Жена неверного ректора Полицейской академии - Юлия Удалова
— Мы — демоны, а значит, может все.
Демонокотики завыли и замяукали, но Рубин мявкнул громче всех, призывая к порядку.
— Есть одно заклинание, хозяйка… Мало кому известное и очень, очень опасное…
— Отлично. Подготовьте мне его.
— Это слишком серьезный риск. Мы совсем недавно обрели свою новую королеву и не хотим вновь ее потерять.
— Да, да, не хотим! — дружно поддержали Рубика Фиря и Изик. — Наша любимая королева пусть правит нами долгие лета!
И, по своему обыкновению выпустили из ушей салюты.
Я вздохнула.
— Заклинание действительно такое опасное?
Демонокотики дружно закивали и завыли.
— Все равно готовьте. У меня есть план, и я не могу от него отступить. Давайте лучше о веселом. Вы не забыли о моем Дне Рождения? Эта вечеринка должна стать лучшей за всю историю Академии Полицейского ковена. Стильное оформление, дорогая выпивка, закуски и вот что… У нас есть возможность выйти на «Заклинателей сердец» и пригласить их выступить?
— Это та группа бардов, что ли? Ну, можно похитить членов их семей и заставить музыкантов выступать под угрозой их смерти, — радостно оскалился Рубик.
— Нет, пожалуйста, менее радикальными методами! — запротестовала я. — Например, заплатить им?
— Так они ломят, поди столько, что мы разоримся, — проворчал демонокотик.
— Не прибедняйся, зениты у нас, благодаря необыкновенной щедрости моего муженька, стремящегося скорее от меня отделаться, есть.
— Дело не в зенитах, а в том, что «Заклинатели» не к каждому выступать пойдут, — наставительно сказал Рубик. — Очень капризные барды. Хотя, оно и немудрено. Их фронтмен — двоюродный брат самого наместника Когмана…
— Нашего наместника? — заинтересовалась я. — Который правит северным краем?
— Его. Господин наместник очень недоволен, что родственник занимается такой ерундой, бренчит на арфе по тавернам. Вроде как, даже тайно хочет привлечь сильного менталиста, чтоб отвадить Шайена от неблаговидной музыкальной деятельности…
— Значит, он почти в таком же положении, в каком была я, когда у меня не было оберега. Нужно это использовать… — протянула я и в задумчивости отправилась на занятия.
ГЛАВА 54
На практике по воплощениям Ламонтуан, к сожалению, дал практическое задание Поклевану Дунбару — разлил какие-то зелья и велел парню определить их состав.
Тот с огромным удовольствием тут же воплотился в слизня и приступил к работе.
— Гадость какая! — буркнула Антония, когда, чавкая слизью, Поклеван прополз мимо нее, оставляя липкий жирный след.
Если честно, приятного в том, как он высовывал язык и пробовал зелья на вкус, действительно было мало. Зато блестяще определил состав каждого из них, за что Ламонтуан накинул ему тысячу баллов в Табеле.
Когда Поклеван был около нашей скамейки, то замедлился и засуетился.
Как выяснилось, он прополз определенным образом, оставив после себя след в виде сердечка из слизи.
На мгновение оно даже вспыхнуло розовым светом.
Дураку было ясно, что предназначалось это сердечко Антонии.
— Боги, меня сейчас стошнит… — пробормотала сестричка.
А я решила кое-что проверить.
Подошла к сердечку и задумчиво проговорила:
— А мне кажется, что это довольно романтично. Как вы думаете, девочки?
— Вообще да.
— И цвет такой милый!
— Сердце из слизи — как необычно!
Моя поддержка среди остальных девушек была горячей и почти единогласной.
Оно и неудивительно — ведь я провела мощную компанию, чтобы занять место самой популярной девушки академии. Место, которое Розамунда по праву считала своим.
— Хотя нет, пожалуй, это все-таки не совсем приятно… — добавила я. — Бедняжка Антония!
И остальные девушки тот час же поменяли свое мнение.
— Да уж, эта противная слизь.
— Если бы Поклеван Дунбар влюбился в меня, то я бы из своей комнаты не вышла.
— Это гадкое слизняковое сердце хочется скорее смыть!
И это еще даже не состоялась моя мега-вечеринка, на которой будут играть «Заклинатели сердец», а успех уже на лицо.
Я посмотрела на Розамунду.
Пшеничка явно прислушивалась к нашему разговору и была очень-очень зла. Мало того, что я уводила у нее из-под носа Лианса, так еще она явно чувствовала свой пошатнувшийся авторитет.
Он даже выгнал ее с должности своего секретаря, которая вообще-то считалась в академии очень почетной для курсанта.
Нет, верные Элисанна и Роналис, да и многие парни нашей группы все так же ходили за ней и прислушивались к каждому ее слову, но…
Ее популярность ускользала.
И она это чувствовала.
— Девочки, хотела в свободное время прикупить себе новое платье, — сладким голоском позвала Мунда. — Кто со мной по магазинам, кто поможет мне выбрать?
И если бы раньше все девушки группы с восторгом приняли это царское предложение, то сейчас пойти с ней не пожелал почти никто.
А большинство с восторгом восприняли мое предложение закупиться украшениями к моей предстоящей вечеринке, а потом посидеть в кофейне.
Мунда бросила на меня свирепый взгляд, а я только мило улыбнулась в ответ.
Она не могла сдерживаться — гнилое нутро лезло наружу…
Схватив свою расшитую цветочками сумку, вскочила и быстро пошла к выходу. Верные Элисанна и Роналис тут же бросились за ней.
Так как занятие уже кончилось, я тоже направилась к выходу, но де Ламонтуан попросил меня после занятий заглянуть в его личный кабинет.
Интересно, с чего бы это?
Следующую лекцию по магическому праву я просидела, как на иголках, гадая, что понадобилось профессору.
Воплощением самого де Ламонтуана был Железный Дровосек. Один раз он показывал нам, как воплощается в человека, покрытого стальными пластинами, как доспехами.
Ему было подвластно железо, что Ламонтуан тогда и продемонстрировал — играючи согнул из кусочка стали красивую розу и подарил зардевшейся Виреле.
Когда-то он работал механиком в Полицейском ковене, но потом получил боевое ранение, от которого с трудом оправился, и ушел в преподаватели.
Когда я, постучав, вошла к нему в кабинет, больше напоминающий мастерскую, преподаватель тоже занимался делом — перед ним лежал разобранный корпус красивой музыкальной шкатулки и россыпь мелких деталей, которые он ловко соединял в единое целое.
Завидев меня, Ламонтуан сразу отвлекся от своей кропотливой работы, отложив в сторону два маленьких алых камушка:
— Итак, а теперь я хочу, чтобы вы, курсантка Лефевр, рассказали, какое у вас воплощение на самом деле?
О черт!
— Вы сами видели, профессор, я суккуб…
— О, пусть в эту иллюзию, пусть и весьма талантливую иллюзию, действительно обладающую способностями суккуба, верят другие. А я преподаю воплощения уже очень много времени, и прекрасно знаю магическую
