Иные города (СИ) - Линдт Нина
Навстречу девушке из темноты выехало большое зеркало в золоченой раме, прикрытое покрывалом. Сердце Насти забилось, как бешеное. Целый склад таких зеркал был у графа Виттури в палаццо в Венеции.
— Я не хочу видеть, — прошептала она.
Проводник снова положил ей руку на плечо. Колени перестали предательски дрожать.
Тем временем, девушка подошла к зеркалу и сдернула покрывало. Стекла в зеркале не было, только темный провал, мутно-блестящий и дрожащий. От девушки отделилась светлая и прозрачная ее копия, которая сгустилась в шар белого света и нырнула в тьму зеркала. А взамен из мутной глади вылезли черные щупальца, которые вонзились в кончики пальцев, пупок, глаза девушки, залезли ей в рот, так что Насте стало душно смотреть на это. Все произошло очень быстро, и зеркало стало отражать, как обычное.
Снова перемещение, и Настя уже стоит на холме и смотрит вниз, на горящий город. Мимо нее по дороге едет верхом на лошади девушка с картины, только в глазах плещется вместе с пламенем ненависть и разрушительная сила.
— Она отомстила обидчикам: сначала жители растерзали живьем градоначальника, потому что пошли слухи о его служении Сатане, а после войска, присланные королем, разрушили город и сожгли его дотла. И всего этого она добилась сама. Теперь она едет домой. Отомстить своей семье, а еще заказать художнику другую картину. Которой хочет передать часть своих сил, ноша зла слишком тяжела для тела смертной.
На рассвете они подошли к маленькому домику на перекрестке из двух узких улиц. Настя понимала, что это совсем другой город.
Дверь была приоткрыта, они вошли. Поднявшись по скрипучей лестнице, они оказались в комнате с низким потолком. Разбросанные тряпочки, перемазанные в краске, кисти и холсты, не оставляли сомнений о профессии хозяина. На постели, прижавшись друг к другу, в полутьме свечи и рассветной серости двигались два обнаженных тела.
Настя стыдливо отвела взгляд. Но до нее долетали шепот, стоны, поцелуи, скрип кровати. Мимо прошла обнаженная девушка, нашла одежду, стала одеваться. Она проворковала что-то художнику, спрашивая, тот кивнул. Она оделась и ушла, улыбаясь так злорадно, что Настю передернуло.
— Он дал согласие на ее просьбу нарисовать портрет.
— И что теперь?
— Если он его сделает, его душа не будет знать покоя. Если нет, то станет рисовать так, что станет знаменит еще при жизни.
Художник тоже оделся, взъерошил волосы, пригладил бороду. Обернулся на скрип ступенек и стук.
Дверь открылась, и на пороге, высокий и зловещий, появился человек в черном плаще и капюшоне, под которым не было видно лица. Он произнес слова приветствия, художник кивнул, пригласил его сесть за стол.
Настя оказалась позади сидящего посетителя, лицом к художнику. Посетитель говорил низким, чарующим голосом, на стол лег увесистый мешок монет. Художник нервничал, ерошил волосы, приглаживал бороду, слушал посетителя и кивал. На лице его отражались муки сомнений.
— О чем они говорят?
— Он предлагает художнику работу, о которой тот мечтал с детства. Триптих о Благовещении в церковь. Манера написания на усмотрение мастера. Ему заплатят очень хорошие деньги, а впоследствии, если работа понравится, закажут работы для дома епископа.
— Если мечтал, почему сомневается?
— Он обещал своей любимой портрет, и она просит его срочно, так же, как этот посетитель. Он не сможет выполнить две работы одновременно. Он должен выбрать.
И хотя Настя знала, каким будет выбор художника, она, сжав кулаки, смотрела на него в упор и шептала:
— Соглашайся! Соглашайся!
Но художник с трудом заставил себя покачать головой. Посетитель недовольно спросил еще раз, видимо, повторяя свое предложение. Когда художник отказался, посетитель встал, забрал деньги и откланялся.
