Когда случается невозможное (СИ) - Муратова Ульяна

До арены мы так и не дошли, остановились на большой площади в этой части города.

Император стоял в одном её конце в окружении десятка вооружённых магов. Ох и сильны! Один так и сочился Абсолютной Тьмой. Видимо, это тот самый Шаритон. А с виду плюгавенький мужичок. Сам Эринар был не слабее. Коли ему удалось победить Телиуса, значит призвал Истинный Огонь.

— Ты лжёшь! — ответил Ириас, и даже я понял, что он врал.

— Я здесь не для того, чтобы причинять вред обычным людям, Араньяс. Ваши ворота нас не сдержали. Если бы я хотел напасть, то этот город уже захлебнулся бы огнём. Мне нужна моя невеста!

— Никто в Малом Круге понятия не имеет о похищении, о котором ты говоришь! Никому не известно, о какой невесте идёт речь! — зло ответил Ириас.

— Ты готов повторить эти слова под Молотом правды? Ты и Малый Круг, — в голосе императора был вызов, а по рукам ползли огненные всполохи.

Интересно, он портки себе не подпаливает, когда колдует?

— Ты не вправе требовать подобного, — зарычал Ириас.

— Я пришёл за своей женщиной. И не хочу лишних жертв. Отдайте мне Алину, и остальные вопросы мы будем стараться решить дипломатическим путём.

— У нас нет твоей Алины!

— Тогда я поищу сам! — злобно ответил император, и огонь окутал его фигуру целиком. — Хватит прятаться за спинами людей, Араньяс. Выйди и повтори свои слова под Молотом, тогда я поверю тебе. Или, может, ты перестанешь трусить и вызовешь меня на поединок? Хочешь, я расскажу, как сдох твой отец?

Император вышел на середину площади. Толпа отхлынула в разные стороны, освобождая центр и смыкая общий щит. Внутри остались только император и его маги. Я подивился их расслабленным позам. Столько магов вокруг — затопчут и сомнут.

В спину Эринару ударила стремительная тёмная стрела, но расплавилась от соприкосновения с огнём.

— Сдохни! — резко выкрикнул Ириас и обрушил на убийцу своего отца град атакующих заклинаний, которые один за другим сгорали в огненном щите.

— Если ты осмелишься выйти, то я предложу тебе поединок без магии. В другом шанса победить у тебя нет. Или ты такой же трус, как твой отец? Умеешь кусать только за пятки и исподтишка? — злая насмешка в голосе дразнила.

Если Ириас хотел сохранить место Главенствующего нехай даже временно, он должен был выйти. Чего он опасался? Он гораздо старше и опытнее.

Ириас вышел, сжимая меч и щит.

— Правила! — воскликнул он. — Мы бьёмся один на один, и никто не смеет вмешаться. После твоего проигрыша твои люди мстить не будут. Никакой магии.

— Договорились.

Огонь исчез. Мы следили за поединком с безопасного расстояния, но я хорошо видел обоих. Они казались равными. Императора вооружился двумя Орайскими кинжалами с рукоятками-кастетами, а декана — длинным мечом и лёгкий округлым щитом. Я знал, что его оружие было отлито из самого прочного сплава, известного в Ковене, телинтия.

Противники делали мягкие шаги, никто не нападал первым.

Шаг — пауза.

Легкий шорох брусчатки под кожаными подошвами. Толпа едва дышит. Пахнет весной и напряжением. Шаг — движение противника в сторону. Ещё шаг — Ириас чуть сокращает расстояние и растягивает губы в ехидной улыбке. Свист — и в императора летит кинжал. Эринар чуть ведёт плечом, пропускает клинок мимо себя, и тот врезается в щит за его спиной. Шаг — на этот раз наступает император, следит глазами за своим противником. Шаг — декан идёт с левой ноги, меняет направление движения.

Промежуток между врагами сокращается. Улыбка на лице Ириаса переходит в оскал. В воздухе свистят ещё два кинжала, и оба не находят цели. Ириас настолько быстр, что я едва замечаю, как он их бросает. Два шага — и император подходит ближе, замирает в боевой стойке на расстоянии удара, дразнит своим спокойствием. Взмах — и Ириас атакует. Звон — и меч падает на огневика, тот ловит его на рукоять кинжала, замах — и другой удар летит ему под рёбра. Прыжок — и декан отлетает в сторону. Свист — и его меч снова рассекает воздух. Лязг — и император опять ловит его на рукоять, отводит руку и переходит в молниеносную атаку.

