Керстин Гир - Алый Рубин. Любовь через все времена

Мистер Джордж ничего не ответил.

— Так дала она кровь на этот раз?

— Нет, — ответил мистер Джордж. — Она опять отказалась.

— Правда, в 16 лет она ещё не была такой неуступчивой, как в старости, — сказал Гидеон. — На сей раз она снизошла до небольшого разговора. И в конце концов сказала, что если она и будет разговаривать про кровь, то только с тобой.

— Со мной?

— Она назвала твоё имя. Гвендолин Шеферд.

— Но… — я принялась жевать нижнюю губу, а мистер Джордж с Гидеоном внимательно за мной наблюдали. — Я думала, что Пол и Люси исчезли до моего рождения. Как же они могли знать моё имя и назвать его этой Маргрет?

— Да, в том-то и дело, — сказал мистер Джордж. — Смотри: Люси и Пол стащили хронограф в мае того года, когда ты родилась. Вначале они спрятали его в настоящем. Пару месяцев им удавалось скрываться от детективов Стражей, разбрасывая ложные следы и используя всякие уловки. Они часто меняли города и объездили с хронографом пол-Европы. Но затем наш круг стал сжиматься, и они поняли, что скрыться на длительное время они смогут только в прошлом, если сбегут туда с хронографом. К сожалению, сдаться им даже не пришло в голову. Они защищали свои фальшивые идеалы абсолютно бескомпромиссно. — Он вздохнул. — Они были такие юные и страстные… — Его взгляд мечтательно застыл.

Гидеон откашлялся, и мистер Джордж перестал таращиться в пустоту. Он продолжал:

— До сих пор мы думали, что они совершили этот шаг в сентябре в Лондоне, за пару недель до твоего рождения.

— Но тогда они не могли бы знать моё имя!

— Верно, — согласился мистер Джордж. — Поэтому после сегодняшних событий мы рассматриваем вероятность того, что они переместились в прошлое уже после твоего рождения.

— Каковы бы ни были причины, — добавил Гидеон.

— При этом непонятно, откуда Люси и Пол знали твоё имя и твоё предназначение. Так или иначе, Маргрет Тилни отказалась сотрудничать.

Я подумала.

— И как мы теперь подберёмся к её крови? — О Боже! Неужели я это сказала? — Вы же не станете применять насилие? — Я представила себе Гидеона, орудующего эфиром, наручниками и гигантским шприцем, и это омрачило его образ в моих глазах.

Мистер Джордж покачал головой.

— Одно из двенадцати золотых правил Стражей гласит, что принуждение применяется только тогда, когда все остальные методы — объяснения, уговоры — не сработали. Поэтому мы попробуем вначале то, что предложила Маргрет, — отправим к ней тебя.

— Чтобы я её уговорила?

— Чтобы мы разобрались в её мотивах и узнали, от кого у неё сведения. По её собственным словам, с тобой она будет разговаривать. Мы хотим узнать, что она скажет.

Гидеон вздохнул.

— Из этого ничего не выйдет. Я всё утро пытался убедить их, но всё без толку.

— Да. И поэтому мадам Россини шьёт тебе сейчас хорошенькое летнее платье для 1912 года. Ты должна будешь познакомиться со своей прапрабабушкой.

— Почему именно 1912 год?

— Год мы выбрали абсолютно произвольно. Тем не менее Гидеон считает, что вы попадёте в ловушку.

— В ловушку?

Гидеон ничего не ответил, он только смотрел на меня. И он действительно выглядел обеспокоенным.

— По законам логики это практически исключено, — заметил мистер Джордж.

— Зачем кому-то устраивать нам ловушку?

Гидеон наклонился ко мне.

— Подумай сама: у Люси и Пола есть хронограф, в который уже считана кровь десяти из двенадцати путешественников. Чтобы завершить Круг и использовать Тайну в собственных целях, им нужна только наша кровь — твоя и моя.

— Но… Люси и Пол как раз собирались воспрепятствовать завершению Круга и открытию Тайны.

Мистер Джордж и Гидеон снова переглянулись.

— Это то, во что верит твоя мать, — сказал мистер Джордж.

И то, во что до сих пор верила я сама.

— А вы нет?

— Посмотри на дело с другой стороны. Что, если Люси и Пол хотят использовать Тайну исключительно для себя? — спросил Гидеон. — Что, если они именно с этой целью украли хронограф? И единственное, чего им не хватает, чтобы обойти графа Сен Жермена, — это наша кровь.

Я подумала над его словами, а затем сказала:

— И поскольку они могут встретить нас только в прошлом, им надо нас куда-нибудь заманить, чтобы добраться до нашей крови?

— Они должны понимать, что нашу кровь они получат только силой, — сказал Гидеон. — И мы в свою очередь тоже знаем, что добровольно они нам свою кровь не дадут.

Я подумала о мужчинах, напавших на нас вчера в Гайд-парке.

— Именно, — сказал Гидеон, словно читая мои мысли. — Если бы они нас убили, они могли бы взять у нас столько крови, сколько им надо. Осталось выяснить, откуда они знали, что мы там будем.

— Я знаю Люси и Пола. Это просто не в их стиле, — произнёс мистер Джордж. — Они выросли на 12 золотых правилах Стражей и абсолютно точно не заказали бы убийство своих собственных родственников. Они знают, что вначале надо попробовать уговоры и объясне…

— Вы знали Люси и Пола, мистер Джордж, — сказал Гидеон. — Но разве вы можете знать, какими они стали за это время?

Я переводила взгляд с одного на другого.

— В любом случае мне было бы интересно узнать, чего хочет от меня моя прапрабабушка, — заметила я. — И как это может оказаться ловушкой, если мы сами выбрали время своего визита?

— Я тоже так считаю, — сказал мистер Джордж. Гидеон разочарованно вздохнул. — Так или иначе, решение принято.

Мадам Россини надела на меня белое клетчатое платье длиной по щиколотку, украшенное матросским воротником. Талию подчёркивал голубой сатиновый шарф из того же материала, что и бант между воротником и застёжкой.

Посмотрев в зеркало, я была слегка разочарована. Я выглядела очень опрятно. В этой одежде я чем-то напоминала служку из церкви Св. Люка, куда мы время от времени ходили к воскресной службе.

— Конечно, моду 1912 года нельзя сравнить с экстравагантностью рококо, — заметила мадам Россини, передавая мне кожаные сапожки на пуговках. — Я бы сказала, очарование женщин скорее пряталось, чем подчёркивалось.

— Я бы тоже так сказала.

— Теперь причёска. — Мадам Россини легонько подтолкнула меня к стулу и расчесала мои волосы на косой пробор. Затем она закрепила пряди на затылке.

— Не слишком ли — а-хм — пышно здесь, за ушами?

— Так и надо, — ответила мадам Россини.

— Но я не думаю, что мне это идёт, как вы считаете?

— Тебе идёт буквально всё, моя маленькая Лебединая шейка. Кроме того, это не конкурс красоты. Речь идёт о…

— … аутентичности. Я знаю.

Мадам Россини рассмеялась.