Шарлин Харрис - Все вокруг мертвы
Анна была очень дорогой и очень любимой катахулой[39] Терри. Он приходил ко мне в поисках Энни, когда она удрала, и к тому времени, когда он ее нашел, она уже имела несколько тайных свиданий.
— На кого похожи щенки?
— Он сказал, что нужно увидеть их, чтобы поверить в то, что такое возможно. Я сказала ему, что ты, возможно, будешь на следующей неделе. Я ни к чему тебя не обязала.
— Хорошо.
Мы поболтали еще минуту, но поскольку я покинула Бон Темпс менее чем сорок восемь часов назад, разговаривать было особо не о чем.
— Ну, — сказала она в заключение, — Я скучаю по тебе, Стакхаус.
— Да? Я тоже скучаю по тебе, Бродвей.
— Пока. Не давай покушаться на тебя всяким чужим клыкам.
Слишком поздно.
— Пока. Не разлей пиво на шерифа.
— Если я это сделаю, это будет специально.
Я рассмеялась, потому что подумала, что тоже с удовольствием бы облила Бада Диаборна. Я отключила трубку с очень приятным чувством. Я заказала еду в номер, и чувствовала себя при этом очень неуверенно. Это было не то, что я привыкла делать каждый день, или даже каждый год. Или вообще когда-либо делала. Я немного нервничала по поводу появления официанта в моей комнате, но в этот самый момент появилась «блудная» Карла. Она была той же одежде, в которой была вчера, и вся украшена засосами.
— Хорошо пахнет, — сказала она, и я вручила ей круассан. Она выпила мой апельсиновый сок, а я — кофе. Он хорошо сработал. Карла разговаривала за нас обеих, рассказывая мне о том, в чем я участвовала. Она, похоже, не осознавала, что я была с королевой, когда был обнаружен разгром делегации Дженнифер Кейтер, и хотя она слышала, что я нашла бомбу Dr Pepper, все равно рассказала мне об этом, словно меня там не было. Может быть, Джервейс заставлял ее молчать, а теперь слова просто рвались наружу.
— Что ты оденешь на бал сегодня вечером? — спросила я, чувствуя себя невероятно фальшиво, даже спрашивая об этом. Она показала мне свое платье, которое было черным, блестящим, с почти отсутствующим лифом, как и то, которое она носила вчера. Карла, видимо, считала необходимым акцентировать внимание на своих прелестях.
Она попросила взглянуть на мое платье, и мы обе неискренне поахали о замечательном вкусе соседки.
Ванной мы пользовались по очереди, и я, конечно же, не догадалась зайти туда раньше. Я была очень раздражена к тому времени, когда Карла вышла. Наверное, она вылила на себя всю горячую воду в городе. Конечно, там было много всего оставлено, и, несмотря на злость по поводу разбросанной по всей ванной косметики, мне удалось привести себя в порядок и аккуратно сделать макияж. В честь моего красивого наряда я попыталась уложить волосы, но не смогла сделать ничего лучше, чем «хвост». Пусть волосы будут распущены. Я сделала немного более тяжелый макияж, чем для дневного времени, и вдела крупные серьги, которые, как говорила Тара, очень подходили к наряду. Я покрутила головой, чтобы поэкспериментировать, и посмотрела, как они качались и сверкали. Они были серебристо-белыми, как отделка лифа моего вечернего платья. Которое самое время надеть, сказала я себе, слегка волнуясь от предвкушения.
О, боже! Мое платье было цвета синего льда, с бело-серебристым бисером, и было вырезано на должную глубину спереди и сзади. В платье было встроено бра, так что я не нуждалась в бюстгальтере, и я натянула какие-то синие трусики, которые не оставляли складок на теле. Затем надела высокие чулки. И мои туфли, серебристые, на высоких каблуках.
Я привела в порядок ногти, пока Русалка была в душе, теперь нанесла блеск для губ и, наконец, взглянула в зеркало.
Карла сказала:
— Ты выглядишь сногсшибательно, Сьюки.
— Спасибо.
Я знала, что улыбаюсь во весь рот. Я никогда раньше не наряжалась подобным образом. Положение обязывает. ДжейБи водил меня на мой выпускной бал, хотя другие девушки приглашали его, потому что он хорошо бы смотрелся на фотографиях. Тогда моя тетя Линда сшила мне платье.
Больше никаких самодельных нарядов.
Раздался стук в дверь, и я озабочено взглянула в зеркало. Но это был Джервейс, заглянувший убедиться, что Карла была готова. Она улыбнулась и покрутилась, чтобы собрать полагающиеся восторги, и Джервейс поцеловал ее в щеку. Я была не слишком впечатлена характером Джервейса, и физически он был не из тех, к кому бы я зашла на палку чая, с его широким, мягким лицом, и светлыми усами. Но я должна была отдать ему должное за его щедрость: он закрепил на запястье Карлы алмазный браслет-цепочку. Безо всяких церемоний, будто это была просто побрякушка. Карла пыталась сдержать своего возбуждение, но потом она бросилась как ветер и обняла его за шею. Мне было неудобно находиться в комнате, потому что некоторые ласковости, которые она использовала для благодарности, включали анатомически подробности.
После того, как они ушли, столь довольные друг другом, я встала посреди спальни. Я не хотела садиться в платье, пока это было возможно, потому что знала, что появятся складки и потеряется ощущение совершенства. Которое оставило бы меня без малейших усилий, тем более что я пыталась не раздражаться по поводу бардака, который оставила Карла на своей стороне, и слегка чувствовала себя покинутой. Куинн говорил, что зайдет за мной в номер. Мы же не договаривались встретиться внизу, верно?
Моя сумочка загудела, и я поняла, что сунула туда пейджер королевы. Нет, только не это!
«Спускайся сюда», — говорило сообщение. — «Сейчас будет суд».
В то же время позвонил телефон в номере. Я взяла трубку, пытаясь успокоить дыхание.
— Детка, — сказал Куинн. — Я извиняюсь. Если ты еще не слышала, то Совет принял решение о том, что суд над королевой состоится прямо сейчас, и тебе нужно срочно спуститься. Прости, — сказал он снова, — Я весь с головой в подготовке. Мне нужно работать. Может быть, это не займет много времени.
— Хорошо, — сказала я тихо, и он положил трубку.
Слишком много для эффектного вечера с моим новым парнем.
Но, черт подери, я не собиралась переодеваться во что-либо менее празднично. Все остальные будут в нарядах для вечеринки, и даже, если моя роль изменилась, я тоже достойна отлично выглядеть. Я спускалась на лифте с одним из служащих отеля, который не мог отличить меня от вампирши. Я его очень пугала. Меня всегда веселило то, когда люди не могли отличить человека от вампира. По мне, так вампиры в некотором смысле светятся, совсем чуть-чуть.
Андре ждал меня, когда я вышла из лифта. Он был таким взволнованным, каким я его никогда раньше не видела. Я могла это сказать потому, что его пальцы сжимались и разжимались, а губы были в крови, будто он кусал их, хотя они заживлялись на моих глазах. До вчерашней ночи Андре вызывал во мне только страх. Теперь я ненавидела его. Но было очевидно, что я должна была оставить все личное до других времен.
