Скажи, Краах тебя раздели, кому вы хотите меня подложить?! — ее голос звучал дерзко, так дерзко, как может звучать голос человека, которому больше нечего терять.
— Подложить? — прорычал Дармир, — подкладываешь себя ты сама. Законный брак…
— Законный брак?! Расскажи это Ангеле, когда снова будешь ночевать в комнате бывшей каллисти! Лицемер!
Дармир замахнулся, чтобы дать сестре пощёчину. Мое сердце юркнуло в пятку. Мила зажмурилась, но не отвернула лица.
— Пошла вон, я сказал!
Генерал опустил руку и громко вздохнул:
— Я мужчина. Ясно? Вопрос исчерпан.
Наконец вышла из оцепенения, подскочила, и выскользнув под локтем дракона, схватила Милу за руку.
— Пойдём, Мила.
Она не сопротивлялась, смотрела на брата и ее нижняя губа тряслась, как у ребёнка. Девчонка, несмотря на сложный характер имела почти ангельскую внешность.
— Ты жестокий. Дармир, ты жестокий!
Он зажмурился и тряхнул головой, словно испытал боль.
— Идём же, Мила, — взмолилась одними губами, таща ее за собой.
— Мне жаль, что ты так считаешь, — тихо вздохнул дракон.
***
Она долго плакала, мешать ей не стала. Даже не успокаивала. Просто гладила по голове, позволяя горю вырваться наружу.
— Мила, любое несчастье
