Кресли Коул - В оковах мрака
Сладостная преисподняя. Наоми до боли захотела быть сейчас там с этими женщинами. Телефон снова предупреждающе просигналил.
— Итак, как тебя зовут, дух?
— Н-Наоми, Наоми Ларесс.
— О, ёлки! Я же слышала о тебе. Танцовщица, так? Из добрых старых времен? Ты не позволила себя окольцевать и тебя пырнули в сердце. Мы изучали твою биографию в местной феминистской школе.
«Люди изучают мою биографию?»
— Что я, кстати говоря, Наоми, могла бы и пропустить, если бы ты позвонила два года назад, — добавила ворчливо Марикета. — Итак, что ты хочешь от меня?
Это было так эксцентрично!
— Мне нужно… м-м-м, я была бы весьма признательна, если бы снова обрела тело. И, возможно, ты способна мне помочь.
— У тебя есть деньги? — спросила Марикета деловым тоном, явно отбросив шутки в сторону. — Я не работаю бесплатно.
— У меня целый ящик комода набит антикварными драгоценностями, — торопливо ответила Наоми, потому что телефон принялся пикать всё настойчивее!
— Ну, сегодня у меня единственная возможность выбраться на девичник на этой неделе, да ещё крайне удачно легли карты, чтобы надрать задницу в покер одной…
— Там более пятидесяти бриллиантов! Один размером около четырёх карат. Вы можете забрать их все.
— Вот это уже теплее, дух.
Бииииииип.
— В сейфе лежит ещё пачка акций, купленных перед тем как я… умерла. Восемьдесят лет назад они стоили около двадцати или тридцати тысяч долларов. Сегодня должны стоить целое состояние, потому что эти компании до сих пор процветают.
— Какие именно компании?
Эта Марикета явно могла быть весьма серьёзной, когда речь шла о деньгах.
— М-м, «Дженерал Электрик» и «Интернациональные Бизнес Машины». Я думаю, последние сегодня называются просто «IBM».
— О`кей, теперь у меня в округлившихся глазах замелькали доллары, как у мультяшных героев. Я прибуду прямо сейчас. Постучи по ближайшему к тебе зеркалу, пока нас не разъединили.
Неужели Марикете для заклинаний нужны зеркала? У Наоми оборвалось сердце.
— Но все мои зеркала разбиты.
— Неважно, достаточно маленького осколка, — Наоми послушно постучала. — О, я… поймала. Хорошо, когда невозможно шикарная ведьма станет выкарабкиваться из твоего зеркала, не кошмарь меня своими призрачными фокусами, пожалуйста.
«Выкарабкиваться из моего зеркала?»
— О, я уверяю вас…
Телефон разразился длинным, непрерывным гудением.
— Пожалуйста, поторопитесь, мисс Марикета!
— Эй, зови меня просто Мари, — отозвалась ведьма и зловещим тоном картинно протянула: — А я буду звать тебя… Призрачный Друг.
Глупо улыбаясь, Наоми выключила телефон и отбросила его на кровать. У неё кружилась голова… У неё появилась надежда.
Она принялась расхаживать, ожидая прибытие Марикеты… нет, Мари. Эти женщины, со всеми их песнями, музыкой и картами были невероятно похожи на bons vivants[97], которых она обожала при жизни. И одна из них собиралась посетить Наоми!
Жизнь внезапно заиграла новыми красками и наполнилась обещанием перемен.
«Не может быть всё так просто. Но что если, что если, что если?»
Глава 25
Конрад разглядывал толчею собрания, устроившись на одном из деревьев на вершине холма. Он выискивал в толпе Тарута, но пока не замечал. Демон был восьми футов ростом, так что даже при таком скоплении народа должен был выделяться на фоне других.
Конрад сильно рисковал, заявившись сюда, однако он был ко всему готов. Рука практически полностью регенерировала. Последствия наркотиков, которые ему вводили, почти прошли. И он был вполне психически стабилен.
Хотя последнее, конечно, чушь собачья.
Он был одержим Наоми.
«Я одержим привидением».
С тех пор, как Конрад перестал чувствовать её присутствие, ощущать её запах, он не находил себе места. Разлука с ней просто убивала его.
Едва подумав это, Конрад закатил глаза, скрытые под тёмными очками. Сколько раз ещё придётся повторять себе, что лишь его собственное выживание теперь имеет для него значение? Что ему на неё наплевать. Чёрт возьми, что ему всё равно!
Тем не менее, его гнев поостыл, и на протяжении последних трёх дней Конрад всё чаще думал, что Наоми вряд ли действовала из каких-то злых или даже эгоистичных побуждений. На ней не было лица, когда она протянула ему тот злополучный ключ. Наверное, пока он жив, он не сможет забыть печальный образ девушки, стоявшей под дождем той ночью в окружении электрических разрядов.
С каждым часом его память восстанавливала всё новые и новые подробности того, что он ей наговорил в запале. Он обвинил её в том, что она намеренно подвергла его опасности со стороны его врагов. А ведь она всегда оберегала его сон. И если бы кто-нибудь напал на него в Эланкуре, то Наоми — и в этом он был абсолютно уверен — без промедления швырнула бы напавшего об потолок.
Он кричал ей, что она бессердечная тварь, которой всё равно, что запасы крови в холодильнике на исходе, и которая только и ждёт, чтобы уморить его голодом. И это при том, что именно Наоми убедила его начать пить пакетированную кровь. Преодолевая собственное отвращение, девушка каждый день на закате приносила ему наполненный доверху стакан. «Я просто не могу не вспоминать, когда вижу её…», — объясняла она свою брезгливость. — «Когда я умерла, я была с ног до головы покрыта своей кровью, и Льюиса…»
Конрад знал это, потому что в ту ночь, когда она танцевала, видел, как кровь разлилась по всему полу.
«Так зачем же ты носишь мне её?» — раздражённо спросил он однажды.
Она моргнула и просто ответила: «Потому что она тебе нужна».
Нет, ну, правда, зачем Наоми выпускать на волю убийцу, который не скрывает, кем и чем он является? Ведь такой же, как он, однажды жестоко убил её.
«Вернись к ней», — услышал он шёпот в своих мыслях. Вернуться? И что потом? Ему никогда не приходилось утешать обиженную женщину. Он не был Мёрдоком, и красноречием никогда не блистал.
И почему она вообще должна захотеть иметь с ним дело, после всего, что он ей наговорил? Он был так чертовски груб. Конрад вспомнил, как пожелал ей гореть в аду, а она в ответ лишь прошептала, что давно уже там.
Конрад сжал виски. «Да что со мной такое?»
Все восемьдесят лет её загробной жизни действительно были сущим адом, а затем ещё явился безумный вампир и принялся крушить её дом и ломать стены кулаками. А ведь ей пришлось страдать и до того, как она стала привидением. Подонок, убивший её, позаботился об этом. Этот Робишо не просто вонзил нож ей в грудь и отшатнулся в ужасе о того, что наделал. Подлец не выпускал рукоять из рук и садистки провернул клинок в груди.
