Берова тропа - Марианна Красовская
— Конечно, страшно. Чужой дом, пожар, чужие люди. Иди к нам в постель, Варенька. Сегодня можно.
Девочка охотно нырнула под теплое одеяло, прижалась к Марике и шепнула:
— А теперь ты будешь моей мамой? Ведь у каждого ребенка должна быть мама.
— Я всегда об этом мечтала.
Вот теперь и Марике было спокойно. Оба ее любимых человека рядом с ней. Можно не волноваться.
Глава 30. Князь
Ольг проснулся рано. Опочивальня выстыла, но под пуховым одеялом было тепло, даже жарко, да и горячая Варька прижималась к боку. А она что тут делает? Марика же спала так сладко, разметав светлые волосы по подушке, что Бурый мгновенно вспомнил: надо не упустить Зимогора.
Во-первых, разговор к нему. Мужской. А во-вторых, волхву предстоит княжича… теперь уже князя с Марикой обручить. Это быстрее и проще, чем будить залёгшую на зиму берицу.
Князья обычно женились летом или ранней осенью. Обряд несложный, но нужен кто-то, кто его проведёт. Это любой горожанин мог просить у князя благословения, а кто благословит самого князя? Волхв или зверь лесной, что первый хозяин этих земель, больше и некому. Конечно, можно совет боярский собрать… только с учётом последних обстоятельств, даже берицу разбудить было безопаснее. Или до весны ждать, чего Ольг делать совершенно не собирался.
Забот было так много, что разлеживаться в постели некогда. Как говаривал боярин Вольский: в обители предков отдохнём. В последнем Ольг здраво сомневался, в конце концов, никто оттуда ещё не возвращался, кроме хана Баяра, конечно, но все равно поднялся. Напоследок только сунул нос в волосы жены, вспомнил, что они вчера в бане вытворяли, и зажмурился блаженно.
Подкинул дров в печь, поправил одеяло, оделся быстро и на цыпочках вышел.
Как выяснилось, волхва искать было не нужно, он вчера пришёл в княжьи палаты вместе с домочадцами Бурого. И сейчас вовсе неаскетично завтракал на кухне, наложив себе полную миску каши с мёдом, ягодами и орехами, налив лучшего дарханайского чая, да ещё на тарелке лежали хлеб и пара кусков холодного жареного мяса. Если Зимогор каждый раз так завтракает, то как он вообще выживает в лесу?
Ольг молча уселся за стол и пристально разглядывал незваного, но дорогого гостя. И не так уж он и стар, этот волхв. Борода неряшливая седая и длинные сальные волосы прибавляли ему лет, а сам он был ещё крепок и могуч, и глаза сверкали вполне молодо. Невольно вспомнилось, что Зимогор — бывший соратник князя Вольского из Лисгорода, а значит, летами к тому близок.
Воняло от волхва, кстати, диким зверем и кониной. Ещё бы на такое чудище лесное Марика поглядела благосклонно!
— Ну что уставился, князь Олег? — сумрачно прошамкал волхв с набитым ртом. — Ты гостя сначала напои-накорми, в баньке попарь, а после взглядом как ножом режь.
— Да, банька тебе необходима, — криво улыбнулся Ольг. — Одежды чистую велю принести, а эту сожги, сделай милость. Воняешь ты, премудрый.
— Ну а поживи в лесу, поглядим, чем ты пахнуть будешь!
Вспомнилось, что Марика даже в доме своём всегда была чиста и опрятна. И мылась нередко. Врет волхв, ленив он просто.
— С проклятьем что? Совсем оно ушло, или ждать подлости в любое время?
Волхв все же поперхнулся. Долго кашлял, утирая слезы. Ольг терпеливо ждал, под столом сжимая кулаки. И постучал бы Зимогор по спине, так ведь перестарается и хребет переломит…
— Видишь ли, любезный мой князь… тут дело такое тёмное… Проклятья, они ведь незаслуженными не бывают. Незаслуженное проклятье возвращается к тому…
— Коротко и по сути. Недосуг мне лясы точить.
— Угу. Ну так знай: оно не снято. Его вообще снять нельзя. Совсем. Ну, может, когда я умру, оно уйдёт. А может, и нет.
— Но Марика молодая!
— Да. Потому что ты ее любишь, и она в это верит. Такое условие: ее должен кто-то полюбить в обличье старухи. Ну и имей в виду: если она в твоих чувствах сомневаться начнёт, сразу будет стареть. Ты увидишь. Узнает, что ты изменил — станет старухой. Обидится ни на жизнь, а на смерть — станет старухой. Шубку этой капризной бабе не купишь…
Ольг только усмехнулся с облегчением. Изменять он не собирался, а насчёт остального… не такая его жена, чтобы на ерунду обижаться. К тому же он вырос среди кохтэ, а те своих женщин любить умели. Ну, и он насмотрелся.
— А если я ее до старости любить буду, она молодой останется? — уточнил деловито.
— Выходит, что так.
— А и славно. Было проклятье, стал дар дивный. Поэтому я тебя, старый пень, даже убивать не стану. Ну, и ещё тебе придётся обряд обручения провести.
— Какой же ты прыткий, Олег Андреевич! Ты бы сначала с недругами разобрался!
— А никуда они не денутся. А денутся, так я их из-под земли достану. Али сомневаешься?
— Ух ты какой бер вырос… а был-то совсем детёныш… Дивно, дивно. Хорош у Бергорода князь будет.
— А потом я Варьку за Ингвара выдам и Лисгород тоже к рукам приберу, — зачем-то ляпнул Ольг, ёжась под острым взглядом чёрных глаз.
— Не выдашь, — махнул рукой Зимогор. — Не судьба. Да и Ингвар — не сын своего отца. Не нужен он тебе. А Лисгород и так под тобой будет. А если не упустишь момент — то и Волчий Посад прибрать к рукам сдюжишь. А сын твой и вовсе… кхм. Неважно.
Важно. Ольг хищно прищурился. Да, была у него мечта все княжества под собой собрать и сделать великое государство. Потому что сегодня в Степи правит хан Баяр, Ольгов друг и соратник. А потом придёт кто-то другой. И совершенно не факт, что когда-нибудь народ кохтэ (как никогда сильный и многочисленный) не захочет потоптаться по землям моров. Княжества нынче маленькие, общего военного договора не имеют, а если и имеют, то не спешат его соблюсти. Не дело это…
— Значится так, — тяжело сказал Бурый, поднимаясь. — Обряд через три дня на главной площади проведем. Пока же мои люди будут народ кликать. И жене моей на глаза не показывайся, очень прошу. Она — женщина мстительная и непредсказуемая. А ты у нас любишь проклятьями сыпать во все стороны. Не будем
