Марина Суржевская - Отражение не меня. Искра
— Напротив, — Темный покачал головой. — Если ты голодна, то не выживешь. Первым делом надо позаботиться о себе — накормить, согреть, спастись. Всегда и при любых обстоятельствах.
— Звучит ужасно, я так никогда не поступлю! — мотнула головой и уселась на землю, поджав ноги. — К тому же мы ведь не на войне? Вот тебе еще ягодка… Расскажи про Оххарон. Какой он?
— Красивый, — медленно произнес Шариссар, его взгляд стал задумчивым. — Но не такой, как Пятиземелье. У вас слишком много света. А в Оххароне даже утро мягкое и туманное, светлое время суток длиться лишь несколько часов, потом наступают Первые Сумерки. И восходит Звезда Мрака, — он прикрыл глаза, вспоминая. — Она похожа на сиреневый цветок, расцветающий в небе. Сначала появляется бутон, а потом лепестки распадаются и каждый излучает сияние всех цветов фиолета, от нежно-сиреневого, до чернильного.
— Наверное, это выглядит впечатляюще, — зачарованно прошептала я. — Я хотела бы это увидеть.
— Да. Это красиво. — Шариссар словно очнулся и криво усмехнулся.
— А чем ты занимался в Оххароне? Охранял тот дворец?
Его губы чуть изогнулись.
— Можно и так сказать.
— Когда эти грани миров, о которых ты говорил, перестанут смещаться, я смогу вернуть тебя обратно, — я подползла ближе, виновато заглядывая в его глаза. — Ты, наверное, скучаешь по дому?
— Мне просто необходимо вернуться, — отвернувшись, сказал он.
— Я понимаю, — положила в рот еще одну ягоду, только сладкий сок внезапно показался кислым. От мысли, что Шариссар уйдет обратно в свой мир стало так тоскливо, что слезы подступили к глазам. Я сердито насупилась. Да что со мной такое? То хочется смеяться, то плакать… Проклятый Хандраш! Конечно, однажды Шариссар вернется в свой Оххарон, там его дом, друзья, возможно, любимая… Или даже жена? И несколько детишек с его черно-синими глазами и темными, жесткими волосами… Я мрачно выплюнула ягоду. Требуха вонючего орка! Я ведь совсем ничего о нем не знаю! А сижу тут в кустах, ягодами кормлю, глупая…
— Неспелая попалась? — осведомился Шариссар. Я подняла на него сердитый взгляд. Губы темного подрагивали, кажется, он с трудом удерживал улыбку.
— Что смешного? — мрачно спросила я.
— Ты смешная, кошечка, — он все-таки рассмеялся. — Интересно, до каких небылиц ты уже додумалась в своей голове?
— Тебе показалось.
— Угу. Иди сюда, — он сгреб меня одной рукой, придвигая ближе. — Моя очередь кормить тебя ягодами.
— Я уже наелась.
— Открывай рот. Лея, живо!
— Не надо мне… — сочная ягода попала на язык и следом я почувствовала его губы. Он чуть прикусил зубами красницу, пуская сок, а я возмущенно потянула ягодку на себя. Языки встретились, борясь за истекающее сладостью лакомство. Шариссар нежно ласкал мои губы, слизывая капли, собирая их и не давая скатиться на подбородок. Его язык был словно шелковый, горячий и нежный, он трогал меня так, что голова кружилась, а ноги дрожали. Если поцелуи так хороши, не удивительно, что девчонки только о них и говорят… Хотя где-то в глубине души, я была уверенна, что хороши поцелуи далеко не всех…
Он лизнул мне губы и выдохнул.
— Вкусно-о-о…
— Обещал накормить, а сам все съел! — я нахмурилась, пытаясь удержать улыбку.
— Я привык все съедать сам, — хмыкнул темный, облизываясь. — Ничего не могу с этим сделать. Если ты будешь активнее работать языком, может, и тебе достанется.
Он вновь положил мне в рот ягодку.
— Эта моя! — зашипела я.
— Отбери, кошечка, — его мурчанию позавидовали бы все коты Пятиземелья.
И отберу! Я решительно приступила к действию. Ягода быстро закончилась, только мы этого не заметили, увлеченные процессом. Шариссар отодвинулся первым, издав короткий и злой рык, словно зверь, у которого отобрали вожделенную добычу. Я похлопала глазами, осознав, что лежу на нем, мои пальцы зарылись в его волосах, а его ладони гладят мою спину и все, что ниже спины…
Я пошевелилась на нем, и Шариссар снова издал этот низкий горловой звук, от которого мое тело наливалось сладкой негой. Придавил меня рукой, лишая движения.
— Кошечка, постарайся не ерзать на мне… какое-то время. Кантаххар! — хмыкнул он. — Знаешь, ты очень… красивая, Лея.
— Спасибо, — тихо сказала я, вновь смутившись. — А что такое кантаххар?
— Эм, это плохое слово. Не повторяй.
— Я так Незабудке говорю! — фыркнула я. — А ей шесть лет! И все равно повторяет.
Шариссар вновь провел ладонью по моей спине и откинул голову.
Я скатилась с него и улеглась на траву, закинув руки за голову и чувствуя бедром его тепло. Мы оказались словно в своем особенном мире, внутри зарослей красницы. Воздух пал сладкой ягодой, травой, землей и еще чем волшебным, чему я не знала названия. И сквозь кроны деревьев нам видны были яркие, огромные звезды, они словно подмигивали с бархата небосклона.
— Как здесь хорошо, — вздохнула я, улыбаясь. — Люблю на траве валяться. А ты?
— Не знаю, — его голос прозвучал глухо. — Я раньше этого не делал.
— Как это? — изумилась я, привставая на локте. — Разве в Оххароне не принято лежать на траве и смотреть в небо? Или… может у вас нет травы?
— Есть, — его губы чуть изогнулись в улыбке. — Но я никогда на ней не валялся… просто так. Как-то… не довелось.
— О, тогда ты должен знать основные правила лежания на траве!
— Есть еще и правила? — его губы вновь дрогнули.
— А как же! Обязательно. Без правил никак нельзя! — я поерзала, устраиваясь поудобнее.
— Самое главное правило — валяться на траве надо в хорошей компании! Это основное. Если компания плохая — ничего не выйдет, проверенно! Правило второе — валяться надо в непосредственной близости от чего-нибудь вкусного. Вот, например, красницы или малины. Ну, в твоем случае, можно запастись куском копченой грудинки.
Шариссар хмыкнул.
— Правило третье! — назидательно продолжила я. — Нужно принять верную позу…
— Это уже интереснее, — отозвался темный.
— Поза должна быть лежа на спине с закинутыми руками…
— М-м-м… — Шариссар издал низкий звук, от которого у меня губы пересохли. Я торопливо их облизала и уставилась на него сердито.
— Ты меня сбиваешь! — голос предательски охрип. Вот как у него это получается? Даже ведь не сказал ничего, а я уже дрожу, словно он меня целует! Просто кошмар какой-то!
— Я понял, кошечка, — он притянул меня одной рукой к себе, устраивая на своей груди мою голову. Я затихла. — Отличные правила. Постараюсь запомнить.
Мы полежали, глядя в бархатное небо.
