Испытание Судьбы (ЛП) - Хатчинс Амелия

— Хочешь играть грубо? — спросил он, хватая меня за волосы и поворачивая голову, покусывая шею.

Я нанесла удар затылком в лицо и исчезла, упав в траву нового участка. У меня закружилась голова, и я изо всех сил пыталась подняться. На меня навалилась усталость из-за истощения. Очаровательная в юбке и обтягивающем топе, я смотрела на зелень и видела, как гончие скалились на меня, окружив.

— Так нечестно.

— Это не игра, женщина, — прошипел Райдер, и я перенеслась на новое место, ожидая его. Я не могла убежать. Это его игровая площадка. Райдер слишком силен, и я истощала силы. Я несколько раз просеивалась, втирая запах во все случайные места в каждой локации, куда попадала, прежде чем перейти к следующей. Когда прыгнула более чем в двадцать мест, решив отправить Райдера на весёлые поиски, побежала в Лес Ветров и не останавливалась, пока не запыхалась. Я осмотрела ландшафт, пока не нашла вход в тёмную пещеру. В обычной ситуации это показалось бы глупостью. Сегодня, однако, я в ударе, и пещера манила.

С колотящимся сердцем и шумом крови в ушах, я медленно вошла и вздрогнула. Звук капающей воды эхом отражался от стен, перекрывая глухой стуком крови, бегущей по венам. Повернувшись на звук воды, я нахмурилась. Я увидела письмена на стенах пещеры. Я сморщилась на эту идеальную декорацию для фильма ужасов, где блондинка бросилась в объятия серийного убийцы и умирает.

Как оказалось, это вовсе не пещера, а туннель со светом в конце, который продолжал манить меня. Как только я вышла, увидела густую зелень, которая выглядела как что-то из фантастического фильма. Водопады лились по отвесным скалам, соединяясь в ленивые ручьи, которые бежали через луг, по которому я медленно пошла. Вдалеке виднелся жутковатый замок, от которого отражались лучи заходящего солнца, окрашивая небо в алый цвет. Казалось, что дворец был залит кровью, и чем ближе я подходила, тем больше понимал, что это правда. Тела лежали разбросанными по всему лугу в разной степени разложения. Наклонив голову, я опустилась на колени, изучая серебристо-белые волосы трупа, прежде чем прикоснуться к ним. Благой? Я медленно скользнула взглядом по останкам мёртвых к большому, элегантно выстроенному дворцу, и ухмыльнулась.

— Ашер, ты непослушный мальчик, — прошептала я, идя по тропинке, по которой, казалось, шли, на тот момент живые, люди. Я добралась до тропы, которая вела в крепость и дальше вглубь города. В конце тропы была большая круглая яма, которая казалась бездонной. Что-то звало меня к ней, что-то, чего я не могла понять, но всё внутри меня говорило прыгнуть туда. — Вниз, — сказала я, спрыгивая в яму.

Я тяжело приземлилась, упав на гниющий труп, прежде чем встать и посмотреть на груды тел в разных состояниях разложения. — Какой идиот будет слушать голоса в яме смерти? — Я стиснула кулаки и закрыла глаза. Затем попыталась просеяться, но всё ещё находилась в яме. Я заглянула в тёмную пещеру, которая была внутри ямы, и волосы на затылке встали дыбом. Что-то наблюдало за мной из тени, как будто видело меня насквозь. Я замерла и обернулась, замечая странные письмена на стенах, написанные запёкшейся кровью. Ещё больше трупов безжизненно уставились в небо, будто хотели почувствовать солнце на коже, даже в смерти.

— Нехорошо, — заявила я мертвецам, отвернулась от них и бросилась к свету. Ощущение, что за мной продолжают следить, не уходило. Отойдя от пещеры, я вернулась к центру ямы и уставилась вверх в момент, когда снова оказался в свете, питаемом пещерой в яме посреди города. Я выдохнула. Райдер с улыбкой уставился на меня. Его люди стояли рядом и смотрели на меня.

— Проблема, Синтия? — спросил он.

— Вовсе нет, — солгала я сквозь стучащие зубы, поскольку ощущение, что за мной наблюдают, так и не ушло.

— Хорошо, потому что ты побудешь здесь какое-то время, — прорычал он, смотря на меня с гневом.

— Мудак, — пробормотала я. — Ты ведь понимаешь, что я могу выбраться? Это было обязательным условием для входа в твой-не твой дворец. Забыл мою первую миссию, когда мне пришлось взобраться на стены Тёмной Башни, чтобы забрать твою корону?

