Благословленная - Ксения Кожина
— Надо было сначала меня выслушать, а не бежать, мимолётно меня обняв, и проверять свои творения.
— Я не проверять бежал, — обиженно заметил мужчина и тихо виновато добавил, — просто меня посетила идея, как сделать портал переноса более стабильным и ощущения при переходе не такими неприятными.
— Ладно, прощаю. — «Смиловистилась» Ясина и ехидно добавила, — но только я.
Взгляд, полный невыразимой муки, от осознания собственной ошибки, и чистейшего смятения переместился на меня, и я таки икнула сперепугу. Всё же когда на тебя орут, да ещё и за дело, оно как-то понятно и легче переносится. А вот когда, запинаясь, пытаются попросить прощения... Тут уж не знаю, кто себя более неловко чувствовал — хозяин дома, допустивший такой конфуз и сейчас старающийся исправить свою ошибку или же я, покрывающаяся красными пятнами смущения под злобное сопение невесты искусника. Что-то мне подсказывает, что он перед ней ни разу так не извинялся, как распирается сейчас передо мной. Ясина была единственной, кто откровенно радовался сложившейся ситуацией. Она же и вставляла едкие реплики, помогая брату подбирать слова. Я честно пыталась остановить извинения Иулиана, но он как заведённый всё извинялся и извинялся...
«Весёлая семейка», — мысленно ужаснулась, присматриваясь к единственной подруге с новой открывшейся стороны. Я, конечно, понимаю, что она могла обидеться на искусника за то, что он её обделил братской любовью и вместо крепких объятий кинулся в мастерскую. Но надо же делать скидку на его «гениальность», когда Иулиана накрывает с головой.
— Всё, хватит! — Истерично вскрикнула Ангелия.
Видимо её тонкая душевная организация больше не могла выдержать. И я ей даже была благодарна, потому что сама уже не знала куда деться, чтобы остановить это словоизлияние. Ведь выглядел искусник настолько искренним и несчастным, что мне уже самой давно хотелось извиниться за что-нибудь. Я закивала, выражая полное согласие.
— Ты точно не обижаешься? — Глухо поинтересовался единственный мужчина на кухне, которому прибавление в семействе стоило несколько сотен, если не тысяч, потраченных нервных клеток.
— Точно.
Я мягко улыбнулась, чувствуя себя всё ещё неловко. Но, тем не менее, обиды не испытывала совершенно. Мало ли что может произойти. Любому хочется покричать и высказаться, а у искусника и вовсе кажется, нервы сдали. Оно и не удивительно, если учитывать, сколько он со своей невестой отсутствовал. Да ещё и моё вчерашнее исчезновение. В общем, в основном сама виновата. А вот Ясина, она снова пакостливо улыбнулась. Меня передёрнуло от нехорошего предчувствия, но вмешаться я не успела.
— А вообще нас тут ограбить пытались. — Невинно заметила женщина, рассматривая свои ноготки.
Нет, она определённо ему за что-то мстит!
У Иулиана нервно дёрнулась щека. Он резко прищурил глаза и воззрился на сестру как на одного из всадников апокалипсиса. Ясина улыбнулась ещё шире и пропела, подходя к мужчине ближе.
— Я пыталась рассказать. Но сначала тебя ничего не интересовало кроме моего появления и исчезновения Лены, а потом когда я связалась с тобой и рассказала о том, что наша пропажа нашлась, ты был слишком обрадован, чтобы меня слушать! — Закончила она, направляя прямо на грудь искусника свой негодующий перст.
«То есть Ясина после моего возвращения уже с искусником связаться успела», — отстранённо подумала, наблюдая за невестой искусника. Маска невозмутимости всего на пару секунд треснула на лице Ангелии, показывая досаду и ещё какое-то непонятное чувство, но она слишком быстро взяла себя в руки, скрестила руки на груди и обвиняюще закричала, обращаясь к жениху.
— Я же тебе говорила! Это всё она!
У меня даже сомнений не возникло в том, кого хотят обвинить в неудавшемся ограблении.
Только вот вторую порцию разгорающегося скандала прервало появление охранника дома, которого Ясина почему-то отказалась отпускать, хотя хозяева уже вернулись, и больше особой необходимости в нём не было. Рестарх держал под руку щупленькую старушку в совершенно не подходящей её облику одежде. То есть старушка была совершенно обычная: абсолютно седые волосы, собранные в жидкий хвост, лицо, рассечённое глубокими морщинами, бледная обвисшая кожа. У меня возникло подозрение, что если охранник её отпустит, то она обессиленно упадёт, не удержавшись на ногах, а может и вовсе на тот свет отправится. Но вот её одежда была странной. И дело было не в том, что она была грязной и потрёпанной. Моё воображение представляло людей пенсионного возраста исключительно в длинных аляпистых платьях или юбках, но никак не в висящих кожаных штанах и белоснежной, а ныне замызганной и покрытой бурыми пятнами, рубашке. Если эту одежду отмыть, то я бы сказала, что она больше подойдёт девушке лет двадцати не больше, но никак не восьмидесятилетней, судя по виду, старушке. И эта странная, пусть будет леди, опасливо жалась к Рестарху и не сводила взгляда полного ужаса с Ангелии. А потом она всхлипнула, всё-таки пошатнулась и хриплым, словно сорванным голосом, позвала.
— М-мастер, — всхлипнула ещё раз и из её глаз покатились крупные слёзы.
На кухне поселилась пугающая тишина. Я обвела присутствующих ничего не понимающим взглядом и удивилась тому, насколько была разная реакция на лицах присутствующих. Ясина выглядела слегка заинтересованной появлением новой гостьи. Ангелия неотрывно смотрела на старушку и в её взгляде открыто читалась паника. При этом невеста искусника медленно шаг за шагом двигалась спиной в направлении выхода из кухни. Иулиан же хмурился, словно пытался что-то вспомнить или сопоставить какие-то детали. Только Рестарх оставался невозмутимым, он же и нарушил повисшую тишину.
— Нашёл эту, — лёгкий кивок головы на старушку, — пробирающейся ко второму входу. После задержания заявила, что ей больше податься некуда и ещё лепетала что-то про то, что она ваша помощница.
Казалось, что абсурднее ситуации просто не может быть, потому что максимум, в чём могла помогать эта бабуля — это сидеть в кресле-качалке и вязать носки. Только вот искусник так не считал. Хмурые складки на лице разгладились, брови поползли вверх, и он неверующе выдохнул:
— Марьяна?
Гостья вымученно улыбнулась и таки потеряла сознание. То ли от облегчения, то ли ещё от
