Драконы космического флота (СИ) - Михаль Татьяна

Рикард оставляет меня одну, подарив улыбку, уходит.

Разминаюсь долго, хорошо прогреваю мышцы. Когда с меня пот начинает литься ручьями, надеваю специальные перчатки для защиты рук от травм, затем сами боксёрские перчатки и подхожу к груше и без раздумий впечатываю в неё кулак.

Удар у меня поставлен.

Всех кандидатов для работы в космосе готовят и развивают всесторонне. При этом неважно, какая у тебя основная специальность – прогнозист, хирург, инженер, техник и так далее. Любой должен уметь и первую помощь оказать, и защитить и себя, и своих коллег.

Бой с грушей мне помогает прочистить сознание и избавиться от дури в голове, неправильных мыслей, эмоций и ненужных чувств. С каждым новым ударом они начнут выходить, чтобы оставит меня, освободить от своей тяжести. Это проверенный метод.

Потому я прыгаю вокруг груши и бью снова. И снова. И снова. Пока ещё слабо, словно примеряюсь к ней, пробую на прочность.

Постепенно вхожу в кураж и ощущаю, как пробуждается затаившаяся злость на Николоса, как гнев снова поднимает свою ядовитую голову и кислотой прожигает мне нервы.

Бью по груше сильнее, ощущая отдачу удара.

В ход идут и ноги.

Впечатываю кулак ещё раз и ещё. Потом снова и снова. С каждым новым ударом с моих губ срывается рычание, а затем и злой крик.

В голове прокручивается разговор с крёстным, и я снова завожусь, только ещё сильнее. Сквозь стиснутые зубы из горла рвётся новый крик. Но выходит он каким-то жалким и беспомощным. Гнев и ярость набирают обороты, не утихают. Эти чувства огненной лавой кипят внутри, стягиваются внутри меня в огромный, просто чудовищный комок злости. Память подкармливает мой гнев, когда в голове вновь и вновь слышу слова крёстного, вижу недовольство и разочарование на его лице.

Но почему он так со мной?

Почему единственный родной и близкий мне человек, заменивший мне и отца, и мать превратился в незнакомца и тирана?

Почему он не верит в меня? Не верит мне?

Я никогда не была жалкой, не была дурой. Всегда стремилась к своей цели, и он одобрял.

Теперь я в космосе, добилась своего вопреки его воле, не изменила своей мечте, не предала саму себя, а он с чем остался? С тревогой, страхом за меня и лютым гневом?

Я встретила мужчину – достойного, сильного, чудесного. Да он другой расы, но драконы совместимы с людьми – факт. И вместо того чтобы поздравить, порадоваться за меня – Николас опять мной и моим выбором недоволен.

Когда он поймёт, что я давно не ребёнок и не нуждаюсь в его опеке и одобрении?

И что теперь будет? На что он пойдёт?

Снова нож в спину, как было с распределением? Будет чинить препятствия, чтобы разлучить меня с Рикардом?

Если так, то всё чего тогда он добьётся – потеряет меня навсегда.

От этой мысли мне становится очень хреново.

Мне кажется, что я задыхаться начинаю. И страх пронизывает, стискивает ледяным обручем моё сердце, потому что я знаю своего крёстного отца. Знаю, что он может пойти на принцип, упрётся как баран в новые ворота и не сойдёт с места, пока не добьётся поставленной цели. И уже неважно, что эта цель – его дочь и её жизнь, которую он может сломать.

Николас! Не будь же ты сукиным сыном!

Я ведь тоже с характером и принципами. Ты меня воспитал такой. Ты меня учил, что в первую очередь нужно быть верной себе и никого не слушать, если сердце уже ведёт выбранным путём.

Как же бесит и до крика раздражает собственная беспомощность и глухая, тупая боль внутри. Больно, когда происходит ссора с родным человеком. Страшно, если придётся делать выбор. Ведь мой выбор будет не в его пользу. И я знаю, что этот выбор просто подкосит крёстного. Только если…

Только если он не переменит своё мнение обо мне, не смирится и не примет меня такой, какая я есть. Какой всегда и была. Это Николас придумал себе какой-то другой сценарий, какую-то другую Арианну.

Мои кулаки градом обрушиваются на грушу, злость всё ещё бурлит во мне: на себя, на Ника, на селтов, из-за которых он боится за меня.

