Секрет Светлячка - Елена Владимировна Гуйда
Боги.
– Ну… ладно. И что в свертке?
Спросила, а сама потянулась к пакету, достала кружку с кроком, наблюдая за малышкой, активно думавшей, как изобразить содержимое пакета. Конечно, можно было бы заглянуть. Но в последнее время я не очень доверяю оставленным без присмотра вещам. Да и интересно было, на что способна моя маленькая помощница.
Су закрутилась волчком, пока я, наблюдая за ней, сняла крышку с посуды, но с особым наслаждением вдохнула аромат еще теплого крока.
И тут сунара начала надевать невидимую одежду. О!
– Там одежда? – угадывала я.
Су закивала. Потом показала кого-то очень важного, тщеславного, я бы сказала. И, осознав, что я ничего не понимаю, попыталась показать на себе же горячие объятия, поцелуи. Выглядело так забавно, что я не удержалась и фыркнула, чуть не согнувшись пополам. И в то же время так неудачно задела Су, и сделала кульбит в воздухе, и упала мне прямо на руку, в которой была кружка. Это стало неожиданностью для меня. Пальцы сами отпустили ручку и кружка с жалобным «дзень» треснулась об пол и разлетелась вдребезги.
– Вот и мокрое пятно, – процедила я сквозь зубы. – Пирожные съела, крок расплескала.
– Пи, – смутилась сунара, даже немного в цветах потеряла. Бледная какая-то стала.
– Ладно, – вздохнула я. – Но теперь ты просто обязана пойти со мной поискать какой-нибудь ужин для меня.
– Пи?
– Ладно и для тебя тоже!
Глава 19.2
Улица кипела. Словно не было покушений, странных тварей, пробитых порталов в город, который считается вымершим. Не погиб только вот вчера льер Петренс.
– Ты видел его? – вздыхала восхищенно жена ткача.
– Конечно, – откликался кузнец.
– Он огромный! Такой, как и сто лет назад, – поправляя очки на носу, со знанием дела подытожил мастер-ювелир.
– Неужели драконы не вымерли, – в каком-то священном ужасе поднимала глаза к небу совсем мелкая еще дочь прачки.
– Не к добру это все, – ворчала суеверная газетчица.
И все они точно говорила не про Петренса. Не про то, что что случилось этой ночью.
Это не справедливо. Не честно. Они все должны скорбеть. А они лишь вздохнут по старику, покачают головой и забудут о нем, отправляясь по своим делам.
– Пи! – копошась за воротником, почувствовала мое негодование, злость и бессилие Су.
– Все в порядке, – тихо успокоила я ее, едва коснувшись пальцами не самой сунары, а скорее того места, где она спряталась – за моим воротником.
Я соврала. На душе было ужасно. Смерть Петренса, ссора с Роуз, и такой, казалось, безобидный, но в то же время разделивший нас навсегда разговор с Кираем. И после не менее непонятный разговор с Нилай.
Было ощущение, что я балансирую на краю пропасти, смотрю вниз и все что меня держит, чтобы не свалиться вниз – маленькая рука Су. И еще желание найти того, кто убил моего наставника. А после… потом я подумаю, что можно сделать еще.
– Пи! – сунара тут же напомнила мне о том, что мы в общем-то с целью вышли из госпиталя, а не просто так.
– Да-да! Я как раз думаю, куда нам отправиться, чтобы тебя накормить! – проворчала я. – Не в «Горный приют» же идти. И не домой.
– Пи, – высунувшись по пояс из-за воротника сунара ткнула пальцем в милую кремовую вывеску над кафетерием льеры Мойраны. И тут же спряталась обратно.
Холодно тебе, значит. Но в общем, Су была права. Лучше и не придумаешь места, где можно не то пообедать, не то поужинать и не попасть на глаза никому. Разве что Сену, он любил пирожные Мойраны. А вот крок предпочитал из «Горного приюта».
И снова этот крок. Я словно что-то упускала. Не замечала очевидного. И все равно не понимала, что именно ускользает от моего внимания.
В кафетерии было как всегда уютно, тепло и светло. Несмотря на то, что погода не радовала ни солнцем, ни теплом, у льеры Мойраны всегда получалось создать какую-то особенную атмосферу. Душевную. Поговаривают, что эту моду она привезла из столицы, где долгое время жила и работала.
Но что-то у нее не сложилось. Одни говорят, что не пошли дела. Другие, что во всем, как и часто случается, виновато разбитое сердце. Раньше я скептически относилась к подобного рода заявлениям и объяснениям. Но сейчас действительно допускаю, что виной мог быть мужчина. Может, дело в том, что я и сама задумалась над тем, чтобы оставить эту неудачную, полную боли и разочарований страницу позади. Как? Это еще вопрос открытый. Да и решусь ли вообще?
Невысокая, очень миловидная женщина открыто и тепло улыбнулась, заметив, что я вхожу в кафе. Ей было немногим за сорок, время пощадило ее и обошло стороной, казалось. В каштановых, с медным отливом волосах не было и намека на седину, а вокруг больших карих глаз ни единой морщины. И все же она все эти годы оставалась одна. Несмотря на то, что за ней пытались приударить и местные женихи, и заезжие торговцы тоже. Но она не спешила вверять свое сердце кому-либо. Может, и правда, несчастная любовь привела ее из столицы в Горенгвиль?
Сегодня здесь было пусто. Не удивлюсь, если за весь день вообще в кафетерии побывали только я и Сен. Но оттого настроение Мойраны никоим образом не портилось.
– Трисс! Как я рада тебя видеть, – буквально пропела льера, едва я присела за стол. Даже не спрашивая ничего, она подхватила со стойки блюдо со слоеными пирогами с курицей и стакан с компотом. И едва поставила это передо мной, присела напротив. – Угощайся. Видят боги, в городе совсем все туго. Сладости исключительно на заказ, а соленые пироги Роуз делает получше, чем я. Если этот демонов снег не успокоится, я пойду по миру.
– Мне кажется, что вы не пропадете, – улыбнулась я.
– Конечно! Нытье для слабых, – отмахнулась Мойрана. – Но каждая женщина может себе позволить хоть иногда побыть слабой. Прости. Я слышала о том, что случилось с Петренсом. И мне так жаль… Вы ведь были не чужие люди. Представляю как тебе теперь.
Я выдавила сухую, вымученную улыбку. Но вышла она в край жалкой.
– Не стоит стесняться своей боли, Трисс, – вздохнув, посоветовала женщина, коснувшись моей руки. – Это нормально, когда болит.
