Стрекоза в янтаре и клоп в канифоли (СИ) - Сергеева Александра Александровна

Всю дорогу до Иркутска они почти не останавливались. Ни на заправках, ни у закусочных. Хотелось чуток отдохнуть от поднадоевших покушений. Понятно, что в большом городе у хвостатых убийц больше шансов прикончить живучих клиентов. Но это будет потом. А пока у них была пара дней на отдых и подготовку более сложного путешествия. Им предстояла дальняя дорога в Якутию. В далёкое село Иенгра, где жил могущественный шаман Савей.

Почти две с половиной тысячи километров по сибирским трассам — хоть не на оленях по тундре и то хлеб. Правда, придётся вновь обогнуть Байкал по Бурятии. Юлька уговаривала Даяна не возвращаться домой, сразу рванув на поиски шамана. Но тот упёрся, как баран, что с ним бывало весьма редко. И от чего явственно попахивало каким-то подвохом.

Наливая свекольник в стекляшку для микроволновки, она попросила:

— Аспид, глянь на карту. Опиши, где нам придётся ехать.

Ноутбук стоял раскрытым на кухонном столе, заменяя собой телевизор. Обычно Севка ложки в рот не засунет, не уткнувшись предварительно в Ютуб. А тут даже не прикоснулся к любимой бандуре. Ещё один тревожный звоночек.

— Что происходит? — по слогам отчеканила Юлька, запустив микроволновку.

Подошла к столу, уселась напротив. Глазами попросила не врать — и без того на душе тошно. Он ответил на взгляд матери прямым и непривычно холодным, чужим взглядом человека, у которого нет причин её щадить.

— Ма, в Якутии нам делать нечего.

— Почему? — зохолодело на сердце у Юльки. — Про шамана всё наврали?

— Нет, — гоняя ложкой в соусе сердечки, буркнул Севка. — Шаман настоящий. И реально крутой. Был. Мы опоздали. Он умер. Ещё первого ноября. Когда у тебя всё только закрутилось. Я сразу после Улюкчикана пробил. Пока ты спала. Про него с сети полно инфы. Так что придётся самим выкручиваться.

Юлька прислушалась к себе: разочарована ли, оглушена? И поняла:

— Знаешь, аспид, я, честно говоря, не особо надеялась. То ли потому, что была пионеркой. То ли потому, что не верю в сказочную халяву. У меня абсолютно ясное чёткое ощущение: нам никто не поможет. Если мы не справимся, никто ничего не изменит.

— А другие ощущения тебя не посещали? — непритворно заинтересовалось чадушко, следя взглядом за своим бронзовым убивцем.

Тот в компании беленькой сидел на мониторе, свесившись и любуясь своим невнятным отражением в тёмном экране. Севка не удержался: втопил кнопку запуска. В ответ на жужжание под задницами хвостики ящерок встали дыбом.

Странно — подумалось Юльке — их вопли не слыхать, а внешние звуки они слышат. Подозрительная несостыковка. Так они всё-таки потусторонние или тутосторонние — засомневалась она. Спохватилась, что сын ждёт ответа, и переспросила:

— Какие конкретно?

— Ну, скажем, будто мы не умрём взаправду? — на полном серьёзе уточнил Севка.

— Конечно, посещали, — хмыкнула Юлька. — Я, несомненно, исключительно эксклюзивная цаца. Неописуемая, неповторимая и всё такое прочее. Ну, ты в курсе. Но даже ради супер неповторимой цацы так лезть из шкуры, чтобы её грохнуть? Сомнительно. На месте этих паразитов, давно бы плюнула. Переключилась бы на менее расторопных приговорённых.

— Вот! — указующе задрал Севка ложку, с которой на стол тотчас плюхнулась жирная блямба. — И я о том же. Слишком много движухи ради трёх бесперспективных жмуриков. Нас реально хотят куда-то употребить. Надеюсь, не собираются сконструировать из нас зомби, — пренебрежительно отмёл он возможное предложение неведомых устроителей преследования.

— Чушь! — фыркнула Юлька, поднявшись по звонку микроволновки. — Жмуриков, как ты изволишь выражаться, можно употребить лишь в двух местах. В могиле или в анатомичке.

— Странный разговор, — заметил, появившись незамеченным отец.

Отнял у голодной женщины разогретый свекольник и уселся за стол, недовольно поинтересовавшись:

— А где хлеб? Где чеснок и моя ложка? Почему стол грязный?

Севка нагнулся, слизнул оброненную каплю соуса и невозмутимо возразил:

— Он чистый.

