Песнь Серебряного моря - Надежда Черпинская
– Ты её очень любишь, правда? – спросила вдруг Лигерэль.
– Экталану? Да, очень! Она удивительная. Разве не так? Нежная, красивая, такая юная, а уже такая мудрая. Загадочная, как лунный свет, непостижимая, как море. Она как грёза наяву! Мне хочется возносить ей мольбы. И просто видеть её – это уже счастье!
Дарген на миг замолчал, вздохнул…
И неожиданно признался:
– Но это не любовь, Сальяда. Или, во всяком случае, очень странная любовь. Так любят солнце в небесах, первых весенних птиц, проливной дождь во время засушливого лета, но не женщин. Она – просто мечта! Мне сложно представить её рядом с собою каждый день, сложно представить, как она готовит обед или растит наших детей. Грёзы не предназначены для этого! Они жаждут поклонения, а не будней жизни. Это всё равно как достать с неба звезду и использовать её вместо свечки. Понимаешь, о чём я? Я ей не пара, в этом ты была абсолютно права. Я обычный, а ей нужен какой-нибудь легендарный герой, такой же лучезарный и великий, как и она сама, дочь Великого князя.
– Помнится, ты меня чуть не растерзал, когда я тебе сказала об этом, помнишь? – усмехнулась Лигерэль.
– Ты должна меня понять, – пожал плечами Литей, – от другого, тем более от красивой женщины, такое обидно слышать. Разве это неясно? Ты ведь тоже влюблена в Великого князя, должна знать это чувство.
– Да какое там – влюблена! – скорчила гримасу Соколица. – С чего ты взял? Это вроде как у вас с Экталаной… Когда видишь перед собой живую легенду, трудно заставить своё сердце биться спокойно. Я всегда восхищалась им, даже не зная ещё. О них пели такие песни – о Великих Героях Великой Битвы – что мороз пробегал по коже! И я слушала все эти легенды, баллады о Великом князе Элтлантиса, и желала быть такой же, как он. Но я думала, молва преувеличивает… А когда увидела его живого, реального, вдруг поняла, что она преуменьшает. Он оказался ещё прекраснее, величественнее, мудрее и великодушнее, чем в песнях бродячих менестрелей. И мне захотелось в тот миг умереть ради него! Но ты прав – нельзя любить мечту, грёзу. В них можно верить, хранить в потаённых закоулках сердца, чтобы в тёмный час осветить этой звёздной мечтой себе путь к спасению. Но сны нельзя превращать в реальность, иначе они потеряют свою лучезарную красоту. А я не хочу этого. Пусть уж лучше Эктавиан остаётся для меня Великим Героем из легенд, сиятельным князем Звёздного Народа!
Они помолчали немного. В лагере стало тихо, воины угомонились, отдыхая перед предстоящим боем, но часовые продолжали следить за пленниками.
Ночь была морозной, от дыхания шёл пар, и холод пробирал до самых костей. Литей совсем закоченел, но тому, у кого впереди только гибель, по правде сказать, мало дела до ледяного дыхания зимы.
– Литей… – тихо позвала Сальяда, и голос её дрогнул предательски. – Скажи, а ты боишься смерти?
– Нет! – без колебаний ответил парень. – Но я не хочу умирать. Мне не страшно, скорее обидно. Ведь я ещё и не жил. Я совсем ничего не успел, ничего ещё не повидал. Я промелькнул бесследно. Понимаешь, Сальяда, я с детства жил в окружении героев, вот таких, о которых, как ты сказала, поют легенды. И я мечтал стать одним из них. Но только всё это были одни желания, я не делал ничего для их осуществления. Я просто ждал. Я так много хотел сделать в жизни, Сальяда, но за прошедшие двадцать лет, я не сделал ничего. Я просто сидел и мечтал о том, что вот завтра или послезавтра, я наконец начну творить добро. Судьба мне улыбнётся, и я совершу какой-нибудь подвиг, или построю город, или встречу женщину, которую полюблю, или взойду на трон Даргкара… Дни уходили, а я просто ждал. Я потратил столько времени впустую. А теперь вот выходит, что завтра уже не будет, и мир уже не даст мне шанса осуществить задуманное. Мечты мои умрут вместе со мною, и я исчезну, так и не сделав ничего для своего народа. Я был бесполезным, и этот мир отринул меня, пустого и никчёмного. Никто не вспомнит обо мне. Никто не споёт песню о Даргене Литее – Орлёнке из Даргкара. Словно… и не было меня на этой земле…
– Неправда! – возразила Сальяда. – Я понимаю твои сетования, но ты к себе несправедлив, Литей. Поверь мне, ты лучший и благороднейшей из всех людей, которых я когда-либо знала! И ты уже стал героем! Ты стал им. И память о тебе не исчезнет из этого мира. И песни о тебе люди споют. Быть может, не слишком лестные для твоих ушей, ведь в истории людей ты останешься гнусным предателем, переметнувшимся на сторону эльфийской нечисти. Но в памяти эльфов ты навсегда воссияешь яркой звездой Героя, отдавшего жизнь за спасение Элтлантиса. И будут песни о тебе, и о том, как ты спас жизнь Соколице Запада, и о том, как эта глупая Соколица хотела убить тебя, и, конечно, о том, как ты сражался с людьми там, в скалах – быстрый, сильный, грозный, смертоносный, как орёл Остенграда! Это я тебе обещаю, принц Дарген Литей Ринай! Я донесу память о тебе до Благословенного Края, и Элдинэ никогда не забудут тебя. И я не забуду… А может, когда-нибудь, через туман веков, и в памяти какого-нибудь человека всплывёт истина о тебе, и тогда он поведает миру о юном принце Литее, который мог бы стать лучшим правителем Брелистона.
– Спасибо, Сальяда! – грустно улыбнулся Литей. – Я знаю, своё обещание ты сдержишь. Хоть я и не заслуживаю такой похвалы и чести. Но я действительно мог стать хорошим правителем, теперь мог бы… Я многое понял за последнее время, здесь, в Элтлантисе. Я только-только понял, как следует жить. Не ждать, когда пробьёт твой час, а просто жить – любить, дышать, создавать что-то новое, чтобы каждый час был твоим! Я готов проклинать эту войну, которая погубила столько