Сотни глаз следят за кровавым танцем. Противники набирают скорость. Шаг — взмах, удар, лязг, ещё шаг, ещё взмах, ещё удар, ещё лязг. Ритм боя стучит над площадью. В воздухе разит смертью. Один из них умрёт сегодня. Кто это будет? Решит бой.

Мой взгляд прикован к врагам. Моё дыхание замирает. Они набирают темп. Ириас прыгает, ударяет, меч свистит, звенит металл. Эринар делает бросок, выпад. Его соперник отражает замах, делает молниеносный наклон, атакует в наскоке и пускает в полёт очередной кинжал.

Ириас быстр, коварен, ловок, но император напирает всё сильнее, давит своей скоростью и мощью, отражает атаки одну за другой и тут же летит в нападение, не даёт вздохнуть, теснит к краю площади, а затем ранит Ириаса. Пахнет кровью. Толпа вздрагивает и охает в едином порыве. Соперники танцуют на площади свой последний танец.

Альмендриец наносит вторую рану, я вздрагиваю. Ириас медлит. На брусчатке темнеют капли его крови. Напряжение нарастает, звенит в воздухе испугом сотен людей. Никто не хочет проигрыша Араньяса, но все понимают, что он идёт по грани. Молодой император силён и невозможно быстр.

Конец наступает неожиданно. Ириас запускает очередной кинжал, только вместе с ним летит смертоносное заклинание, которое я едва успеваю заметить. Император вспыхивает ярким щитом, но тут же гаснет и атакует с бешеным напором. Его лицо кривит гримаса пренебрежения, он презирает своего соперника и добивает его серией молниеносных ударов.

Тело Араньяса падает на брусчатку, кровь разлетается в стороны и собирается горячей лужицей под его рассечённым горлом, толчками выливается на камни.

Тонкие пальчики Каты хватаются за мой локоть. Она прижимается ко мне и в немом крике прикрывает рот ладонью.

— Я всего лишь хочу получить свою невесту. Где она? Моё терпение на исходе, и скоро я начну искать сам. И мне плевать, если при этом придётся сравнять ваш город с землёй! — рокочет голос императора. Растерянная толпа делает несколько шагов назад. Никто не торопится навстречу бешеному огневику.

— Хватит угрожать, — лениво выходит на площадь Танарил. — Если бы ты мог, ты бы давно напал и сравнял этот город с землёй. Но ты не можешь.

— Интересно, почему это? — хищно скалится император.

Он выше и крупнее сидха, выглядит увереннее и злее.

— Потому что я тебя остановлю и вышвырну отсюда. Если ты, конечно, осмелишься биться со мной в поединке… — насмешливо отвечает сидх. — Видишь ли, у меня к тебе есть определённые счёты. Убив Телиуса, ты порушил мои планы, а я этого очень не люблю. Я Танарил Коравиэль бросаю вызов тебе, Эринар Торманс. Если я выиграю, то ты уйдёшь.

— Неужели нашёлся кто-то, готовый выйти на бой, а не только похищать безоружных слабых девушек и заражать страшной болезнью маленьких детей? Знаешь, пожалуй, я приму твой безрассудный вызов. И если проиграю, то уйду на сутки. Я знаю, что Алина жива и знаю, что она в этом городе. И я не отступлюсь до тех пор, пока её не найду. И мне плевать, если для этого придётся перебить всех собравшихся, — голос императора рёвом пронёсся по площади.

— Унесите труп, — равнодушно командует Танарил, и несколько мужчин подчиняются его приказу, а один зачищает кровавую лужу.

И начинается следующий бой. Напряжение снова витает в воздухе. Никто не знает, на что годится сидх.

— Будешь биться без оружия? Или тебе одолжить? — скалит зубы император.

— Никогда бы не стал биться чем-то настолько дрянным, как твои кинжалы. Такими только рыбу чистить, и то не всякую возьмут, — насмехается Танарил, — Falquan, telmë ecet[1]!

Земля вздрагивает, встаёт на дыбы, и из её недр выступает хрустальное оружие. Длинный, изогнутый меч сидх берёт в левую руку. Странную перчатку, что защищает руку от локтя и до костяшек пальцев, а затем выступает вперёд широким клинком, он надевает на правую вместо щита. Выглядит броско, сверкает на солнце, но выдержит ли хрупкий хрусталь удар Орайского кинжала? По толпе проносится шёпоток, взлетает вверх и тает среди крон деревьев и крыш домов.