43 дня до конца (СИ) - Валарис Эмбер

— Эрик. Я рад тебя видеть, — кивнул он.

— Ты, наконец, захотел встретиться и поговорить, — на моих губах застыла вежливая полуулыбка.

Я спокойно сел за стол, жестом позволяя Эмануэлю занять прежнее место.

— Захотел. Ты знаешь меня, Эрик, — начал он. — И понимаешь, что я не позволил бы себе поступить настолько глупо.

Нарочито скучающе я взял лежащий на столе карандаш и начал крутить его в руках. Эмануэль отвлёкся на этот жест, сбиваясь с мысли, а вся напускная уверенность начала испаряться.

— Так расскажи мне, — исподлобья взглянул я на него, откидываясь на спинку стула. — Что же произошло во время операции?

— Я не знаю, — тяжело выдохнул он, качая головой. — Мы лишь наблюдали за третьей фракцией, следили за сменой караула, фиксировали время поставок Апфера. Подъезжающий с другой стороны поезд мы не ожидали. Но он практически поравнялся со стеной, когда произошёл взрыв.

— Ты знал, что Алиана будет проезжать в этот момент?

— Да. Мы сидели в засаде и не высовывались. И ожидали, что поезд будет выезжать из-за стен, а не наоборот.

Я приподнял брови, медленно наклоняя голову вбок и окидывая его скептическим взглядом.

— Да брось, Эрик. Ты лучше всех знаешь, как я хочу убить эту дрянь. Но стал бы я рисковать всем планом и подставлять своих парней? — Эмануэль выходил из себя, полностью обнажая истинные эмоции, что и было мне на руку.

— Ты мне скажи, — пожал я плечами. — Стал бы?

— Нет, — сквозь зубы прорычал он.

— Но кто-то хотел подставить тебя. Ты ведь это понимаешь? — мой тон звучал спокойно и угрожающе тихо.

— Понимаю, — он откинулся на спинку.

— Кто знает о нашей операции завтра?

— Мои парни. И Катарина.

— Ты веришь ей? — продолжил я, уже не отрывая от него цепкого взгляда.

В ответ он лишь поджал губы, отрицательно качая головой.

— В нашем плане будет небольшое изменение, — я выдержал паузу, следя за его реакцией. — Вместо того, чтобы проникнуть в третью фракцию по первоначальной задумке, мы временно захватим один из поездов.

Эмануэль напряжённо сощурился, медленно выпрямляясь. А я чётко осознавал одну вещь: нам с Неей стоит побеседовать о её родной базе ещё раз.

Глава 28. Нея

Обрывки прошлого стремительно проносились перед глазами. Я намеренно ворошила память, стараясь выудить те самые ниточки, которые могли бы объяснить мне происходящее вокруг.

Иронично, что мама посвящала меня в дела фракции, но до этого самого момента я и не пыталась вспомнить хоть что-то. Сейчас же каждое её действие, каждое сказанное слово или решение принимали совершенно другой оттенок. Хотя, скорее, это у меня появился шанс взглянуть на всё с иной стороны. И, кажется, что я не замечала многого слишком долго.

Эмоции бурлили внутри, раскрываясь новыми гранями и помогая иначе оценить такие привычные вещи. Только сняв с глаз пелену действия Апфера, я действительно начала осознавать, насколько были важны чувства и насколько трусливо вели себя люди, пряча их за маской безразличия.

Я была ещё ребёнком, когда мне сделали первый укол. Было страшно. Всё тело трясло только от одного вида иглы, но Анжелин успокаивающе гладила мою руку, старалась приободрить. С того момента я даже не заметила каких-то видимых изменений и метаморфоз, просто большая часть мира, некогда важная и существенная, стала отныне попросту безразлична.

Мир, лишённый эмоций и чувств, тогда стал казаться правильным. Стал тем, что люди ценили, тем, что стремились укоренить. Хоть первоначальной целью Апфера было избавить от боли и временно остановить таймеры. Но так почему же до сих пор фракции не отказались от него, спустя целых двенадцать лет? Неужели человечеству так нравится убегать от собственных слабостей и того, что может ранить? Неужели так проще и легче? Ведь чтобы встать лицом к себе настоящему, чтобы увидеть неприкрытые эмоции и ощутить их, нужна смелость. Смелость, прежде всего, перед самим собой.