Не могу успокоиться. Голова идёт кругом. От пота блестит кожа, волосы такие мокрые, будто на меня вылили ведро воды. Пульс так сильно частит, что мне пора остановиться. Но я не могу. Завелась и бешусь, как загнанный в угол зверь.

Я не хочу ссориться с крёстным. Я не хочу терять его. Я не хочу, чтобы он осуждал меня и мои поступки.

Я хочу, чтобы он просто отпустил меня и при этом оставался со мной, как и прежде верным другом, любящим отцом, наставником. Чтобы я могла, как и раньше в любой момент прийти к нему за советом, просто поболтать обо всём и ни о чём. Чтобы могла рассказать ему о своих тревогах, страхах, поделиться радостью, успехами и счастливыми новостями. Вот как хочу.

Когда от моего удара мне прилетает назад грушей и снаряд едва не сбивает с ног, понимаю, что всё, я выдохлась. Сил нет.

Останавливаюсь и просто падаю там, где стою. Раскидываю руки и ноги в позе морской звезды и смотрю в потолок, шумно дышу и ощущаю, как дрожит и колотит тело. Кружится голова, в ушах кровь грохочет. Ощущаю, как меня чуть подташнивать начинает.

Смотрю на свой браслет, который надела перед тренировкой и устало усмехаюсь.

Всё ясно, не рассчитала силы и перенапряглась. Ничего, сейчас всё пройдёт.

Зато разум прояснивается и весь негатив, что бурлил во мне, наконец, покидает меня. И когда вся эта шелуха уходит, словно мусор, я отчётливо вижу ответ, вижу выход из ситуации. Теперь я знаю, что должна сказать крёстному, чтобы он остановился, чтобы услышал меня. И он услышит.

Не успеваю додумать мысль, не успеваю даже понять, что происходит, как вдруг вижу перед собой обеспокоенное и при этом злое лицо адмирала. Он рывком вздёргивает меня с пола, держит на весу и смотрит на меня в буквальном смысле в ужасе.

— Арианна! Ты что, решила убить себя?!

Удивлённо спрашиваю:

— Рик, ты чего? Что за дикая мысль?

— Я чего? — шипит он и встряхивает меня, потом ругается и прижимает к себе, как куклу и орёт мне в ухо: — Да мой зверь чуть не разорвал меня на части, когда ощутил, что тебе плохо!

Едва не глохну от его рыка. Пытаюсь выбраться из его тесных, слишком жарких объятий, но адмирал мне и шанса не даёт, вжимает меня в себе лишь сильнее. Огромный, горячий, злой.

— Боже… — выдыхаю устало и прекращаю брыкаться, обнимаю за шею и объясняю ему: — Да я просто немного перебрала с тренировкой. Но это ерунда. Когда училась и когда спецподготовку проходила, то и не такие нагрузки выдерживала, тело помнит. Всё нормально. Рик… я серьёзно.

Он отпускает меня, и я дышу полной грудью. Адмирал держит меня за плечи, заглядывает в глаза и говорит, гневно раздувая ноздри. Вижу, что он буквально сдерживается, чтобы не наорать.

— Ари, ты не можешь наплевательски относиться к себе и своему здоровью. Если ты забыла, то у тебя есть ответственность. В первую очередь передо мной, как адмиралом и твоим мужчиной, твоей парой. И во вторую – перед всем экипажем. И не смей больше никогда подвергать себя даже малейшей опасности. Договорились? Обещай мне!

В груди зарождается новое раздражение – пока ещё глухое, но оно может со скоростью света разрастись как раковая опухоль и взорваться, вырваться наружу пробуждённым вулканом. И тогда хана всем.

Качаю головой и пока ещё спокойно говорю ему:

— Умоляю тебя, Рик, никогда… Слышишь? Никогда не ставь мне условий и требований. Я никогда не относилась и не отношусь к себе наплевательски. Моё тело выносливое и сильное. Уж я себя знаю. И тот факт, что я немного перетрудилась сегодня, не значит, что я вдруг решила самоубиться и забыла об ответственности. А про не подвергать себя опасности… Знаешь, если завтра зайдёт речь о жизнях моих родных и близких, то я не только подвергну себя опасности, если потребуется, то и жизнь отдам. Если ты ещё не понял, то ты тоже входишь в этот список, за кого я без раздумий пойду и в огонь и воду.

Он длинно выдыхает, сжимает руки в кулаки, очень сильно злится на меня. Я вижу, как желваки ходят на его лице, как серебром сверкают от бессильной ярости его глаза.