Требую развода! Что значит – вы отказываетесь?! - Наталья Ринатовна Мамлеева
Я кивнула, принимая его слова. Да, теперь, кажется, у нас совсем не осталось проблем.
Видимо, из-за переутомления и использования всего своего крошечного резерва, я заснула на руках любимого мужа.
Эпилог 1
Два месяца спустя
Если бы год назад какая-нибудь гадалка на ярмарке сказала мне, что я умру, чтобы возродиться вновь, выйду замуж за Владыку Дархана, а мы через месяц разведёмся, чтобы обвенчаться по обычаям Дархана, я бы рассмеялась ей в лицо и предложила проверить её карты на достоверность. Но вот я здесь. В платье цвета сливок, переливающемся на свету, словно усыпано алмазной пылью (спасибо столичным феям-модисткам!). В волосах – венок из жемчужных роз – особо искусных украшений, которые делались на заказ к моей свадьбе.
Эти два месяца были потрясающими. Эрклэм действительно ухаживал. Дарил цветы, делал сюрпризы. Мы знакомились дальше, много общались. Подготавливали друг другу свидания и скучали, когда ему приходилось возвращаться в столицу.
Но теперь всё изменится. Вскоре мы будем жить на два дома: и в столице, и в Тейске. Теперь недалеко от поместья леди Кейланы строится ещё одно.
За дверью слышна торжественная музыка. Сердце колотится, как птица в клетке, но это не страх. Это предвкушение. Двери распахиваются, и я вижу длинную-длинную аллею из гостей и алтарь великой Шаардан, где меня ждёт мой… бывший муж и жених.
Эрклэм.
Его костюм в цвет моего платья сидит идеально, подчёркивая широкие плечи и узкие бёдра. На голове – чёрный венец, акцентирующий статус наследника. Он смотрит на меня. Так, будто только что выпил солнце и теперь не может отвести восторженный взгляд. Его обычно серьёзные изумрудные глаза сияют таким неподдельным, таким безудержным счастьем, что у меня перехватывает дыхание. Уголёк, недавно вылупившийся дракончик Шторма и моей Фиалки, сидел у его ног в бантике и с миниатюрным цилиндром набекрень, важно чистил крылышко, но по довольному урчанию ясно, что он тоже в восторге.
Даже жаль будет, когда это чудо вернётся в Долину, чтобы начать свою самостоятельную, полную приключений жизнь.
Вот, кстати, тоже интересно, насколько огромна Долина, что драконы не всегда имеют возможность встретиться там и образовать пару…
К слову, среди гостей много знакомых лиц. Из тех, кто присутствовал на нашей прошлой свадьбе, только Саден и Милли – последняя стояла с невероятно красивой куклой в руках, теперь её любимой, которую подарил ей Клэм.
Таргис, к сожалению, выпал из круга доверенных лиц. Именно он полгода назад сломал артефакт Владыки. Доказать его вину не удалось, он всё отрицал, хотя Алитор, что и подсыпал яд, прямо указывал на него. У сына Таргиса недавно вспыхнула Искра, очень яркая, настолько, что его сын мог претендовать на место Владыки… если бы Эрклэма не существовало.
Таргиса сослали в далекие земли и лишили всех привилегий.
Хватит о грустном. Сегодня мой праздник. Особенный день.
Я делаю первый шаг. Кажется, не ноги несут меня, а сам ковёр из лепестков. Я не слышу музыки, только стук своего сердца и его беззвучное: «Ты прекрасна».
Он шепчет, но вряд ли кто его слышит, а я – читаю по губам. Он так часто это повторяет, что, кажется, даже ветер уже устал доносить мне его слова.
И вот я рядом. Его пальцы, тёплые и сильные, сплетаются с моими.
– Вы сегодня принарядились, Владыка, – шепчу ему подразнивающе.
– Решил одеться под стать моей прекрасной невесте, – улыбается Эрклэм. – Мои родственники тебе не сильно докучали?
Я улыбнулась, вспомнив, какими взбудораженными были две мамы… это я о бывшей Повелительнице и нынешней. Свою я на свадьбу не пригласила – не захотела. Зато мачеха Эрклэма оказалась чудесной, совсем не такой, как леди Кейлана, но милой и заботливой, и искренне радовалась нашему союзу. И уже ждала внуков. Сказала, что от Садена ещё не скоро дождётся…
Священник начинал говорить что-то возвышенное и важное о долге и союзе, о величии Шаардан, но мы почти не слышали. Мы просто смотрели друг на друга и произносили свои, заранее придуманные клятвы.
– Клянусь делить с тобой не только постель, но и последний щербет, – говорю я.
– А я клянусь быть рядом, даже когда ты будешь уверять, что справишься сама, – отвечает он. – Я всегда рядом, Даяна.
Далее – ритуал. На наших запястьях вспыхивают узоры и мы скрепляем брак первым супружеским поцелуем. Прошлый – не в счёт.
– Объявляю вас мужем и женой!
Зал взрывается аплодисментами. Милли подносит мне на подушечке венок. Я очень тщательно и кропотливо стабилизировала каждый василёк, чтобы теперь они составляли идеальную композицию.
Когда гости догадались о символике венка, по залу прошелся шёпот умиления, а Эрклэм со смущённой, но счастливой улыбкой склонил голову. Я, набрав в грудь побольше воздуха, опустила венок на его голову, поверх металлического венца.
Зал аплодировал, а я наклонилась к мужу.
– Я думала, будет выглядеть смешно, – призналась я. Но ты остался таким же мужественным. Это какая-то магия?
– Мне кажется или ты вновь мой любуешься?
– У нас это взаимно, разве не так? – я вздёрнула бровь, и муж рассмеялся, подхватив меня на руки и закружив.
Пир прошёл лучше, чем прошлый. На этот раз мы с удовольствием целовались, принимали тосты и главное – не было никаких дурных традиций. И людей, которых мы бы не хотели видеть. Мы оба наслаждались и действительно были счастливы.
Наконец, нас осыпали цветами и с шутками проводили из бальной залы. Эрклэм, кружа, подхватил меня на руки и донёс до наших покоев. Когда мы остались вдвоём, я наконец почувствовала, чего мне весь день не хватало – слышать его дыхание. Без посторонних звуков. Только он и я.
И вдруг сразу же наваливается мысль, что это наша первая брачная ночь. Эрклэм медленно притянул меня к себе, провёл ладонью по спине и наклонился к моему лицу. Я застыла, ожидая поцелуя.
Эрклэм медлил, он словно наслаждался происходящим.
– Ты говорила, что девственность – ценный дар, и ты подаришь её мужчине, которого полюбишь. Думала ли ты в тот момент, что это буду я?
Я прикусила губу, чтобы удержать улыбку.
– Нет, – ответила искренне, – но благодарна небесам и Шаардан, что это ты.
Эрклэм наклонился ниже, подарив поцелуй, от которого весь остальной мир перестал существовать.
– А ты? – спросила в свою очередь. – Девственницы по-прежнему не в твоём