Мне было нелегко. Да, пожалуй, встретиться с настоящей Неей Росс было тем ещё испытанием. До запуска времени на запястье я искренне верила, что боюсь, пожалуй, только некоторых вещей. Например, уколов, воспоминаний, потери матери. Сейчас же, кажется, что страх поджидал меня практически за каждым углом. Я боялась всего вокруг, но прежде — саму себя и ту реальность, которую не замечала до этого.

Я обхватила пальцами кружку, задумчиво рассматривая еле заметные завитки пара, поднимающиеся от горячего кофе. Ещё тринадцать дней назад я не пила его вообще, сейчас же уже и не представляла утро без бодрящего напитка. Было дело в аромате или самом вкусе — не знаю, но не зря люди раньше частенько сравнивали его с наркотиком.

Взгляд невольно упал на запястье, прикрытое тонкой тканью серого джемпера. Всего каких-то тридцать дней отделяло меня от неминуемой погибели. И всего за каких-то тринадцать дней моя жизнь, принципы, взгляды — всё развернулось на сто восемьдесят градусов. Ещё неделю назад мне должны были вколоть очередную дозу Апфера. Если бы не настойчивость матери, чтобы я пошла к Анжелин раньше срока.

Я резко выпрямилась и нахмурилась от возникшего в голове смутного воспоминания о том, как противилась когда-то Алиана главам первой фракции. Тогда Лой Нова, отец Эдиты, предложил увеличить частоту уколов или вообще создать что-то новое, более сильное.

— Двойная доза Апфера — это чистой воды убийство. Организм человека не готов вынести такой нагрузки, — возмущалась мама.

Её слова поддержали Мирон и Хлоя, а также Густав, из-за чего идея Лоя была отклонена.

Внезапно на меня накатило полное осознание того, что перед поездками именно она настаивала на том, чтобы мне заранее вкалывали Апфер. Я ещё раз прокрутила её слова в голове, а колючие мурашки тут же пробежались по коже.

«Почему я не вспоминала об этом тогда?»

Ведь мама знала, какой это риск. Вот только даже Густав и Ноэ не удивились такому факту.

Мысли сумбурно метались в голове, но я хорошо осознавала, что она никогда не желала мне зла. Значит, такое решение было продиктовано чем-то другим.

Я сильнее сжала кружку и, кажется, только сейчас ощутила, насколько она была горячей. Реальность в ту же секунду вернулась, заставляя осмотреться и часто заморгать, выбираясь из оков собственных рассуждений.

— Не помешаю? — я обернулась на мужской голос, замечая Оуэна с подносом в руках.

— А, нет-нет. Конечно нет, — неловко улыбнулась я.

— О чём задумалась?

— О том, как кардинально изменилась моя жизнь за какие-то две недели, — губы тронула грустная усмешка.

— Это верно, — слегка улыбнулся он.

— А как ты попал в сопротивление?

Лицо Оуэна вмиг переменилось. Брови приподнялись, выдавая удивление от неожиданного вопроса. Но через секунду черты вновь разгладились, возвращая прежнее добродушие.

— Мне было шестнадцать, когда я потерял всё. И единственное, о чём я мог думать, — это месть всякому, кто был на противоположной стороне. Тогда же мне и встретились Эмануэль и Фридрих. Потом уже я познакомился с Эриком и решил обосноваться здесь, — на несколько секунд он замолчал, будто обдумывая дальнейшие слова. — Знаешь, зачастую я задумывался о том, что без чувств было бы намного проще. Как минимум, без душевной боли.

В памяти мгновенно вспыхнули слова Ханны о том, что произошло с его сестрой и племянниками. Я напряглась, но промолчала, стараясь не выдать, что знаю о трагедии. Да и сама не понимала, какие слова здесь могут помочь.

— Но ведь боль важна, — наконец выдохнула я. — Она притупляется, становится жизненным фоном. Но знаешь, в тот момент, когда я увидела Ханну вновь, внутри будто пробудилось абсолютно всё, что было похоронено двенадцать лет. И эта боль уже казалась гораздо сильнее первоначальной.

Я замолчала, а Оуэн задумчиво смотрел на меня, так и не притронувшись к стоявшему перед ним кофе. Мой взгляд невольно упал на поднос, замечая любимые кокосовые печенья.