Юлька вздохнула и принялась накрывать на стол. Торопиться и не думала: безжалостный отец уже отнял у ребёнка ложку. И заглатывал борщ, не жуя — удав бесчувственный.

Ужинали молча, пялясь в ноутбук. Где любимец Севки Дмитрий Пучков знакомил поклонников с американским фильмом «Экспат».

— Рассказывает о непростой судьбе ЦРУшника, — в своей ироничной манере анонсировал Гоблин. — Вынужденного спасать свою жизнь и жизнь своей дочери.

Своевременно — мысленно поморщилась Юлька — ничего не скажешь. Интересно: чадушко случайно попало пальцем в актуальную точку неба или нарочно?

— Через это у героя нет ни работы, ни крыши над головой, — стращал из монитора Гоблин, — ни денег, ни документов. Ни даже гражданства.

Мы на этом фоне вообще в шоколаде — стыдно признаться, но почувствовала Юлька удовлетворение от мысли, что кому-то гораздо хуже, чем ей. У них с мальчиками всё перечисленное в наличии. Есть база для построения защиты, как принято говорить в телевизоре.

— Ситуация усугубляется тем, — повышал градус интриги Дмитрий, — что дочурка о характере папкиной работы не догадывалась. Пока папка не начал голыми руками налево и направо убивать людей. И теперь между перестрелками, взрывами и посещениями морга бывшему агенту приходится утихомиривать своё истеричное чадо.

А её чадо — крякнула в Юлькиной душе гордость — настоящий боец. Как выяснилось. Даже ничуточки не стыдно, что прежде она за ним такого героизма не замечала. Сидел себе за компом и сидел. Вне своего ящика лодырничал, изображал из себя пассивного бунтаря. И старался поменьше попадаться матери на глаза.

Благо хоть от придирчивого отцовского взгляда не ускользнул. Папкин сын — с какой стороны не посмотри. Не посрамил славы великих строителей монгольской цивилизации.

— Ты чего? — скосил Севка глаза на глупенько улыбающуюся мать.

— Тобой гордится, — проворчал Даян и сунул в рот целый зубчик чеснока.

— А! — дурашливо расплылся сынуля. — Это можно. Это давай. Но лучше деньгами.

— Зачем? — искренне удивилась Юлька.

— Тьфу ты, — досадливо насупилось чадушко, покосившись на пару бронзовых шипастиков. — Реально незачем.

Бронзовые чёртушки сидели на макушке фарфоровой солонки-гриба. Оба сосредоточены, как крысы, замыслившие первыми захватить новенький незаселённый корабль. Эксперимент шёл с переменным успехом: хвосты с обычными концами и ёршиками в дырки солонки пролезали, а с булавами никак. Шипастые шарики застревали — ящерки шипели на солонку, требуя расширить дырки.

У беленькой многохвостки своё заделье. Сидя на краю сахарницы, дама изящно перебирала своими неисчислимыми хвостиками-нитками кристалики сахара-песка. Быстро-быстро, отчего на поверхности сахарной пустыни образовывались воронки. Даже не верилось, будто эта игреливая мелочь самые настоящие безжалостные убийцы.

А может, они всё-таки отцепятся — взмолилась Юлька.

— В любом случае поклонникам жанра будет интересно, — пообещал ей Гоблин Пучков.

Словом, неплохо пообщались.

Расправившись с гороховым супом, ребёнок нагрёб полную тарелку сластей. Взлетел на второй этаж и упал за компьютер. Дескать, это не мне приспичило поиграть, а вам, предки, нужно поговорить о личной жизни каждого. Даже после объяснения с Галей не факт, что отец со своей «личкой» разобрался. Галя может и вернуться. А у маман с её хахалем вообще конь не валялся.

— Поваляемся? — предложил Даян, прополоскав рот и по-варварски утерев его рукой.

— Давай, — обрадовалась Юлька, решив, что оставлять грязную посуду на утро не грех.

Ибо он допустил её к самому сокровенному: к ритуалу, что без малого ровесник их сына. Значит, действительно простил. Без условий и придирок. Даян всегда говорил: пускай лучше друг меня предаст, чем я оскорблю его недоверием. Кому как, а Юлька почитала это вернейшим признаком настоящего мужика. Который умрёт за тебя.

А потому не стоит его подставлять из глупого каприза. Настоящий мужчина попадается на пути лишь раз в жизни. Да и то не с каждой останется. Если уж тебе повезло… А! Что там говорить? Тут и без слов всё ясно.