Шеррилин Кеньон - Инферно
Грим потер глаза, и как свойственно ему, огрызнулся. Она пыталась поссориться с ним. Ради этого она жила, этим она и жила, но он не собирался помогать ей в этом.
– Я уже проснулся. Урон нанесен. Скажи мне, что тебя принесло в мою скромную обитель.
Она обвела взглядом его огромную тронную залу, где он хранил величайшие сокровища мира.
– Ага, твоя хижина захламлена. Тебе нужно нанять работницу.
Он раздраженно вздохнул.
– Ты здесь, чтобы обсудить мою весеннюю уборку?
– Нет… Я пришла предупредить тебя, что Торн знает, что кто-то освободил его зверушку из ямы во всей ее ярости. Он уже послал свою армию за ней, и он вернет Крикуна в его дыру немедленно.
Грим выругался. Торн был той еще занозой из нижнего мира. Почти как и Темные Охотники, к которым Грим питал отвращение, Торн помогал людям, возглавляю группу так называемых Адских ищеек – проклятых душ, с которыми Торн заключил сделку, чтобы они могли получить свое искупление, возвращая самых ужасных из сверхъестественных созданий, сбежавших из заключения…. Он был еще более сопереживающим, чем Ашерон.
Но больше всего бесило то, что Торн однажды был вернейшим союзником Грима. Пока не разразилась величайшая за все времена чума, и Торн не обратился против Грима, забрал у него Крикуна и заточил его в своей темнице, побуждая Грима освободить его.
С того времени между ними идет война.
Он уставился на Войну.
– Как он узнал?
– А я смотрю в шар для предсказаний?
Где те времена, когда он мог вонзить в нее топор за такую насмешку. Сладкие воспоминания, но уже бесполезные сейчас, когда ему приходилось сотрудничать с ней и ее характером.
– Ну а ты откуда знаешь, что он знает, что мы освободили Крикуна? – спросил он, наполняя тон всем раздражением, которое испытывал. Она отступила, чтобы показать переливающуюся призрачную фигуру у себя за спиной.
Зарельда сглотнула комок страха, завидев его.
– Крикун стоил мне сегодня тела девочки, и я больше не могу проникнуть в него.
Правда? Он что все должен за них делать?
– Принеси еще одну жертву и вернись.
– Я пыталась.
– И?
Меня остановил огромный Адский Ищейка, который надоедал мне расспросами о местонахождении Крикуна. Он поместил на меня какое-то устройство, и теперь я бестелесна, что бы я не пробовала.
– Но подожди, – сказала Война, ее глаза сверкали в предвкушении удовольствия. – Все становится лучше… После того как ты мило поболтал с Хэл об освобождении брата Зарельды из плена в обмен на освобождение Крикуна, нашей любимой древнескандинавской богине смерти стало любопытно, она провела расследование и выяснила, что ты охотишься на Малачая. И раз уж она не доверяет тебе, то она позвала своих Мара и Гончик Хэл, чтобы притащить его в Хэлхейм.
При упоминании Гончих Хэл Зарельда резко вдохнула.
– Завид с ними?
Война пожала плечами.
– И снова: я не шар предсказаний, и меня вовсе не волнует твой брат.
– Так откуда ты столько знаешь? – огрызнулась Зарельда.
Грим с легкой улыбкой подался вперед, в ожидании того, что Война разорвет глупое дитя на части.
К его огромному разочарованию, она этого не сделала. Когда она ответила, ее голос был почти добрым.
– Я натравила одного из моих жнецов на младшего Малачая, надеясь, что это поможет тебе изменить его. Мой агент наблюдал за ним и терроризировал его, а она заметила с Гончих Хэл и Мара. Она почти приготовилась атаковать, когда они промчались мимо нее.
Грим закрыл глаза и злобно зашипел, осознав недавнее открытие. Его план был безупречен. Одолжить Крикуна у Торна, чтобы ослабить Адариана, пока Зарельда усиливает Ника, и привязывает его сердце к себе. Когда Адриан умрет, а Ник будет в их лагере, он хотел обманом заставить богиню Хэл освободить Завида к радости Зарельды, и держать ее рядом, чтобы усмирять молодого Малачая, чтобы Ник не пошел против них.
И не стоит упоминать бонус в виде Завида, который убьет Калеба для них. Древнескандинавская богиня Хэл, была лишь небольшой проблемой при освобождении Завида. После всего, Грим с удовольствием вернул бы Крикуна в темницу Торна и разбирался бы с гневом Хэл на его маленькую ложь. Раз уж она была не настолько сильна, как Торн, то можно было смело надувать ее.
А сейчас…
Катастрофа.
Чертова Хэл оказалась достаточно умной, чтобы понять, что он ей врал.
Война встретила его гневный взгляд не дрогнув.
– Итак, гений, какой сейчас план?
– Где твой жнец?
– В резерве, ждет приказов.
Грим встал на свой помост.
– Ну, тогда освободим ее.
Глава 17
Калеб замедлился у дома Ника, увидев, что всего его вещи разбросаны по земле напротив него.
– Что за… ? – Закрыв глаза, он задействовал свои силы, чтобы связаться с Ником.
Ответа не было.
Его сердце быстро билось, он набрал код двери, и в это время к обочине на своем черном Ламборджини подъехал Кириан. Калеб держал дверь, пока Кириан не вышел из машины и не присоединился к нему на крыльце.
Древнегреческий генерал нахмурился, когда подошел достаточно близко, чтобы увидеть кровь, синяки и царапины, которыми наградила Калеба Гончая Хэл за их прекрасные мгновения вместе.
– Что с тобой случилось?
– Собачьи бои, – фыркнул Калеб. – Новому Орлеану определенно нужны законы о поводке построже.
Кириан на это не ответил.
– Ник там?
Калеб оглянулся на беспорядок на земле, и отогнал страх, охвативший его.
– Надеюсь.
Стараясь не паниковать преждевременно, они зашли внутрь и поднялись наверх в квартиру. Калеб постучал в дверь, но никто не ответил.
«Ну дайте же мне отдохнуть. Пусть парень просто как обычно медленно реагирует».
Кириан отпихнул его в сторону.
– Ник? – позвал он, стуча в дверь. – Чирайз?
Снова без ответа.
Конечно нет. Потому что тогда его дерьмовая жизнь была бы чуточку лучше…
Боги не допустят.
Сморщившись от паники и беспокойства, Кириан вытащил ключи из кармана и открыл дверь. В ту минуту, как они вошли, все сомнения в том, что что-то случилось испарились. Калеб выругался. Здесь был большой бой. Маленький столик был перевернут, а лампа, которая обычно стояла на нем, была разбита. Но хуже всего была кровь на полу.
И на потолке.
Нет…
Они опоздали. Кириан быстро обыскал комнаты, но Калеб знал, что тел там не было. То, что схватило их, забрало их из человеческой реальности. Не было не единого знака того, что Ник на земле. Если бы он тут был, то он бы его почувствовал и мог его обнаружить. То же было и с Адарианом. Калеб его не чувствовал.
