Кодекс целителя - Анюта Соколова
Гвардеец хмыкнул.
– Удивительное здравомыслие и выдержка. Ни одной ошибки в рассуждениях. Давно хотел узнать: правда ли, что в Кирее в день совершеннолетия и мальчики, и девочки проходили старинный обряд? Вам на предплечье льют растопленный воск, и тот, кто отдёрнет руку, считается недостойным?
– Нельзя не только отводить руку. Недопустимо показывать свою боль. Проявление чувств – это слабость.
Краем глаза я следила за Тэйтом. Он меня слышал. Ресницы шевельнулись, дыхание участилось.
– И что это вам даёт? – гвардеец несколько расслабился. – Вот ты, крошка. Такая сильная духом, но совершенно беспомощная. Любой мужчина скрутит тебя за минуту, а станешь сопротивляться – хватит одной оплеухи, чтобы научить покорности.
– А начни я рыдать, это поможет? – спросила с издёвкой.
Тэйт дёрнулся. Какое счастье, что гвардеец сидит к нему спиной! Я поймала взгляд из-под острых ресниц – пронзительный, отчаянный.
– Женские слёзы – страшное оружие, коли использовать его с умом. Но ты права. В твоём случае они лишь раззадорят. Отдашься по-хорошему?
– Что, прямо тут? – выразительно посмотрела на лежащих.
– Гидарка под снотворным, не очнётся, даже если у неё над ухом палить из стрелера. Мальчик твой связан. Пусть полюбуется, не жалко.
Я видела, как Тэйт сжимает и разжимает кисти рук. Догадается ли он? Поймёт, что я хочу сделать?
– Мне самой раздеться или вы поможете? – расстегнула верхнюю пуговицу на блузке, остановилась и соблазнительно облизнулась.
Чёрные глаза опасно прищурились. Гвардеец поднялся, скинул куртку, отстегнул нож и отбросил в сторону. Наклонился и впился в мои губы собственническим поцелуем. Потребовалось всё мужество, чтобы не оттолкнуть и ответить. Он расстёгивал блузку, я сняла с него рубашку. Игриво погладила кожу, дождалась, пока меня страстно обнимут… и со всей силы пнула его под коленку и одновременно потянула вниз. Рухнули мы удачно – он на Тэйта, я сверху. Как раз чтобы прижать распалённое тело к ладоням целителя.
Не знаю, что применил Тэйт. Руки нейссца разжались и безвольно откинулись, он обмяк. Я вскочила. Метнулась за ножом – точно таким же узким и длинным, какими убивали охранников во дворце. Шнур резался тяжело, я очень боялась повредить запястья целителя, поэтому осторожничала. Последние нити он разорвал сам. Забрал у меня нож, перерезал шнур на ногах, содрал пластырь.
– Бесы, Мэй! В тебе вообще нет страха?! Так рисковать!
– Всё же получилось, – я прижалась к нему. – Ты догадался.
– Оказывается, ты для меня гораздо дороже Кодекса, – Тэйт криво усмехнулся. – Жаль, Мэй, что пока не внесены поправки об убийстве из самозащиты.
Он растёр ноги, затем встал, держась за стенку. Сразу же сел обратно, перерезал шнур на Илоне и тщательно осмотрел её.
– Исске в порядке. Её накачали снотворным так, что она проспит несколько суток. Это даже неплохо, потому что Исске – не ты, Мэй. Первое, что она сделает, – впадёт в истерику.
Тэйт шагнул ко мне, сильно-сильно обнял.
– Никогда я не встречал такого разительного контраста между телом и духом. Ты выглядишь, словно изящная хрупкая статуэтка, которую боишься сломать неловким прикосновением. А ведёшь себя, словно закалённый воин из предгорий! Я даже не знаю, есть ли у тебя слабости, Мэй.
– Теперь есть, – созналась я. – Ты.
Полюбовалась выражением его лица и вернула в реальность:
– Надо выбираться. Очень уж был спокоен этот гад, вероятно, тоннель недалеко и времени у нас мало. Скажи, ты можешь выводить людей из строя, не убивая?
– Попробую. – Тэйт нагнулся за ножом. – У тебя есть идея?
– Постучи в стенку кабины. Везиль остановится, кто-нибудь придёт проверить, что случилось. Только надо спрятать тело.
– Не вопрос, – он оттащил гвардейца подальше, прикрыл курткой. – Но пожалуйста, Мэй, не рискуй больше! Держись позади.
Стук вышел громкий. Везиль действительно сразу остановился, дверь распахнулась, в салон заглянул молодой гвардеец.
– Áрти? Звал?
Тэйт поймал его за руку. Глаза гвардейца закатились, он рухнул головой в салон. Целитель затащил тело и уложил рядом с убитым. Затем погрозил мне кулаком и выбрался наружу. Я проверила у гвардейца пульс – слабый, но есть. Одиночный выстрел заставил меня дёрнуться, но почти сразу я услышала голос Тэйта:
– Мэй, всё хорошо. Помоги мне.
Помощь заключалась в том, чтобы подержать стрелер, пока Тэйт перетаскивает второе тело из кабины в салон. Илоне пришлось потесниться – её перенесли к стенке, под голову ей я положила скатанную куртку. Руки гвардейцев мы связали остатками шнуров, после чего Тэйт тщательно обыскал пленных и обнаружил ещё два ножа и небольшой стрелер.
– Заберём в кабину.
Дождь всё шёл. Блестела мокрая полоса дороги, убегали вдаль ярко-зелёные луга. Часы на приборной панели показывали четверть шестого. Я стряхнула капли с волос и залезла на пассажирское место. Тэйт разобрался с рычагами, завёл двигатель, везиль развернулся и покатил обратно в Дайресс.
***
– Почему на свадьбе короля Нейсса не присутствуют родители невесты?
Быстрый взгляд на меня и вновь на дорогу. Указатель «Дайресс. Девять лиг» мы уже проехали, движение стало оживлённым, нас то и дело обгоняли более скоростные и манёвренные везили.
– Кто сказал, что не присутствуют? Завтра они прибудут тоннелем в Скелосс, а с ними дед. Чтобы он да пропустил такое событие? – ухмыльнулся Тэйт.
Сердце ёкнуло.
– И…
– И дед будет счастлив, что на тебе женюсь я, а не Ирви. За одно это он начнёт тебя обожать. У Ирвина уже давно есть невеста – княжна из предгорий, их брак не менее важен, чем союз с Нейссом. Дед лелеет мечту о присоединении княжеств к Гидару, и до последнего времени Ирви не особо сопротивлялся. А я давно предупредил деда, чтобы на меня не рассчитывал, так что он не обидится.
– То есть мой брак с Ирвином всё равно был бы невозможен?
– Ещё как возможен, – Тэйт ревниво фыркнул. – Да, дед довольно жёсткий человек, для которого благо Гидара превыше всего. Но он нас любит и никогда не опустится до того, чтобы сломать нам жизнь в угоду своим планам. Ирви об этом прекрасно известно. Когда он делал тебе предложение, то был уверен, что деду придётся смириться. И если бы Исске три года назад твёрдо сказала «нет», на этом всё и закончилось бы. Принцу подобрали бы другую одарённую.
– Илона сказала, что брак