Проводник снова положил ей руку на плечо. Показалось, что они не сдвинулись с места, но в интерьере комнаты все переменилось. Были открыты нараспашку окна, загораживая ложе, стоял перед нею черный холст с нарисованной пятиконечной звездой и стоящей посередине женщиной. Она была изображена так, будто художник смотрел на нее сверху. На поднятом к зрителю лице застыло выражение торжества, а в глазах горело такая бешенная злоба, что Настя подалась назад. Картина была такой реальной, что казалось, еще немного и она заговорит. Мерное поскрипывание отвлекло ее от картины, Настя посмотрела в сторону и охнула, увидев качающееся в петле тело художника.
Она не успела ни вскрикнуть, ни рассмотреть его, Проводник снова перенес ее в темное помещение, из которого они начали свое путешествие по времени.
— Теперь ты знаешь. Художник после смерти спрятал книгу, потому что понял, что в ней источник зла. Но теперь источником зла являлась и его последняя картина. Ведь демонесса исполнила задуманное и спрятала часть силы в ней. Если Ноктурна воскреснет, она начнет искать эту картину.
— Почему ты явился мне? — тихо спросила она. Казалось, у нее за спиной клубится и движется такая неизмеримая бесконечность, в которую лучше не заглядывать.
— Ты узнала того посетителя? — голос проводника был безучастен и нейтрален, в то время, как в душе Насти бушевала буря после увиденного.
— Это был граф Виттури, — она узнала бы этот вкрадчивый голос из сотни.
— Хорошо. Теперь ты знаешь. А она найдет тебя сама.
Он толкнул ее вперед, она вскинула руки, боясь налететь на преграду, и вновь почувствовала пожатие графа и Диего. Она сидела за столом напротив Риты, и, судя по спокойным лицам друзей, продолжавших сеанс, они не заметили ее отсутствия.
Она вскочила, разорвав круг их рук. Озноб вдруг овладел ей, да такой сильный, что зубы стучали друг о друга. Граф сделал шаг к ней навстречу, но она испуганно метнулась в сторону и сделала предупредительный жест, заметив, что Рита тоже поднялась.
— Диего, пожалуйста.
Его не нужно было просить дважды. Парень мягко обнял ее, вывел из темной комнаты на свет, они прошли мимо остальной компании, вышедшей им навстречу, возгласы и вопросы остались за спиной. Диего завернул ее в дубленку, взял под локоть и вывел из агентства. Когда они спускались по лестнице, Настя почувствовала, как кто-то мягко нырнул ей под вторую руку. То была Лика. Втроем они вышли на улицу.
Настя продолжала дрожать, поэтому ребята отправились пешком до ближайшего сквера и сели на солнце.
— Ты можешь заставить меня забыть все это? — с надеждой обратилась Настя к Диего. — Пожалуйста. Не хочу помнить ничего про агентство. Хочу жить нормально! Я не хочу ничего больше знать!
— Я не могу. Слишком много воспоминаний, — Диего с сочувствием смотрел на девушку. В ее глазах плескалась неподдельная паника.
Лика сочувственно обняла Настю.
— Побег от истины не выход.
— Я боюсь, — Настя плакала навзрыд, Лика прижала ее к себе и полезла в сумочку за бумажными платочками.
«Предусмотрительная», — Диего благодарно взглянул на ангела.
— Это все, вот это все, — Настя взмахнула руками, описывая нечто в воздухе, увидела предложенный Ликой платок, кивнула и высморкалась. И снова заплакала.
Пачку платочков спустя, она уже не плакала, а изредка судорожно вздыхала.
— Ты видела призрака? — решился спросить Диего.
— Нет.
Она говорила правду, но сердце оборотня заныло: она скрывала от них что-то очень важное.
— Нам ты можешь рассказать, — поддержала его взгляд Лика.
— Лика, а кто такой проводник?
Диего с удивлением увидел, как Лика посерела лицом, потеряв весь свой внутренний свет, словно от ужаса она могла рассыпаться в прах прямо тут на скамье.
— Кто?
— Проводник, — Настя не видела реакции ангела, она вытирала покрасневшие от слез глаза. Лика сглотнула и постаралась вернуть себе спокойный вид. Получалось так себе.
— Настя, что еще за проводник? Обмотанный кабелями электрик? — пошутил Диего, отвлекая на себя Настю.
— Да нет. Вместо призрака явился проводник, он мне показал историю художника, — Настя вкратце пересказала друзьям, что видела, умолчав только о появлении графа в мастерской художника. Почему-то об этом говорить не хотелось.
