Юлия Цыпленкова - Космическая одиссея Инессы Журавлевой
И экран исчез, сменившись вторым. Пришибленная увиденным, я утерла скупую земную слезу и посмотрела второе послание.
— Доброе утро, маленькая, — заговорил Рома, стоявший возле панорамного иллюминатора. — Еще один день без тебя… Даже не думал, что можно так сильно привязаться всего за несколько дней. Мне тебя не хватает, сердечко. Может, еще раз поговорим?
Разговорчивые мои… Я утерла вторую слезу и бухнулась в восстановленное кресло.
— Отвечать будешь? — поинтересовалась Сима.
— Нет, — рявкнула я. — Ничего нового я не скажу, буду сидеть здесь и жрать мороженое. У нас есть мороженое?
— Не-а, — помотала головой Система.
— Даже мороженого нет, — я поникла буйной головушкой.
— Есть десерт, — успокоила меня Сима. — Вкусный. Так все говорят.
— Давай. Много. И кино какое-нибудь слезливое, про любовь, — решила я.
И она дала. Так дала, что лучше б не давала. Десерт оказался вкусным, но порционным. Потому не получилось ложкой наворачивать из ведра, вытирая слезки. Еще и с чувством насыщения. Больше одной порции не съешь. А кино…
— Мать моя женщина, — пробормотала я, вглядываясь в широкий экран, который мне устроила Серафима. — Сим, ты мне одно скажи. Ты вообще мелодраму от порнухи отличаешь?
На экране, была, в общем-то, любовь, но очень неприкрытая. Блондинку с охрененными буферами за… э-э… залюбливал до слез длинноволосый мачо. И как только он ее не любил, и в какое только место не любил… Она кричала, рычала и рыдала. Все, как я просила, м-да. Очень… мило.
— А что у нее с грудью? — раздался совершенно неожиданный голос товарища Ардэна.
— Ё-мое, — подпрыгнула я на кровати, с которой собиралась смотреть слезливую мелодраму и упиваться своими страданиями, и хаотично заметалась в поисках пульта. — Черт, Сима!
— Так что с грудью? — склонив голову набок, спросил голографический Дима.
— Силикон, — шипящим шепотом ответила я. — Операция по увеличению груди.
— Зачем? — удивился Дима и обернулся ко мне.
— Ну-у… — отчаянно краснея, протянула я. — Чтобы больше была, красиво.
— Да? — Ардэн вновь посмотрел на экран. — Мне твоя грудь больше нравится.
Я накрыла голову подушкой. Сима-а-а, ы-ы-ы-ы, и по фиг на горилла! И за что мне это позорище? Ну хоть «Титаник» какой-нибудь показала, зачем ЭТО?! И Дима, блин… Что у нее с грудью, что у нее с грудью… Ы-ы-ы-ы, ы-ы-ы и еще три раза:
— Ы-ы-ы, — провыла я вслух.
— Он ушел, — сказал Сима, и я выглянула из-под подушки. — Ну как кино? Еще?
— Сима, я хотела совсем другое! — завопила я. — Ты что устроила? Ты же говорила, что сюда никто не сможет пролезть!
Серафима фыркнула и превратилась в хомяка. Обижается она, полюбуйтесь. А мне стыдно теперь. Что обо мне Ардэн подумает? Что я извращенка? Я точно помру, вот теперь наверняка…
— Тайлар командир Ардэн! — возопила Сима, и я снова подскочила на кровати.
Дима во плоти входил в каюту. Он, не скрывая злорадной усмешки, посмотрел на родную Систему.
— Как вы вошли? Я заблокировала…
— Сима, на этом корабле я командир, — сухо ответил Ардэн и уселся на краю кровати.
— Универсальный код, — фыркнула Серафима. — Ладно, — зловеще протянула она. — Инусик, еще киношку?
— Только другое! — воскликнула я.
— Правильно, а чего смотреть одно и то же. Нужно разнообразие, — ее оскал мне вообще не понравился.
И кино началось. Симпатичная девушка ворковала с двумя парнями. Они смеялись, улыбались, а потом они целовались, а потом раздевались, а потом…
— Твою же мать, Серафима! — заорала я.
— А чего? — она невинно похлопала красивыми глазками и слиняла.
Медленно, словно боясь нарваться на мину, я обернулась к Диме. Он сосредоточенно смотрел на экран, задумчивая потирая подбородок.
— Разве можно с кем-то делить свою женщину? — спросил он.
— Ну-у… э-э, некоторые такое любят, — промямлила я. — Групповой секс, называется. МЖМ, тройничок. Любовь втроем.
— Ну, я слышал о таком, просто не понимаю, как остаться равнодушным, когда другой мужчина притрагивается к твоей любимой женщине, — Ардэн отвернулся от экрана. — Хотя, должен признать, когда я увидел вас с Грейном на мостике, у меня было два совершенно противоположных желания. Оторвать Грейну голову и все выступающие части и, млин… это было… возбуждающе.
Я поперхнулась и закашлялась. Дима заботливо вдарил мне по хребтине, кашлять перестала, начала икать. Еще глаз дернулся.
— Так ты там действительно был? — сипло спросила я. Не пригрезилось.
— Хотел поговорить с Ромом, открыл дверь, ну и…
Теперь зарумянился и Ардэн. Он смущенно потупился, ковырнул носком высокого ботинка пол и снова посмотрел на экран. Там становилось совсем жарко. Дима некоторое время следил за событиями, и на его лице был написан самый настоящий исследовательский интерес. Словно он ученый и теперь изучает размножение особей нового вида в условиях неволи. Наконец, Ардэн отвернулся от происходящего на экране.
— Ты жарче стонешь, — сказал он, глядя мне в глаза. — Как вспомню, так мурашки по телу.
А на лице такое выражение, словно это он в кондитерском отделе и точно знает, какое пирожное ему нужно. И пирожных не ел лет сто…
— Мама, — выдохнула я.
Ардэн бросил свое тело вперед, прижимая меня к кровати.
— Обойдемся без взрослых, — подмигнул Дима и завладел моим ртом.
Я даже разомлеть не успела, когда дверь снова зашипела:
— Ардэн, какого хрена! — зарычал Рома, и Дима едва успел скатиться с меня.
— Инна! — этот вскрик совпал с моим воплем, когда Ромина длань ухватила меня за грудки и приподняла над кроватью, да так и застыли в дружном немом офигее.
Меня аккуратненько вернули на место, халатик отдернули, невидимые пылинки стряхнули, ухватили зазевавшегося Ардэна и стащили с кровати. Так они застыли. Морды виноватые у обоих. Дима носком ботинка опять пол ковыряет, Рома в меня глазками ангельскими стреляет. У меня глаза на пол-лица, шок во всей красе, а тут еще с экрана надрывное:
— О, е, е! Фак, фак, о, е…
Рома обернулся и завис, только сейчас разглядев, что у нас тут идет. После совсем лицом развернулся, репу почесал и даже подошел поближе.
— Они ей тоже оба нужны? — задал Грейн вопрос, не сводя взгляда с экрана.
— Ага, — машинально ответила я, моргнула и столбняк прошел.
Я в одно мгновение оказалась на ногах, там же на кровати. Взмахнула рукой жестом Чапаева и заорала:
— Пошли вон отсюда, оба! Сима, вырубай киношку! Достали! Жизни нет! Одна извращенка порнуху гоняет, двое других вламываются без приглашения! Видеть никого не желаю!