— Рискни. Вперёд. Мы подождём. — Присев на корточки, он продолжал смотреть на меня со злой усмешкой, а его люди осторожно переводили взгляд с него на меня.

Я повернула голову и прыгнула на первый же выступ земли, но руки соскользнули. Я осмотрела яму, отметив, что она вся из грёбаной грязи. Я начала прыгать и хвататься пальцами за землю, подтягиваясь, прежде чем перейти к следующему выступу. Я повторяла это несколько раз, прежде чем добрался до середины крутого подъёма, и боль пронзила тело, заставив внезапно потерять хватку и полететь вниз. Я развернулась в воздухе, намереваясь просеяться, но вспомнила, что не могу. Я тяжело приземлилась в грязь, и воздух вышибло из лёгких. Застонав, я подавила боль, пронзающую меня, и начала садиться, чтобы сделать вдох. Ещё больше агонии навалилось на тело, заставляя свернуться в клубок, а леденящий кровь крик сорвался с моих губ. Я закашлялась, не в силах вдохнуть, и изо рта полилась кровь.

— Это не просто пещера, это клетка, построенная твоей матерью, чтобы сдерживать её потомство. Знаешь, Синтия, почему эта клетка так долго удерживала Благих? Её создали с помощью магии Бога, чтобы держать творения Дану, которые она считала неудачными — ну, или они ей просто не нравились — запертыми и скрытыми от мира. Ты ведь её потомство?

— Райдер, — прошептала я сквозь невыносимую боль, ожидая, когда заклинание утихнет. Затем перекатилась на спину, глядя на него. — Не делай этого.

— Это всё ты. Может, если подольше посидишь тут одна, смиришься с тем, кто ты. Твоя прежняя жизнь ушла, а ты так и осталась гусеницей. Тебе нужно стать бабочкой. Гусеница не превращается бабочкой только потому, что у неё вырастают крылья. Она прячется в темноте и не выходит, пока не отрастит крылья и не научится ими пользоваться. Отрасти себе грёбаные крылья, Синтия. Ты нужна этому миру. Прежнего мира нет, а Царство Фейри умоляет взять то, что предлагает.

— Я не знаю, как избавиться от своей человечности! — прошипела я, поднимаясь и смотря на него. — Я не знаю, что делать. Не могу просто вырезать его!

— А я не могу сделать это за тебя, малышка. Не могу отнять. Ты мне не позволишь.

— Я не останусь здесь, — предупредила я.

— Останешься. Только самые могущественные существа могут войти в эту тюрьму и вырваться из неё, и никто не придёт за тобой. Лишь мы знаем, где ты сейчас. Я вернусь через несколько дней, и посмотрю, отрастила ли моя прелестная маленькая гусеница крылья.

— Что, если я больше не я?

Он прищурился на меня.

— Я любил тебя, несмотря на все перемены, через которые ты прошла. Я всегда был рядом с тобой, независимо от того, кто ты. Это мы тоже переживём.

— А что, если мне необходима человечность? Я Богиня народа Фейри. Меня унесли к людям, чтобы научить состраданию. Узнать, что ошибки — это нормально. Я знаю, как прощать и как понимать. Это моя человечность. Тебе плевать, если бы эти дети умерли, Райдер. Моя работа — защищать наших людей.

— Но ты не можешь, потому что не позволяешь себе принять землю. Мы стояли в стороне и позволяли тебе поступать по-своему. Ты предполагала, что тебе нужно лишь появиться на вечеринке. Но нет. Но нет. И ты не отказалась ни от чего, чтобы стать той, кем предназначено быть. Теперь мы сделаем это по-моему. Я же говорил, что больше никого не потеряю, потому что моя жена не может отказаться от своей прежней жизни. Ты преобразилась. Ты — часть этого мира, но можете коснуться только основной магии. Правда, ты создаёшь прекрасные дворцы, но не в этом суть. Зарук учил тебя драться, а Ристан помогал. Дристан рассказывал тебе о нашей истории, о переменах, через которые мы проходим, о том, через что проходят Боги, а ты не слушала. Я играл роль твоего верного, любящего мужа, а ты только и делала, что устраивалась удобнее. Думаешь, я милый? Я мудак, собирающийся бросить свою жену в яме, где Благие были заключёнными более тысячи лет. Я люблю тебя, женщина. Люблю так сильно, что заставлю сделать то, что нужно от тебя этому миру и нашим детям.